Старение - многомерный процесс, однако в большинстве случаев в центре внимания оказывается медицинский аспект поздневозрастных изменений. Между тем для членов семьи старение родителей - куда более сложная проблема, чем болезнь как таковая. Даже полная осведомленность о состоянии здоровья пожилого человека, о предписанных ему процедурах и медикаментах не избавляет детей от вопроса: как жить рядом со стариками, как помочь им и себе в этот нелегкий для всех период жизни.
Книга американского психотерапевта, доктора философии Джозефа А. Илардо, написанная в форме учебника, - одна из немногих восполняющих пробел в этой области. Советы Дж. А. Илардо основаны на его многолетней практике, но имеют не медицинский, а скорее психологический характер. Как взрослым детям справляться с чувствами раздражения и вины, как преодолевать отчужденность, возникающую между членами семьи разных поколений, что делать при появлении психических отклонений у пожилых родителей, как справиться с горем, вызванным их смертью, - таков примерно круг вопросов, рассматриваемых в книге.
Русскому читателю, быть может, покажутся непривычными и несколько наивными стойкий оптимизм автора и применяемый им классификаторский метод, позволяющий педантично раскладывать все явления «по полочкам». Однако, оценивая этот труд, надо иметь в виду и особый характер американской медицины, и явно выраженный инструктивный характер книги, задуманной не только как приглашение к размышлению, но и как практическое руководство к действию.
Первостепенное значение автор придает информированности членов семьи относительно самого феномена старости, его физиологической и эмоциональной природы. Без рационального знания этой проблематики, освобожденного от предрассудков и разнообразных мифологических наслоений, считает он, взрослым детям будет очень трудно строить правильные, бережные отношения со стареющими родителями. Соответственно, первая глава книги представляет собой небольшой практически ориентированный информационный компендиум, основанный на последних достижениях геронтологии и гериатрии.
Прежде всего Илардо подчеркивает индивидуальный характер старения, который не должен затеняться общим сходством изменений, происходящих со всеми пожилыми людьми, и требует в отношениях с ними продуманного и прочувствованного личностного подхода. Более того, в организме и психике каждого человека многочисленные процессы старения развиваются с разной скоростью и - что особенно интересно - во многом независимо друг от друга, причем на каждый из этих процессов в принципе можно воздействовать особыми методами. И наконец, одно из главных положений, лежащих в основе книги, состоит в том, что старение совсем не обязательно ассоциируется с деградацией и болезнью.
Современная геронтология различает два уровня старения: первичный, включающий чисто физиологические, генетически обусловленные процессы, и вторичный, определяемый стилем жизни индивида, перенесенными болезнями и возможными травмами. К первичным относятся главным образом трофические изменения (т. е. связанные с функционированием в организме гормональных веществ), которые ведут к уменьшению эластичности кожи, сокращению костной массы, числа мышечных волокон, к ослаблению органов чувств и т. п. До некоторой - незначительной - степени влиять на эти процессы медицина научилась совсем недавно. Иное дело вторичное старение. Несчастные случаи предупредить не всегда возможно, но стиль жизни мы все же выбираем сами. Известно, что здоровье пожилого человека в очень большой мере зависит от рациона питания, физической активности, употребления табака и алкоголя, причем не только в старости, но и в более молодые годы.
Пожалуй, самыми пугающими для окружения стареющего человека оказываются изменения, затрагивающие мозг и деятельность нервной системы. В связи с этим автор проводит несколько важных различий, одновременно указывая читателю на ряд распространенных заблуждений. Прежде всего он отмечает, что нельзя отождествлять мозг и мышление. С возрастом мозг как физиологический орган функционирует менее интенсивно, однако интеллектуальные навыки, сила абстрактного мышления и его индивидуальные черты могут оставаться попрежнему ярко выраженными. Качество мысли во многом определяется уровнем ее сложности и тем, насколько точно она интерпретирует действительность. Пожилой человек может медленнее обрабатывать информацию, однако быть безошибочным и глубоким в своих суждениях. Кроме того, исследованиями установлено, что умственные способности человека увеличиваются в результате упражнений, подобно его физическим силам. Отсюда, а также из собственной практики автор делает обнадеживающий, хотя и неожиданный для многих вывод: человек способен к обучению в любом возрасте, его интеллект совсем не обязательно подвергается разрушению. Впрочем, здесь необходимо уточнение. Можно вести речь о двух составляющих интеллекта: «пластичной» (fluid) и «кристаллизованной» (crystallized). Первая включается в работу в тех случаях, когда необходимо среагировать на неожиданные события, быстро найти нетривиальный выход из положения. Эта способность интеллекта развивается от постоянного употребления и, наоборот, ослабевает, если ею не пользоваться. Вторая составляющая «ответственна» за усвоение информации, устное и письменное выражение чувств и мыслей, она не только не угасает, но способна совершенствоваться с возрастом, чему имеется множество примеров. Что же касается распространенного явления старческого слабоумия, то его автор без колебаний относит к последствиям мозговых болезней и не рассматривает как непременный признак «нормального» старения.
Переходя к рассмотрению эмоциональных последствий старения, подчас весьма тяжелых, Илардо остается верен своей методике, разбивая их на две основные категории. К первой категории он относит эмоциональные переживания, связанные с горьким опытом предшествующих лет: одиночеством, потерей близких, утратой надежд на будущее, лишением былой физической привлекательности, авторитета, социального статуса и т. д. Ко второй - эмоциональные состояния, вызванные резким сужением круга физических возможностей человека.
Однако старость приносит не только негативные эмоции. Для многих людей старость - это время заслуженного покоя, осознания хорошо прожитой жизни. Психоаналитик Эрик Эриксон отмечает, что достойной и гармоничной старости в высшей степени свойственна забота о следующем поколении. Эта забота часто носит нематериальный характер: старый человек делится с детьми и внуками своей мудростью, хочет предостеречь их от своих ошибок.
Первая глава заканчивается небольшим тренировочным тестом. Автор приводит ряд типичных ситуаций, возникающих в семьях, где есть старые люди, и предлагает читателю мысленно поставить себя на место их взрослых детей. Вот одна из них, для примера. Пожилой человек все чаще начинает повторять одни и те же истории из времен своего детства или юности. На выбор предлагается несколько типов реакции на это: а) напомнить ему о том, что он уже рассказывал об этом, б) каждый раз делать вид, что вы слышите это впервые, в) упрекнуть его за многократное повторение одного и того же. Сам автор считает наиболее приемлемым тип поведения а) как наиболее уважительный и честный.
Во второй главе акцент делается на эмоциональном состоянии детей, зачастую весьма остро переживающих старение родителей. Пока мы растем, наши родители представляются нам всемогущими, всезнающими людьми, на которых можно во всем положиться. Потеря уверенности в родительской «непогрешимости» всегда наносит серьезный удар по чувствам остальных членов семьи, заставляет их многое пересмотреть в своем отношении к жизни.
Илардо разбивает собранный им материал на несколько блоков. Сначала он описывает, как взрослые дети переживают время, когда на их глазах отец и мать, еще недавно полные жизни, постепенно теряют физические силы, интеллектуальную защищенность и уверенность в себе. Естественная реакция детей на все это - беспокойство и печаль. И лишь при недостатке любви и взаимоуважения в семье у детей возникает злость, раздражение и даже ненависть по отношению к родителям. Илардо перечисляет типичные эмоции, испытываемые детьми, родители которых начинают на их глазах стареть.
Поначалу неожиданные признаки старения удивляют и поражают окружающих. Так, мать одной из клиенток Илардо, еще совсем недавно тщательно следившая за своей внешностью и отпускавшая язвительные замечания по поводу нарядов других женщин, с некоторых пор стала появляться на людях неряшливо одетая и непричесанная, чем привела дочь в крайнюю растерянность. Как правило, подобное равнодушие объясняется не тем, что человек теряет наблюдательность и перестает отдавать себе отчет в собственных действиях, а тем, что у него пропадает вкус к жизни. В данном случае помогли обыкновенные антидепрессанты, стареющая дама надолго вернулась к прежнему типу поведения.
Иногда дети оказываются не способны внутренне примириться с тем реальным и горьким фактом, что родители постарели, и тогда у них возникает реакция отторжения и недоверия - они предпочитают не замечать проявлений старости у своих родителей и вести себя так, будто ничего не изменилось. Кто-то упорно не хочет признаться себе в том, что его мать больше не в состоянии устраивать семейные обеды на двадцать персон и как ни в чем не бывало приглашает в дом большую компанию родственников. Кто-то отказывается верить, что его отец, еще недавно такой здоровяк, внезапно заболел раком, и не приходит к нему в больницу. Все эти реакции появляются на первых стадиях старения родителей. Детям нужно время, чтобы привыкнуть к происходящим изменениям.
Следующая группа реакций наступает уже после осознания того, что родители действительно перешли в разряд стариков. Целый веер отрицательных эмоций - обида, недовольство, нетерпение, чувство опустошения и т. п. - возникает в случаях, если в прежние годы между родителями и детьми не было взаимопонимания или родители «не по-родительски» вели себя в более молодом возрасте. Любопытна реакция «интеллектуализации», которая заключается в том, что дети, не выдерживая остроты собственных переживаний, порой начинают подменять естественное чувство сострадания углубленным изучением медицинской и психологической литературы о пожилом возрасте.
В качестве особого разряда автор выделяет эмоции, возникающие у взрослых детей, когда они начинают примерять ситуацию старения на себя. Глядя на родителей, дети неизбежно задумываются о своей собственной грядущей участи, причем последствия этого далеко не всегда бывают отрицательными. Часто у них возникают страх и растерянность перед лицом приближающейся старости и сопутствующих ей болезней, но иногда бывает и по-другому. Илардо вспоминает одну из своих клиенток. Это была деловая целеустремленная женщина, ведущая довольно консервативный образ жизни. Одна из ее дочерей-школьниц мечтала о карьере фотомодели, однако мать не желала об этом слышать и властно направляла дочь на путь академической учебы. И лишь после того как тяжело заболела ее собственная престарелая мать, строгая дама смягчилась, подвергнув свои жизненные ценности глубокому пересмотру. «Зачем я столько лет препятствую заветным желаниям моей дочери?» - с горечью спросила она себя и не смогла найти ответа. После чего она выделила значительную сумму на наем фотографа и создание портфолио для дочери. Кроме того, она значительно изменила и свой образ жизни, который отныне можно было назвать умеренным гедонизмом. Трагическое событие придало новое измерение ее жизни, которая стала намного богаче и интереснее.
Очень часто взрослые дети бывают не в состоянии справиться со своими эмоциями, у них случаются нервные срывы. Они могут начать кричать на своих стареющих родителей, относиться к ним пренебрежительно или даже агрессивно. Между более молодыми членами семьи возникают ссоры, у них начинаются неприятности на работе, головные боли, другие болезненные соматические проявления - последствия длительных депрессивных состояний. В таких случаях автор настоятельно рекомендует обратиться к психологу или, быть может, к какому-то духовному лицу. Чтобы помочь читателю разобраться в себе, в книге помещена небольшая анкета, ответы на вопросы которой позволяют судить, являются ли наши реакции на происходящее естественными или они уже приобрели болезненный характер.
До сих пор автор говорил о том, как процесс старения влияет на индивидов- родителей и детей. В третьей главе объектом его внимания становится семья как целостный организм, как система, которая особым образом отвечает на различные «возмущения», будь то внутренние (как, например, старение и болезнь родителей) или внешние (вторжение в жизнь семьи посторонних людей - врачей, психологов и т. д., на чьи рекомендации приходится как-то реагировать и чей труд необходимо оплачивать). Всякая система, пока она остается таковой, стремится сохранить равновесие. Соответственно, Илардо рассматривает разные типы семейных реакций на новые жизненные обстоятельства либо как соответствующие этой цели (т. е. нормальные), либо как противоречащие ей (вредные, нездоровые).
Основная мысль автора состоит в том, что в изменившихся условиях, когда старшие члены семьи перестают играть в ней прежнюю роль, становятся беспомощными и зачастую требуют к себе усиленного внимания, весьма пагубным является подчас неосознанное стремление людей законсервировать сложившуюся семейную структуру, сохранить в неизменном виде ролевые отношения, восходящие к раннему детству. Застарелое соперничество между детьми, сведение давних счетов, зависть к родительским «любимчикам», тщеславие «примерного ребенка» - все это, особенно в условиях стресса, финансовых затруднений, сложных моральных переживаний и т. п., может привести к очень печальным результатам, разрушительным для семьи. Автор, напротив, призывает к гибкости и открытости. Желательно, пишет он, так распределить обязанности между более молодыми членами семьи, чтобы каждый использовал свои сильные стороны: кому-то лучше удаются переговоры с медиками, юристами, психологами, кому-то - уход за стариками и т. д. Впрочем, он убежден в том, что по-настоящему сложные структурные проблемы не могут быть решены «изнутри» семейного коллектива и требуют непременной сторонней помощи психолога.
Важно понимать, что старение родителей - это не только часть их жизненного цикла, но и часть жизненного цикла семьи. В этом смысле ситуация стареющих родителей нормальна, с ней так или иначе сталкивается каждая семья, и каждая семья должна выйти из этого кризиса - иначе она перестанет существовать. Третья глава книги, посвященная этой проблеме, в значительной степени формализована, наполнена схемами и таблицами, подробно отражающими правильные фазы эволюции семьи как системы и нежелательный ход ее развития, возможные ошибки, примерную повестку семейных советов и т. п. Автор владеет огромным эмпирическим материалом, излагает его профессионально и адекватно, однако можно предположить, что отечественный читатель не раз недоуменно покачает головой, перелистывая эти страницы. Сказывается пресловутая разница менталитетов. Предоставим каждому самостоятельно судить о том, насколько применима к российским условиям такая, например, рекомендация автора. Если на большом семейном совете, собранном для решения наболевших проблем, кто-то начинает явным образом доминировать, «забивая» реплики остальных членов семейства, следует выбрать председательствующего и регламентировать время каждого выступления…
Одну из важнейших проблем для жизни семьи представляет душевное здоровье ее старших членов. В четвертой главе Илардо обозначает два типа психических отклонений от нормы у пожилых людей: расстройство умственной деятельности и нервное расстройство.
Необходимо заметить, что само понятие нормы неоднозначно. Некоторые психологи придают ей значение идеала. Они считают нормальными только тех людей, которые полностью реализовали себя в жизни, счастливы, активны и удовлетворены своим существованием. Для других термин «норма» означает состояние с предсказуемыми реакциями. Норма также может пониматься статистически и означать поведение и эмоции, характерные для данной социальной группы. С этой точки зрения, провалы в памяти у людей старше 65 можно считать нор мальным явлением. В практической психологии распространен такой подход к норме: нормой считается такое состояние, которое позволяет человеку жить обычной повседневной жизнью, общаться с другими, решать возникающие перед ним бытовые и прочие проблемы.
Автор подробно перечисляет основные факторы, служащие предпосылками психических расстройств. Во-первых, это физиологические причины: старение мозга, нарушение сна и различные соматические заболевания. (Все эти явления сами по себе совершенно закономерны, они лишь увеличивают вероятность возникновения расстройств психики.) Во-вторых, это различные изменения в эмоциональном восприятии мира, которые автор считает даже более значимыми, чем физическое старение. В обществе, где ценятся по преимуществу молодость и здоровье, старый человек испытывает одиночество, горечь, связанную с утратой былого авторитета, власти и т. д. Оба типа факторов тесно взаимосвязаны. Так, нарушения слуха могут привести не только к ощущению изоляции, но и к излишней подозрительности, в некоторых случаях - даже к паранойе. Кроме того, физическая немощь лишает человека личного пространства, в котором он является хозяином, и чувства самостоятельности. Поэтому, советует автор, окружая пожилого человека заботой, необходимо быть крайне осторожным, чтобы не вызвать у него чувства беспомощности. Нельзя освобождать пожилых людей от всех семейных обязанностей, необходимо тщательно продумать, какие занятия будут им под силу, и таким образом вовлекать их в общую жизнь. Осознавая свою слабость, пожилые люди начинают бояться превратиться в обузу для семьи и быть из-за этого отверженными семьей.
В отдельную рубрику выделены социальные факторы. Уход на пенсию сопровождается резким снижением доходов человека. Пенсионеры начинают экономить на всем, на чем только можно, - на еде, телефонных разговорах, электроэнергии, причем зачастую они ведут себя так, даже если у детей достаточно средств, чтобы их содержать, - и все по той же причине: из опасения быть в тягость семье. Старые люди часто подвергаются оскорблениям, к ним бывают невнимательны. И происходит это не столько из-за изменений в поведении самих пожилых людей, сколько из-за того, что дети не хотят вникать в потребности своих родителей. Помогая им физически и материально, они зачастую отказывают им в эмоциональной, человеческой поддержке, в чем те нуждаются в первую очередь.
Относительно психических расстройств в целом важно понимать следующее.
Этих отклонений не нужно стыдиться. Табуированность душевных болезней восходит к тем временам, когда в них видели знак одержимости дьяволом. В наше время многие проблемы могут быть решены посещением психолога либо медикаментозно.
Появление психических расстройств не является признаком слабости характера. Думать так - значит тоже следовать архаическому предрассудку. Многие пациенты испытывают стыд, обращаясь к специалисту, полагая, что, будь они сильнее, то сами могли бы справиться со своим недугом. Однако дело обстоит ровно наоборот: обращение к врачу - это проявление силы, а не слабости. Существуют болезни, с которыми человек в принципе не может справиться сам.
Не следует думать также, что рецепты на лекарства - это отписка врача или способ «загнать болезни внутрь». Сегодня непреложно установлено, что многие психические расстройства возникают вследствие неправильного функционирования мозга. Например, депрессия - результат низкого содержания серотони на в организме. Существуют современные средства, которые в большинстве случаев снимают проблему депрессии. Однако важно помнить о том, что нужно лечить причину, а не следствие.
При всем положительном влиянии благоприятного домашнего климата, любви и заботы близких нужно помнить, что в случаях психических отклонений совершенно необходимо обратиться к специалисту.
Переходя к разговору о людях самого преклонного возраста, вступающих в последнюю фазу своей жизни, Илардо подчеркивает необходимость тщательного планирования дальнейших действий по уходу за ними. В этом плане нужно учесть все возможные варианты дальнейшего развития событий, поскольку таких вариантов остается, увы, немного. Принимая важные решения, пишет он, нужно в первую очередь учитывать желания самих престарелых родителей (разумеется, если их рассудок остается достаточно ясным). Один из самых первых и кардинальных вопросов, которые предстоит решить в этих случаях американским читателям этой книги, - оставлять ли старого человека в семье, где очень нелегко обеспечить ему подобающий уход, или устраивать его в дом для престарелых. Илардо приводит множество доводов в пользу домашнего ухода. Для России этот вопрос, по-видимому, еще долго будет оставаться неактуальным - в силу сложившейся традиции, а также малочисленности и убожества наших домов для престарелых.
В большинстве случаев пожилые люди хотят как можно дольше оставаться дома - родной дом дает чувство уверенности, защищенности, в нем все знакомо и привычно. Старики плохо переносят перемены. Очень большое значение имеют также отношения с друзьями и соседями. К тому же присутствие дома родителей, пусть стареющих и немощных, действует успокоительно на детей.
Решение оставить пожилого человека дома влечет за собой большую ответственность. Необходимо тщательно продумать все, что может быть сделано в квартире для того, чтобы обеспечить его безопасность. Например, в ванной необходим нескользящий коврик, по возможности должны быть убраны пороги внутри квартиры, при готовке лучше пользоваться самовыключающимися приборами - микроволновой печью и электрочайниками, самые необходимые предметы должны быть легкодоступны. Необходимо также произвести изменения, связанные с личными заболеваниями человека: для слабослышащего, например, необходимо установить громкий дверной и телефонный звонок, для слабовидящего- яркий свет и по возможности использовать контрастные цвета в обстановке. Все рекомендации перечислить невозможно, однако проще всего понять, какие именно изменения необходимо произвести, если стать на место пожилого человека, попытаться взглянуть на окружающее его глазами.
Старость рано или поздно заканчивается, и человек вступает в последнюю фазу своего жизненного пути - последние дни перед смертью.
Илардо - убежденный противник искусственного продления жизни безнадежно больных пациентов. В седьмой главе он дает краткое типологическое описание всех участников финальной драмы в жизни старого человека. Это, во-первых, представители больничной администрации, которые - из страха возможного судебного преследования - используют все мыслимые и немыслимые технические средства, чтобы поддержать физическое функционирование организма. Это, во-вторых, врачи, которых со студенческой скамьи приучают поддерживать жизнь пациента «любой ценой» и которые смерть каждого пациента - естественное завершение жизни - воспринимают как собственное поражение. Далее, это сестры и младший медицинский персонал. Эти люди, находясь все время рядом с умирающим, быть может, как никто другой, чувствуют бессмысленность и жестокость пролонгирующих методов, однако они под угрозой увольнения не могут ни на йоту отклониться от предписаний лечащего врача. И, наконец, самое главное, - это пациент и его семья. Социологические исследования показали, что медицинский персонал больниц предпочитает «хороших» больных «плохим», т. е. послушных и безвольных - самостоятельным, пытливым, интересующимся ходом лечения и отстаивающим свои права. Между тем практика свидетельствует, что именно «плохие» пациенты легче проходят все фазы болезни, чем «хорошие». Основная же масса пациентов и их родственников послушно следует указаниям врачей, поддаваясь их давлению.
Автор считает абсолютно неприемлемым с нравственной точки зрения, что важнейшие врачебные решения принимаются без учета желаний самого умирающего человека и его родственников. Сам Илардо является сторонником движения «Право на смерть», возникшего в Америке как реакция на несколько факторов. Техническая революция, затронувшая медицину, сделала возможным поддерживать вегетативное существование больного сколь угодно долго. Умирание превратилось в весьма дорогостоящий высокотехнологичный стерильный процесс, проходящий под полным контролем медицинского персонала больницы. Количество слухов и рассказов о последних месяцах, если не годах, агонизирующих пациентов превысило, так сказать, критическую массу. Эти рассказы передавались из уст в уста и вплоть до конца 1970-х практически не проникали в средства массовой информации. Между тем их содержание, без преувеличения, леденило душу. Во имя «правильной медицины», вовлекающей близких пациента и его самого в изматывающее соревнование со смертью, калечились судьбы, разорялись и рушились семьи. В конце концов медицинское сообщество оказалось атакованным с обоих концов «спектра». Одни семьи, измотанные нескончаемой агонией близкого им человека, возбуждали в судах уголовные дела против врачей, игнорировавших, по их мнению, права больных и их собственные, другие, воспитанные современной культурой, для которой смерть - это самое худшее из зол, напротив, подавали на них в суд за медицинские ошибки, из-за которых пациент якобы оказался «упущен». В результате, по мнению многих наблюдателей, медицина стала больше заботиться о том, чтобы оградить себя от возможных судебных исков, чем о благе пациентов. В этот напряженный период само понятие смерти превратилось в юридический термин и вместе с тем - усилиями специалистов по этике, юристов, медиков - подверглось значительной коррозии, потеряло свои очертания. В прежние, более «простодушные» времена смерть фиксировалась при необратимой остановке сердца, потом индикатором стало служить прекращение работы мозга, потом - его отдельных участков и т. д. Пафос движения «Право на смерть» состоит в том, чтобы за шумом ученой дискуссии многочисленных профессионалов расслышать голос больного, сделать так, чтобы в последние дни он оставался хозяином самого себя и своих последних часов, а не жертвой обстоятельств и объектом медицинских манипуляций.
В 1991 году Конгрессом США был принят Закон о самоопределении пациентов, согласно которому каждый пациент, поступающий в больницу, должен быть ознакомлен со своими правами. Кроме того, пациенту в обязательном порядке задается вопрос, имеет ли он при себе так называемое «завещание о жизни» (living will), в котором бы содержались так называемые предварительные указания относительно последующих медицинских мероприятий, которые должны быть применены в случае его дальнейшей недееспособности. (Отдельным пунктом закона обусловлено, что уход за больным и его лечение не должны зависеть от на личия у него завещания о жизни.) В действительности, хотя указанное завещание является сердцевиной и главным содержанием Закона о самоопределении пациента, в описании и юридическом определении этого документа имеется много противоречий и подводных камней. Илардо посвящает десяток страниц своей книги детальному разбору возможного толкования спорных мест, имеющихся в самой форме завещания, а также рекомендациям по ее заполнению.
Последняя глава книги посвящена тому, как разные люди переживают смерть своих родителей. Илардо обстоятельно описывает всевозможные типы реакций на это трагическое событие. Квинтэссенцией его рассуждений является, пожалуй, следующая мысль: главное условие для нормального протекания эмоций - это открытость членов семьи друг другу. Нет ничего более пагубного, чем неспособность плакать, искренне выражать свои эмоции. Очень важно внутренне принять естественный ход вещей и, с одной стороны, не накладывать запрета на свои эмоции и эмоции других людей, с другой, - не пытаться искусственно длить чувство горечи и скорби, которое иначе может перейти в хроническое душевное расстройство.
Дарья Белокрыльцева
Joseph A. Ilardo, ph.d., L. C. S. W. As Parents Age. A Psychological and Practical Guide. Acton, Massachusetts, 1998. Джозеф А. Илардо - психотеропевт, доктор философии. Возглавляет Центр взрослых детей пожилых родителей (New Fairfield, Connecticut).Видеть, как они стареют, понемногу принимать на себя ответственность за их повседневную жизнь - мы не готовились к этой смене ролей, и она вызывает в нас самые сильные, противоречивые чувства. Вот несколько советов, которые помогут преодолеть этот трудный жизненный этап.
«Моей маме 78 лет, - рассказывает 53-летняя Маргарита. - Она живет одна и до недавнего времени была очень активна. А в последний год начала слабеть, и теперь без посторонней помощи ей не обойтись. Всю неделю с ней живет сиделка, а по воскресеньям принимаю эстафету я.
Мама всегда была деятельной, неунывающей, и видеть теперь ее такой беспомощной, слышать, как дрожит ее голос, больно до слез. Мне и в голову не придет махнуть на нее рукой, но, приходя к ней, я ловлю себя на том, что мне хочется поскорее домой. Порой я думаю о том, как долго это все продлится, и чувствую себя виноватой… Ведь я очень люблю ее! Но мне невыносимо видеть ее такой…»
Рано или поздно приходит время, когда наши родители становятся зависимы от нас. Это новый и сложный этап в их и нашей жизни. Он может настать внезапно, если кто-то из родителей заболевает. Или подступает постепенно, когда год за годом слабеет их память, сужаются интересы, понемногу уходят силы. В обоих случаях мы вынуждены принять на себя роль помогающего, к которой чаще всего оказываемся не готовы. И эта инверсия ролей, вынуждающая нас изменить свою жизнь, дается трудно.
Старение - запретная тема
«Сколько бы нам ни было лет и как бы мы ни были самостоятельны, все равно родители остаются для нас родителями, - говорит психотерапевт Виктор Каган. - В нас живет глубокое внутреннее ожидание, обычно не признаваемое, что у нас есть тихая пристань, где мама или папа всегда нас выслушают, поймут, тарелку супа нальют… И то, что родитель из фигуры сильной, поддерживающей, превращается в фигуру слабую, переживается очень сильно. По сути, мы начинаем сиротеть при живых родителях».
Наш внутренний ребенок может по-разному реагировать на эти изменения. Большую роль играет установка, которую сформировали сами родители. «Когда в семье человек получает послание, что он должен будет заботиться об отце с матерью, эта идея становится для него естественной, органичной, - размышляет гештальт-терапевт Нифонт Долгополов, - но вместе с тем само долженствование может вызвать раздражение.
Важно, чтобы родители, еще будучи в силе, обсуждали с детьми неизбежное наступление старости
В некоторых семьях тема старения вообще не затрагивается. В сознание человека не закладывается идея, что родители могут стареть. И когда это происходит, взрослый ребенок игнорирует новые обстоятельства или негативно и даже агрессивно относиться к слабости матери или отца, как если бы они были в ней виноваты. Поэтому так важно, чтобы родители, еще будучи в силе, обсуждали с детьми неизбежное наступление старости, но не в режиме «ты должен!», а лишь высказывая такое пожелание».
Важно и то, что дети сталкиваются с этой ситуацией обычно в возрасте после пятидесяти - а это время кризиса, порой болезненного, когда подводятся первые жизненные итоги. Старость родителей напоминает нам о том, что неизбежно ждет нас самих, а с этой мыслью мы не всегда готовы примириться.
«Я хочу оставаться сыном»
Нежность, ненависть, сострадание, отторжение… Взрослый, который опекает своих родителей, испытывает сильные и противоречивые чувства. Эта амбивалентность бывает мучительна. И чтобы избавиться от нее, он может стремиться стать идеальным опекуном, предупреждать каждое желание родителей, буквально сдувая с них пылинки.
«Горько и страшно видеть, как тот, кто был в нашей жизни всегда, готовится ее покинуть, - говорит психотерапевт Екатерина Михайлова. - Иногда страх прячется за раздражением: не смей так быстро стареть, мне страшно! Я не хочу остаться самой старшей, первой в очереди «туда» - нечестно, ты же всегда была старшей! Возможно, мы хотим сохранить иллюзию контроля над жизнью: если я буду идеально заботиться о них, я остановлю время».
Происходит то, что Виктор Каган описывает как столкновение двух родительских позиций: «Я становлюсь родителем для родителей, я принимаю на себя ответственность за них - а они свою ответственность еще не отдали. И больше того - они не хотят ее лишаться. В ней для них - подтверждение жизни. Когда мы о них слишком заботимся, мы словно убираем их с игрового поля».
По сути, чрезмерная забота оборачивается неуважением к чувству собственного достоинства, которое старики хотят сохранить. «Мой отец ходит с большим трудом, опираясь на палку, - делится 50-летний Александр. - Со стороны это тягостное зрелище. Но каждый день он идет в соседний магазин. Дома старается сам что-то починить, хотя пальцы слушаются все хуже.
Мама упрекает меня в черствости: разве не могу я взять на себя все эти заботы? А я считаю, что отца такая опека унизит. Ему важно чувствовать, что он по-прежнему мужчина в доме. И я хочу остаться сыном своего отца».
Часто мы берем на себя функции сиделок просто потому, что старики никому, кроме нас, не нужны, и возиться с ними никто не будет
Бывают ситуации, когда старшие уже не в состоянии обойтись без помощи в элементарных делах - не могут самостоятельно одеваться, мыться. Ситуация эта тяжела и для них, и для нас. «Тело родителя - это табу, - говорит психоаналитик Катрин Бержере-Амселек. - Не следует сыну заниматься туалетом своей матери и аналогично, дочери - туалетом отца: эти ситуации слишком близко касаются запрета на инцест».
«Важно помнить о личном достоинстве: невозможность самостоятельно вымыться или одеться угнетает пожилого человека, показывать это сыну или дочери может быть тяжело. Увядшее, измененное до неузнаваемости тело довершает картину», - добавляет Екатерина Михайлова.
Как же выйти из этого положения достойно? Катрин Бержере-Амселек советует: «Лучше доверить эту задачу профессионалам, чтобы проявить уважение к интимному миру старших». «Будем реалистами: где они, эти профессионалы? - возражает Екатерина Михайлова. - Часто мы берем на себя функции сиделок совсем не потому, что не знаем о запрете на инцест: просто наши старики никому, кроме нас, не нужны, и возиться с ними никто не будет.
В этой суровой российской реальности стоит помнить простые вещи: старшим нужно оставить хоть немного защиты. Вовремя отвернуться, дать прикрыться простынкой… Очень важно уважать личные границы».
Договориться о расходах
Лекарства, визиты частных врачей, сиделка - нам приходится то и дело открывать кошелек, чтобы достойно содержать пожилых родителей. Между братьями и сестрами нередко возникают споры, как поделить между собой эти расходы. К тому же сами родители часто теряют представление о деньгах, проявляя необычную щедрость к одним детям в ущерб другим…
Деньги нередко усугубляют семейные конфликты. «Организуйте семейный совет, - рекомендует Катрин Бержере-Амселек, - и вместе открыто обсудите все финансовые вопросы по обеспечению родителей. Это позволит избежать недоговоренностей и обид».
У каждого из детей своя роль
Если в семье двое или несколько детей, кто-то из них чувствует себя в этой ситуации более свободно. Во многом это результат воспитания: погладить старика по руке, обнять, прижаться щекой к щеке проще тому, кто сам в детстве знал родительскую ласку.
Имеет значение и темперамент. В рамках одной семьи кто-то из взрослых детей предпочтет выразить свои чувства через прикосновение, другой - словами, третий, сдержанный, спрячет эмоции за исполнением конкретных задач по уходу.
Есть тысяча и один способ выразить свою привязанность к родителям. А она зависит и от тех связей, которые складывались между нами годами.
«Мы проживаем с родителями жизнь. В отношениях накапливается многое из того, что может мешать нам, когда мы берем опеку над стариками», - напоминает Виктор Каган. Поэтому не стоит досадовать на тех братьев или сестер, кто делает для родителей меньше или делает не так, как мы. Это означало бы отвергать наши различия. У брата или сестры - другая история, и они могут, например, больше бояться смерти, чем мы.
Редко когда все дети в равной мере ухаживают за стариками - роль главного помощника берет на себя один. Чаще всего это дочь или одна из дочерей, которая живет рядом с родителями. Нередко она жалуется, и не без оснований, что этот груз отнимает у нее слишком много сил и подрывает здоровье.
После того как один из детей перестает обвинять других и просто приглашает разделить заботу о родителях, напряжение снимается
Это всегда звучит как прямой или косвенный упрек другим братьям и сестрам. «Это твой выбор! - могут ответить они, - комментирует Нифонт Долгополов. - Важно осознать эту реальность и поменять свое представление о том, что «я должен», на «я хочу». Возможно, именно я действительно больше связан с матерью или отцом или более от них зависим, менее сепарирован, чем другие дети.
А у братьев и сестер иная природа отношений, и ничего в этом плохого нет. После того как один из детей перестает обвинять других и просто приглашает их разделить с собой заботу о родителях, напряжение чаще всего снимается и братья-сестры начинают реально ему помогать».
Обидной для «главного помощника» может быть и реакция стариков, воскрешающая детское соперничество за родителей. То, что дочь носит им тяжелые сумки с продуктами, моет полы, стирает, воспринимается как нечто само собой разумеющееся - зато визит сына, который впервые за полгода решил навестить их с коробкой конфет, может вызвать ликование.
Такая несправедливость больно ранит. Однако есть смысл посмотреть на нее с другой точки зрения. «Это то же самое, что эффект «воскресного папы», который изредка навещает ребенка, - отмечает Нифонт Долгополов. - Отец для него - праздник, радость, а мать - его будни. Она ругает, воспитывает, он может ей дерзить, ссориться с ней. Но именно с теми, с кем мы общаемся постоянно, с кем мы порой даже ругаемся и на кого злимся, у нас складываются действительно глубокие отношения».
Разница в поведении взрослых детей может иметь множество причин. Кто-то пытается свести давние счеты с родителями, если не сумел сделать этого раньше. Кто-то хочет «добрать» недополученной в детстве любви теперь, когда родители так зависимы от него. В других случаях поведение диктуется долгом.
И порой родители умело на этом играют, провоцируя наше чувство вины. Но не чувство вины, а любовь - лучшая движущая сила в этих обстоятельствах. Ведь наша цель не в том, чтобы создать собственный «хороший» образ, а в том, чтобы помочь своим родителям справиться с этим трудным этапом в их жизни.
Укрепить нашу связь
Желание восстановить отношения, давление со стороны родных, чувство долга или любовь - каковы бы ни были наши мотивы, мы не должны жертвовать ради родителей профессиональной, личной или семейной жизнью. А такая излишняя самоотверженность не так уж редко встречается.
Стоит подумать о том, что продолжительный стресс может негативно сказаться на нашем здоровье. Психотерапевт Оливье де Ладуссетт отмечает, что, например, болезнь Альцгеймера у кого-то из старших выводит из равновесия всю семью. «Причем сильнее всего страдает тот, кто больше всего помогает, у него иногда развиваются психосоматические болезни, - говорит он. - Особенно достается дочерям, которые разрываются между работой, собственной семьей и родителями.
Здесь надо определить приоритеты. На первом месте должна быть собственная семья, дети. Речь идет не о том, чтобы забросить стариков, но о том, чтобы принять помощь кого-то из близких или профессионалов».
Этот этап также может стать поводом примириться с братьями и сестрами, если мы сумеем проявить единство в испытаниях
«Старость - такая же тайна, как детство, рождение или смерть, - размышляет Екатерина Михайлова. - Быть причастным тайне трудно, но как не принять этот вызов? Общение с родителями в их последние годы - шанс узнать о себе, о жизни что-то новое и стать хранителем тайны. Шанс наконец освободиться от детского страха, что «мама бросит», взглянуть в лицо вечному порядку вещей и принять его».
Этот этап также может стать поводом примириться с братьями и сестрами, если мы сумеем проявить единство в испытаниях. Наконец, мы можем что-то изменить и исправить в своих отношениях со старшими.
«На протяжении жизни у нас с родителями складывается определенный стиль отношений, который не всегда нас радует, - рассказывает Нифонт Долгополов. - Но и они, и мы мало задумываемся над тем, как их исправить. А когда родители достигают преклонных лет, у них появляется время переосмыслить наши отношения. И мы, в свою очередь, получаем шанс.
Например, моя мать всегда придерживалась по отношению ко мне критического тона. И я ничего не мог с этим поделать. А после восьмидесяти она начала меняться, чего я никак уже не ожидал. Я почувствовал ее поддержку и любовь, в которых нуждался, и мы перестали бороться друг с другом».
Виктор Каган называет этот этап нашей жизни временем подарков. «Когда я сидел рядом с отцом в палате интенсивной терапии, где он провел свои последние полтора месяца, у нас появился такой контакт, которого не было никогда! Я думаю, это такое горькое счастье - сопровождение близких на пути их заката. Главное, что им от нас нужно, - это тепло, поддержка, пребывание рядом, понимание.
И нам самим это многое дает. Мы начинаем чувствовать в себе то, чего не чувствовали раньше, иначе понимаем, открываем лучшую часть себя. Это очень важно для нашей жизни, которая будет потом, после них».
«Я становлюсь сильнее»
Анна, 38 лет
«Когда мои родители развелись, а папа заболел, я по поручению мамы регулярно привозила ему деньги, одежду и что-то нужное по хозяйству. Мама держала над ним «шефство», ездила к нему - сама и вдвоем со своим новым мужем. Потом не стало мамы, не стало отчима. И я продолжала делать все то же самое год за годом, даже не отдавая себе отчета в том, что я забочусь о папе сама и что он зависит от меня.
Папа старел. Становился более медленным, чудаковатым, а я, как курьер-снабженец, привозила «довольствие» и раздражалась, что папа «не такой». А «накрыло» меня только тогда, когда в папином доме появилась сиделка, которую я ему нашла. И я увидела, как она за ним ухаживает - с большим уважением, но при этом с предупредительностью, настойчивостью и терпением - как с ребенком. И как он ей отвечает.
И тут я поняла, что сердиться, обижаться и расстраиваться просто не имеет смысла. И что на самом деле взрослая теперь - я, а ему нужно все, что я умею и могу. И это как-то правильно, я сама от этого становлюсь сильнее. Я знаю, что могла бы быть гораздо лучшим родителем для моего папы».
Рано или поздно большинство из нас сталкивается с проблемами в отношениях с постаревшими родителями. Чаще всего люди просто жалуются друг другу, не видя способов как-то изменить ситуацию. Почему нам так трудно дается общение со стариками? Почему им обязательно надо вывести нас из себя? Почему они постоянно дают нам советы, критикуют и вмешиваются в нашу жизнь? Почему не принимают ничего нового? И что же нам со всем этим делать?
О мастер-классах Саши Галицкого, которые помогают людям наладить взаимоотношения со стариками, я услышала около года назад от родственницы. Старенькие родители ее мужа живут в другом городе. Они каждый раз с нетерпением ждали сына с невесткой в гости, но в конце концов такие визиты становились испытанием для обеих сторон и нередко заканчивались взаимными обидами. Так вот, после посещения мастер-класса людям удалось значительно улучшить отношения и даже получать удовольствие от общения.
Саша Галицкий - художник, скульптор. Некогда арт-директор в крупной компании, Саша оставил престижную работу и уже 15 лет ведет кружок резьбы по дереву в домах престарелых в Израиле. Большинству его учеников за 80, а некоторые перешагнули 100-летний рубеж. В 2016 году вышла книга Саши Галицкого «Мама, не горюй! Как научиться общаться с пожилыми родителями и при этом не сойти с ума самому », в которой тот делится с читателями своим опытом. О книге, мастер-классах и особенностях работы с людьми преклонного возраста мы поговорили с Сашей.
Саша Галицкий. Фото: Томер Эпельбаум, для газеты «Гаарец»
«Знай я эти ответы 20 лет назад, мои отношения с родителями были бы иными, и их старость тоже была бы иной. Но родителей мне не вернуть. Я поэтому пишу эту книгу для тех, чьи родители еще живы. Для тех, у кого пока еще есть возможность научиться с ними общаться. И при этом не сойти с ума самому. Я теперь знаю, как это сделать».
Саша, расскажите, пожалуйста, как появилась на свет ваша книга?
Я занимаюсь работой с пожилыми в израильских домах престарелых уже 15 лет. Мне посчастливилось работать с тем поколением стариков, которые в юном возрасте пережили Вторую мировую войну, прошли концлагеря, - они приехали в только что созданное государство Израиль 18-20-летними после величайшей катастрофы. Меня поражает, как после всех трагических событий, которые выпали на их долю, они смогли начать жить снова. Жизненная сила, которая движет этими людьми, - просто невероятна! Через соприкосновение с их судьбами, через постепенное понимание и врастание в их психологию, я пришел к этой книге.
Идея книги принадлежит Владимиру Яковлеву (журналисту, автору проекта «Возраст счастья»), он же придумал ее формат. Я не психолог. Я писал книгу как бы изнутри. Старался максимально честно изложить свою точку зрения по этому вопросу.
«Замечали ли вы когда-нибудь, что ни одни старики не раздражают нас так сильно, как наши собственные? Это потому что все старики - это просто старики. А наши - это постаревшие родители, которых мы помним другими, молодыми и полными сил и которые еще относительно недавно исполняли в нашей жизни совсем иную роль. Мы не готовы разрешить им одряхлеть, поглупеть и впасть в детство».
Вы ведете мастер-классы, на которых объясняете, как взаимодействовать с пожилыми людьми: что нужно делать, а главное, чего ни в коем случае делать не следует. Что это за правила?
Множество людей, чьи родители состарились и стали немощными, находятся в отчаянии, потому что столкнулись с новым для себя опытом и не знают, что им делать, как себя вести. Мне захотелось рассказать, как может быть по-другому.
Вот основные правила общения со стариками, которые я вывел за многие годы работы с ними. Они просты и довольно универсальны:
1. Не ждать удовольствия от общения
3. Не пытаться менять родителей
4. Знать их «технические характеристики»
5. Не вступать в конфликт
6. Сострадать, но не жалеть
7. Не спорить
8. Управлять впечатлениями
9. Не винить себя
10. Прощать
Вы утверждаете, что ни в коем случае нельзя спорить со стариками, пытаться их в чем-то переубедить. Почему это так важно?
Потому что переубедить их невозможно. А пытаясь спорить, можно только испортить отношения. Родителей уже не исправишь, с этим надо смириться. В этой ситуации можно только изменить себя, изменить свое отношение к тому, что происходит.
Мама, какой кофе ты хочешь?
- Растворимый, самый дешевый!
- Хорошо.
А что означает принцип «рулить»?
Приходит момент, когда в отношениях с родителями ты должен взять управление в свои руки. Это проблема, это не так просто. Здесь надо незаметно поменять вектор отношений, психологическую расстановку сил между ребенком и родителем: перестать общаться с придыханием. Не быть больше ведомым, а самому вести. Это сложно, но возможно. Для этого необходимо перестать оправдываться, перестать объяснять, перестать играть маленького мальчика или девочку в отношениях с родителем. Это можно сделать при помощи юмора. В большинстве случаев это работает.
«Смеющийся старик неопасен. С помощью шутки - любой, даже не самой удачной - можно разрядить почти любую опасную ситуацию,возникающую в общении с пожилым человеком».
Но брать на себя лидирующую роль надо не «в лоб». Невозможно заявить: «С сегодняшнего дня мы делаем так!». Это можно менять потихонечку. Во-первых, понять, что на вопросы мамы или папы «Что делал?», «Куда пошел?» отвечать нельзя. Вместо ответов можно шутить. Я не отвечаю на точные вопросы своих подопечных: сколько у тебя? где? как? Я сбиваю с толку, задаю встречные вопросы. Я древко этого флага должен забрать, одновременно потихонечку подставив плечо, уходя от конфликтов. Потому что в конфликтах мы сразу теряем, они бесполезны - если только речь не идет о безопасности и здоровье человека, но и тут метод «прямой лобовой атаки» не работает, нужен другой подход.
Привыкая к новой роли, ты должен понимать, что можешь ошибиться, можешь сорваться, но в целом политика твоя должна измениться. Потому что когда человек очень старый, он перестает воспринимать тебя как сына или дочь, он начинает воспринимать тебя как родителя, опекающего.
«Пожилые родители нам не друзья. Пожилые родители нам - пожилые родители. Это предельно специфический, особый вид взаимоотношений, построенных на необходимости общения и по самой своей сути являющихся не удовольствием, а испытанием. Испытанием на нашу способность помогать им, любить их, уважать их, такими, какие они есть, а не такими, какими мы всем сердцем, очень сильно хотели бы, чтобы они были».
Есть пожилые люди, которые, несмотря на преклонные годы и физическую немощь, не готовы отказываться от статуса главы семьи. Они привыкли принимать решения, нести ответственность за себя и свою семью и по-прежнему требуют уважения и подчинения. Как быть в этом случае?
Да, действительно, люди в переходный период (когда они еще не совсем немощные, еще не ощущают себя стариками, но уже нуждаются в заботе) отдают бразды правления с трудом. Но тут надо дать понять, что я все равно у тебя их заберу для твоего же блага. Я буду с тобой сильным. Ты должен быть сильным внутри. Это невозможно делать путем скандалов, путем объявления, что с сегодняшнего дня ты главный. Это должно прийти изнутри, постепенно. В отношениях должна произойти бескровная революция.
Сложно это сделать с людьми, которых ты знаешь много лет, с которыми установившиеся взаимоотношения, и он понимает, что стоит ему шевельнуть пальцем, и все будет так, как он хочет, потому что так было всегда. Но из любви к ним надо пробовать. Ведь ты не можешь слушаться 90-летнего человека.
Если бы вы могли вернуть время назад, как бы вы общались с собственными родителями? Что изменили бы, имея тот опыт, который приобрели за последние годы?
Я бы не спорил со своими родителями и не пытался бы их переубедить.
Когда мы внутри ситуации, мы смотрим со своей колокольни: какие наши старики вредные, капризные, сколько они доставляют неудобств… Но если мы посмотрим изнутри их опыта, мы увидим, что им очень плохо. Это их последние годы. Они боятся болезней, собственной немощи, скуки, собственной ненужности и бесполезности, смерти, в конце концов. Столько труда стоит встать утром, сделать обычные дела, которые раньше, в молодости, им давались легко и просто. И особенно гнетет осознание того, что лучше уже не будет, будет только хуже.
Как здоровье, Давид?
- Хуже, чем было, но лучше, чем будет!
Все так или иначе боятся старости. Очень многие, жалуясь на своих невыносимых стариков, говорят, что не хотели бы дожить до такого возраста (а именно до старческого маразма и беспомощности). Как вы думаете, можно каким-то образом продлить свой дееспособный возраст? И можно ли как-то помочь родителям дольше оставаться в здравом уме?
Не знаю. И да, и нет. Конечно, если ты, что называется, активен, занят, увлечен каким-нибудь занятием, то говорят, что здравый ум будет оставаться в тебе дольше. И так и есть. Хотя всегда есть место случаю, который или отправит тебя, скажем, на какую-нибудь операцию под общим наркозом, и сам-то ты вроде проснешься, но голова останется дремать. Или, принимая по пригоршне таблеток в день, трудно оставаться в своем уме, ведь многие из них оказывают негативное побочное влияние на мозг.
Тут уж как кому повезет, хотя стараться надо. Еще могу сказать, что не надо бояться потерять разум в старости, если не хотите его потерять (смеется ).
В чем состоит ваша задача, когда вы приходите на занятие к своим дедушкам и бабушкам?
Обычно я работаю с группой 10-11 человек. Работа очень тяжелая: люди все очень хорошие, но очень больные и очень старые. Сегодня один дед сказал, что отметил 19-летие пребывания в доме престарелых. Ему 92 или 93 года. Это еще довольно бодрый человек. И когда к тебе приходит целая группа таких людей, это тяжело.
Старость - вещь относительная. Мне недавно мой 96-летний ученик на вопрос «Как дела?» ответил: «Плохо. Я совсем обессилел».
- А когда тебе стало плохо? - спрашиваю.
- Когда заболел.
- А когда ты заболел?
- Полгода назад.
Важно, чтобы люди поняли, что они не зря к тебе пришли. Приходится бегать как сумасшедшему, чтобы что-то им дать. На этом этапе ты выкладываешься полностью, остается только шкурка. А потом вдруг в какой-то момент чувствуешь, что они уже насытились, получили свою порцию положительной энергии и теперь довольны, у них улучшилось настроение. При помощи касания, шутливого толкания локтем, слов, юмора, ты пытаешься их поддерживать в этом состоянии. Ты все время говоришь громко, чтобы они слышали и понимали, что ты здесь присутствуешь. Это работает, но сложно в исполнении, так как требует огромной энергии.
Как дела, Элиягу? - каждый раз с утра спрашиваю 102-летнего Петрушку.
- Плохо, - всегда обиженно отвечает он, - сегодня вообще думал к тебе не приходить.
- Хорошо, что пришел! - ору ему в глухое ухо.
- Ты не берешь в расчет две вещи. Мой возраст и мои болезни, - продолжает он сердиться на меня.
- Чем ты болен?
- Я не могу тебе этого сказать.
Хотя, по-правде сказать, после урока уходит домой вполне себе помолодевший. Лет эдак на десять.
Как вы думаете, почему эти люди к вам приходят?
Я им не сын и не внук. Я - учитель труда. Это дает мне возможность устраивать такие хулиганские мастерские, где мы рассказываем, например, грубые шутки. Могу и поругаться на них. В угол я их, конечно, не ставлю, потому что некоторым из них в принципе встать очень сложно, но часто говорю, что оставлю их на второй год, если будут так продолжать. Или родителей вызвать обещаю. Чему они очень рады. В этот момент они забывают, сколько им лет. Бывший разведчик с большим стажем может приставить «рожки» бывшему владельцу крупной фирмы.
Я стараюсь общаться на уровне глаз. Не снизу-вверх, не сверху-вниз, а на равных. Исключить формализм. Понимаете, это должно быть очень честное общение.
Скажи, - сказал мне вчера Меир (82 года), - а у тебя дома есть водка?
- Зачем? - спросил я.
- Чтобы в себя приходить после общения с нами!
- Ну что вам сказать. Конечно, есть. А как же иначе.
Несмотря на то, что вам с вашими учениками приходится очень непросто, вы говорите о них всегда с улыбкой, с большой нежностью и теплотой. Как вам удается сохранить это доброе отношение?
А как ты можешь воевать с ними? Это невозможно. Ты не можешь прийти к ним с анти-зарядом. Когда я начинал биться за правду с кем-то из своих учеников, при этом был абсолютно прав, потому что я всегда прав (смеется ), получалось не очень хорошо. Одна старушка как-то сказала мне: «Саша, мы сейчас уйдем». Понимаете? То есть «мы сейчас уйдем, потому что нам некомфортно здесь». Ни в коем случае нельзя раздражаться, проявлять ярость. Играть это можно сколько угодно, но внутри нужно улыбаться. Этому нужно учиться.
Поскольку вы здесь…
… у нас есть небольшая просьба. Портал «Матроны» активно развивается, наша аудитория растет, но нам не хватает средств для работы редакции. Многие темы, которые нам хотелось бы поднять и которые интересны вам, нашим читателям, остаются неосвещенными из-за финансовых ограничений. В отличие от многих СМИ, мы сознательно не делаем платную подписку, потому что хотим, чтобы наши материалы были доступны всем желающим.
Но. Матроны - это ежедневные статьи, колонки и интервью, переводы лучших англоязычных статей о семье и воспитании, это редакторы, хостинг и серверы. Так что вы можете понять, почему мы просим вашей помощи.
Например, 50 рублей в месяц - это много или мало? Чашка кофе? Для семейного бюджета - немного. Для Матрон - много.
Если каждый, кто читает Матроны, поддержит нас 50 рублями в месяц, то сделает огромный вклад в возможность развития издания и появления новых актуальных и интересных материалов о жизни женщины в современном мире, семье, воспитании детей, творческой самореализации и духовных смыслах.
Об авторе
Сначала я стала мамой, потом мамой, читающей детям книжки, а теперь из мамы читающей, превратилась в маму пишущую. Оказалось, что кроме любимых мной в детстве «Маугли», «Винни-Пуха», «Малыша и Карлсона», есть еще очень много детских книг, о которых я даже не слышала. Я уже не говорю о новых книгах, которые издаются сейчас. Совершенно не возможно не делиться теми сокровищами, которые мы с детьми постоянно находим, поэтому я веду свой блог о детских книгах, а также рассказываю о них на страницах интернет-ресурсов, основными читателями которых являются родители. Я верю, что у каждого ребенка в детстве должно быть много интересных, добрых, красивых книг.
