В трактате «Чжуан-цзы» много внимания уделено принципам поведения человека. В частности, в нем так же, как и в «Дао дэ цзин», много говорится о даосском принципе недеяния – Ву Вэй.
Как уже говорилось выше, главная задача человека добиться слияния своей души с мировым порядком Дао (даосский принцип «естественности» - цзы жань). Пути Дао, учил Лао-Цзы, присуща сила де . Именно через де и проявляется в каждом индивиде Дао. Но эту силу нельзя истолковывать как усилие, а наоборот, как стремление избегать всякого усилия. Де означает «недеяние» (ву вэй), отрицание целенаправленной деятельности, идущие в разрез с естественным порядком. «Недеяние» – это не бездействие, это – несовершение того, что неестественно для социального статуса человека. Недеяние для воина – сражаться, для крестьянина – пахать, для правителя – править. Это – несовершение неестественных для социальной роли действий (пахоты – для воина, сражений оружием – для крестьянина). Считалось, что почти все (за исключением бессмертия), необходимое для счастья, человек может получить только и именно путем недеяния. 28
Стоит заметить, что у даосов этот принцип получил два различных толкования: одно близкое к легистскому – недеяние в смысле стремления к высокому качеству управления, облегчения управления, другое – абсолютное недеяние, отсутствие желания участвовать в жизненных столкновениях.
Существует спорная точка зрения о том, что даосы заимствовали понятие Ву Вэй у легистов. Но скорее всего, понятие ву вэй было введено в обиход еще в чжоуском Китае и развивалось параллельно и легистами и даосами. При этом ранние даосы были более склонны к толкованию ву вэй в смысле абсолютного отчуждения, что вполне соответствовало эпохе ранних отшельников, «практиков» протодаосизма с их крайними формами отчуждения. Возможно и то, что позже толкование принципа ву вэй даосами приобрело и иные оттенки, близкие к легистским. Конечно, и в даосских трактатах есть фразы об образцовом правлении и тому подобное, но, тем не менее, социальный практически-политический смысл понятия ву вэй в даосской философии и позднее в религиозном даосизме не имел ничего общего с легистскими требованиями централизованного бюрократического правления. Наоборот, даосский принцип недеяния вел к отказу от централизованно-бюрократических государств в пользу замкнутых общин с натуральным хозяйством.
Именно это отрицание власти, призыв к практическому уходу от ненавистных, сковывающих свободного человека социальных пут оказал впоследствии огромное влияние на идеологические принципы даосских сект, не раз на протяжении долгой китайской истории руководивших крестьянскими восстаниями. 29
§ 3. Учение о бессмертии
Одним из главных догматов раннего и более позднего религиозного даосизма – было учение о бессмертии.
Конечная цель даосского религиозного направления – это превращение человека в бессмертного сяня . Это направление делится на «внешнюю алхимию» (вай дань, «внешняя киноварь») и «внутреннюю алхимию» (нэй дань, «внутренняя киноварь»).
Предпосылки возникновения в Китае «внешней» и «внутренней» алхимии появились уже в VII-VI вв. до н.э.: сообщения в позднечжоуских источниках о практиковании древними отшельниками дыхательных упражнений и макробиотики. В IV-III вв. до н.э. существовала вера в возможность изготовления «снадобья бессмертия» и предпринимались соответствующие попытки. Ко II-I вв. до н.э. относятся первые опыты по трансмутации металлов.
Первое сугубо светское сочинение по теории алхимии – трактат Вэй Бояна «Цань тун ци» («О единении триады») – появилось во II в. н. э. Но подлинно релевантным для даосско-религиозного направления памятником стал трактат «Баопу-цзы» («Мудрец, объемлющий пустоту»), принадлежащий знаменитому даосскому теоретику и алхимику-практику Гэ Хуну, жившему в III-IV вв. н.э. На III-V века приходится также расцвет и пик популярности даосской алхимии в китайском обществе. 30
Именно с пропаганды учения о бессмертии фактически берет свое начало даосизм как религия. Горячая проповедь идей долголетия и бессмертия не только снискала даосским магам и проповедникам большую популярность в народе и позволила им заложить фундамент новой религии, но и предоставила даосам возможность завоевать положение в обществе и добиться благосклонности императоров, не безразличных к идее о вечной жизни.
Первым обрести бессмертие захотел объединитель и первый император Китая – Цинь Ши Хуан Ди. Даосский маг Сюй Ши рассказал императору о трех священных островах, населенных небожителями, и что именно там можно найти чудесный эликсир, нектар богов, дарующий бессмертие. Император отправил на поиски островов экспедицию во главе с Сюй Ши. Из этого путешествия вернулись не многие, и естественно ни с чем. Император отправлял в горы и другие места на поиски эликсира и трав бессмертия еще ряд магов. Но безрезультатно. Однако император не бросал идею обрести бессмертие. Он сурово наказывал, даже казнил неудачников, хотя Сюй Ши смог избежать немилости императора, но снова и снова заставлял других продолжать начатое дело. Магам предоставляли много денег, они ставили различные опыты, император прислушивался к их советам (в частности, никто не должен знать, где ночует император), но все было безрезультатно. Лишь только смерть Цинь Ши Хуан Ди на некоторое время оборвала официальную заботу о поисках бессмертия. Хотя люди, власть имущие, не хотели расставаться с идеей, обрести вечную жизнь.
Вторым, обратившим свой взор на магов, обещавших бессмертие, был ханьский император У-Ди. Его интерес подогревался искусными легендами о бессмертных, повествовавшими об успехах даосских чародеев, изготовлявших волшебный эликсир и возносившихся на небо. У-Ди не жалел денег, строил даосские храмы, покровительствовал ученым магам, внимал их теориям и настойчиво добивался главного – возможности действительно обрести бессмертие. Он также испробовал много способов добыть чудесный эликсир, но безуспешно. Он приказывал казнить неудачников и шарлатанов, но от идеи бессмертия не отказывался.
Но в итоге длинная серия неудач со временем несколько охладила интерес китайских императоров к идее достижения бессмертия. Даосам перестали слепо доверять.
Эпоха Хань была временем бурного развития даосского учения. Появилось множество трактатов и пособий, рассказов и рецептов, методик и вычислений, авторы которых ставили своей целью разработать основные принципы достижения бессмертия, дать теорию и практические методы превращения человека в бессмертного. 31
Тело человека являет собой микрокосм, который, в принципе, следует уподобить макрокосму, т. е. Вселенной. Подобно тому, как Вселенная функционирует в ходе взаимодействия Неба и Земли, сил инь и ян, имеет звезды, планеты и т. п., организм человека – это тоже скопление духов и божественных сил, результат взаимодействия мужского и женского начал. Человек, стремящийся к достижению бессмертия должен, прежде всего, постараться создать для всех этих духов-монад (их 36 тыс.) такие условия, чтобы они не пожелали покинуть тело. Еще лучше, специальными средствами усилить их позиции, дабы они стали преобладающим элементом тела, вследствие чего тело дематериализуется и человек становится бессмертным.
Поиски бессмертия требовали от человека немалых жертв, заставляли его мобилизовать всю свою волю и выдержку, все способности и терпение. Достичь великой цели было немногим под силу. Посвятить этому нужно было всю свою жизнь, отказавшись от нормальной жизни с ее горестями и радостями с юных лет, отрешиться от всех стремлений и страстей, ограничив себя во всем.
Разумеется, нельзя было добиться осуществления всех ограничений сразу. Прежде всего, даосы предлагали ограничение в еде – путь, до предела изученный индийскими аскетами-отшельниками. Кандидат в бессмертные должен был отказаться вначале от мяса и вина, потом вообще от любой грубой и пряной пищи (духи не выносят запаха крови и вообще никаких резких запахов), затем от овощей и зерна, которые все же укрепляют материальное начало в организме. Постепенно удлиняя перерывы между приемами пищи, следовало научиться обходиться совсем немногим – легкими фруктовыми суфле, пилюлями и микстурами из орехов, корицы, ревеня и т. п. Специальные снадобья готовились по строгим рецептам, ибо их состав определялся и магической силой ингредиентов. Следовало также научиться утолять голод с помощью собственной слюны. Другим важным элементом достижения бессмертия были физические и дыхательные упражнения. В комплекс этих упражнений входило умение владеть своим дыханием, задерживать его, превращать его в едва заметное – «утробное». Влияние физической и дыхательной гимнастики йогов и вообще системы йоги здесь проявляется достаточно отчетливо. Однако даосизм был все-таки китайским учением, даже если на него и было оказано определенное воздействие извне. И это нагляднее всего проявляется в том, сколь большое значение даосская теория достижения бессмертия придавала моральным факторам. Причем морали именно в китайском смысле – в плане добродетельных поступков, демонстрации высоких моральных качеств. Так, в трактате Гэ Хуна, например, говорилось о том, что даже тот, кто хочет стать бессмертным низшего (земного) типа, должен за свою жизнь совершить не менее 300 добродетельных поступков. Если же он хочет стать бессмертным высшего ранга, то должен был совершить не менее 1200 добрых деяний, при этом даже один безнравственный поступок сводил все на нет. В число добродетельных поступков входили высоконравственное поведение, помощь сиротам, благотворительность, бескорыстие и т.п. Недобродетельные же проступки, накапливаясь, реализовывались в виде болезней.
Трансформация человека в бессмертного считалась очень непростой, доступной лишь для немногих. Сам акт перевоплощения почитался настолько священным и таинственным, что никто его не мог зафиксировать. Просто был человек – и нет его. Он не умер, но исчез, покинул свою телесную оболочку, дематериализовался, вознесся на небо, стал бессмертным. Наученные судьбой своих предшественников, казненных императорами Цинь Ши Хуан Ди и У-Ди, даосы усердно разъясняли, что видимая смерть – это еще не доказательство неудачи: вполне вероятно, что умерший вознесся на небо и достиг бессмертия. В качестве аргумента даосы умело пользовались легендами, в обилии созданными ими же. Вот, например, легенда о Вэй Бояне, авторе одного из ханьских трактатов о поисках бессмертия. Рассказывают, будто он изготовил волшебные пилюли и отправился с учениками и собакой в горы, дабы там попытаться обрести бессмертие. Сначала дали пилюлю собаке – она издохла; это не смутило Вэя – он принял пилюлю и упал бездыханным. Веря в то, что это лишь видимая смерть, за ним последовал один из учеников – с тем же результатом. Остальные вернулись домой, чтобы потом прийти за телами и похоронить их. Когда они ушли, принявшие пилюли воскресли и превратились в бессмертных, а не поверившим своим спутникам оставили соответствующую записку. Самое интересное в легенде – ее назидательность: именно после смерти и наступает бессмертие, поэтому видимую смерть можно считать мнимой. 32
В частности, именно таким был интерес к идее бессмертия со стороны власть имущих, прежде всего императоров. Им, естественно, было недосуг заниматься созерцанием или гимнастикой, они вовсе не намерены были ограничивать себя в еде и в других удовольствиях и развлечениях. Но именно они больше всего хотели обрести бессмертие, поэтому их интересовали именно пилюли, талисманы и волшебные эликсиры, которых создано было великое множество. Это были либо простые рецепты, предназначенные для лечения болезни, для укрепления здоровья и тела и т.п., либо более сложные, претендовавшие на определенную мистическую силу и сверхъестественное воздействие на организм. При изготовлении таких снадобий первостепенную роль играли чисто мистические соображения, основанные на взаимовлияниях сил инь и ян, пяти первоэлементов и т.п. 33
Рецептура изготовления «снадобий бессмертия» в виде собственно эликсиров, пилюль или порошков включала использование преимущественно минеральных и растительных ингредиентов. Большую роль здесь играло золото, воспринимаемое как совершенный металл, неподвластный тлению и способный оказывать соответствующее воздействие на тело.
Даосская алхимия пилюль и эликсиров – вай дань – имелось в виду получение желаемого результата вследствие воздействия извне, т.е. влияния определенных препаратов и снадобий, к концу I тыс. н.э. пришла в упадок. На смену ей пришла теория нэй дань, суть которой заключалась в том, что основной алхимический процесс должен протекать внутри организма (под воздействием частиц ци взаимодействуют силы инь и ян, и так в теле человека возникает «зародыш» бессмертия, который как раз и может привести к достижению великой цели).
Китайская алхимическая практика даосов сыграла определенную роль в развитии научных знаний, однако, она не привела к становлению подлинно научного отношения к явлениям природы и не способствовала возникновению физических и химических наук.
Но если китайская алхимия пришла в упадок уже в середине века, то некоторые псевдонауки, которые своим расцветом обязаны именно даосизму и поискам бессмертия, сохраняли свое влияние дольше, вплоть до наших дней. К их числу относятся астрология, геомантика, даосская (народная) медицина. Как и алхимия, все они тесно связаны и переплетаются с магией и мистикой, с гаданиями, заклинаниями, заговорами и предсказаниями. Но в отличие от алхимии кроме поисков бессмертия они нашли себе иное применение в жизни китайского народа и тем самым завоевали свое право на долгое существование. 34
Ву-вей обозначает воздержание от активных действий. Этот термин можно перевести, как невмешательство, хотя это понятие не подразумевает абсолютной пассивности. Наоборот, это действие, но осуществлённое в соответствии с двумя принципами:
Ни одно усилие не должно быть потрачено даром;
Не следует делать ничего противоречащего законам природы.
Таким образом, ву-вей можно перевести, как спонтанное или естественное действие, действие, которое человек совершает интуитивно, не планируя. Это действие мотивированно реальными обстоятельствами. Часто человек поступает вопреки своей натуре с целью – доказать какую-либо идею или принцип.
В такой ситуации возникают личностные противоречия: эмоции подсказывают одно, рациональное начало – другое, сознание – третье. В таких условиях поступок малоэффективен и неестествен, так как является результатом компромисса между разными сферами сознания. Действуя же согласно ву-вей, человек не задаётся вопросом правомочности поступка, а просто совершает его.
Человек должен действовать только тогда, когда заранее известно, что его поступок эффективен. Если все предпринимаемые усилия заранее обречены, то действовать вообще не стоит. Ву-вей – это качество, которое позволяет непредвзято смотреть на вещи, искусство быть сами собой, навык естественного поведения и уверенности в своих силах. Ву-вей проявляется тогда, когда человек не придерживается условных стереотипов поведения и не задумывается над тем, что делает. То есть человек подчиняется приказам подсознания, не теряя времени на логический анализ и сознательную оценку ситуации.
Таким образом, можно сделать вывод, что человек, действующий естественным образом, отказывается от этических стереотипов. Этика подразумевает рациональное осмысление поступка и пути его осуществления. В большинстве случаев нравственная оценка осуществляется уже после совершения поступка, результат которого говорит сам за себя. Сознание человека подвержено влиянию социальных и религиозных правил и запретов. Пытаясь определить моральность своего поступка, человеку приходится обдумывать заранее и оценивать последствия.
В этом смысле даосы не являются приверженцами нравственных норм. Совершая тот или иной поступок, человек не должен останавливаться на полпути, чтобы оценить последствия и вспомнить о правилах поведения. Этические критерии необходимы тем, кто не ощущает Дао. Неестественные поступки являются насилием над человеческой природой и нарушают гармония Дао. Даосизм предлагает жизненную философию естественного поведения, которое минимизирует негативный опыт.
Основоположником даосизма является китайский мудрец Лао Цзы (примерно VI в. до н. э.).
Можно без преувеличения сказать, что философские положения (принципы) даосизма, особенно его этики, – всего лишь кристаллы некоторого более древнего, целостного и нравственно возвышенного мировоззрения, дошедшего до нас в виде осколков или, во всяком случае, в существенно модифицированном виде.
Трактат «Дао дэ цзын» дошел до нас, несомненно, в уже существенно измененном виде. Именно этим объясняются трудности понимания и интерпретации его основополагающих идей.
Но даже в своем современном виде в трактате ясно просматриваются три мировоззренческих компонента: дао, дэ и у-вэй.
Дао – естественный путь и закон изменения всех вещей, их возникновения и исчезновения. Полагают иногда, что дао есть материальная основа бытия конкретных вещей и явлений.
Дэ – достижение, достоинство, энергия (сила), всеобщее качество или атрибут дао. Посредством дэ проявляется действие невидимого и неслышимого дао, его превращения.
У-вэй (букв. – недеяние) – это этическое учение, согласно которому необходимо научиться следовать дао как естественному закону всех вещей.
Главной мировоззренческой идеей трактата является понятие дао. В трактате мы встречаем следующие его характеристики («определения»):
Первое и глубочайшее («глубочайшие врата рождения»)
Безымянное «есть начало неба и земли», «мать всех вещей»
Неисчерпаемое – «дао пусто, но в применении неисчерпаемо»
Невидимое и неслышимое, мельчайшее – «смотрю на него и не вижу», слушаю его и не слышу», – потому и называю его «невидимое и неслышимое», «пытаюсь схватить его и не достигаю», потому и называю era «мельчайшим»
Безвкусное: нужно научиться вкушать безвкусное
Неизменное (постоянное): нет ничего более постоянного и неизменного, чем дао.
Бесконечное и вечное: «подобное нескончаемой нити»
Неясное, неразличимое, туманное – «форма без форм, образ без существа»
Безличное – «встречаюсь с ним и не вижу лица», «следую за ним и не вижу спины его»
То, что следует самому себе, т.е. то, что ни от чего не зависит.
Таким образом, Дао понимается как абсолютный, не изменный, универсальный и даже высший закон бытия с моральными последствиями. Дао приносит пользу всем существам и не борется с ними . Этот закон помогает всем существам и способен привести их к совершенству. Цель закона – совершенствование жизни.
При этом борьба противоположностей возникает как следствие нарушения дао – естественного пути всех вещей. В результате чего слабое – побеждает сильное, мягкое – твердое.
Этика даосизма . Три основных мировоззренческих компонента «Дао дэ цзын» взаимосвязаны: Дао – естественный закон ипуть всех вещей . Дэ – то, что вскармливает и воспитывает , в философском смысле всеобщие качества (атрибуты) самого Дао, знающий их – знает как следовать Дао, т.е. какими моральными принципами следует руководствоваться. У вэй – это основание этики даосизма, моральные принципы, в которых выражается отношение человека к окружающему миру . Вся совокупность принципов «Дао дэ цзин» выражается одним словом – у вэй (недеяние).
Человек должен научиться действовать в соответствие с законом изменения всех вещей, сущность которого в возвращении к своему началу (§§ 32, 45). Условием такого возвращения будет недеяние.
Принципы этики даосизма :
Дао естественный путь (закон) всех вещей. «Нужно меньше говорить» и «следовать естественности». Следовать Дао значит следовать природе данной вещи . Все искусственные средства должны быть отвергнуты.
«Слабость есть свойство Дао»: следовать Дао значит не прибегать к силе и насилию .
Дао постоянно и неизменяемо , все изменяется, а Дао остается тем, что оно есть, «нет ничего более постоянного, чем Дао» : «покой есть главное в движении.
«Дао пусто , но в применении неисчерпаемо», «полезность [чего-либо] имеющегося зависит от пустоты»: величина возможностей чего-либо зависит от пространства вместимости, т.е. от его незаполненности: Когда у нас ничего нет, мы абсолютно свободны, поскольку ни одна вещь не связывает нас.
Дао действует путем превращения противоположностей : «На ненависть нужно отвечать добром», на громкую речь молчанием, на силу слабостью, тот, кто хочет возвыситься, «должен поставить себя ниже других».
«Потому-то совершенный человек, истинно мудрый, не совершает деяний. И в этом он подражает Вселенной.» Мудрость Лао-цзы, 68
Один из важнейших принципов даосизма — принцип «недеяния», или увэй. К сожалению, истинное значение термина увэй передавалось неверно на протяжении тысячелетий, из-за чего возникла невероятная путаница и многочисленные заблуждения. Источником этой путаницы является одна из самых известных строф Лао-цзы, в которой он вводит понятие увэй и описывает его. В большей части переводов «Дао дэ цзина» вэй переводится как «действие», «деяние», а увэй — как «бездействие», «недеяние». Однако более точен перевод Линь Ютана, который перевел вэй как «вмешательство», а увэй — как «невмешательство». Получается, при правильном прочтении даосское «недеяние» — это на самом деле невмешательство (не в свое дело).
Неверное толкование недеяния касается не только значения слова — оно имеет важные последствия для того, кто практикует даосизм. Воспринимая неверный принцип, сбитый с толку человек одновременно воспринимает и неправильный взгляд на мир. В результате он и ведет себя неправильно, решая сложные задачи, которые ставит перед ним жизнь. Еще печальней то, что этот неверный перевод из Лао-цзы как раз более всего привлекает большинство людей. По их мнению, когда Лао-цзы пишет:
«Недеянием совершается все» (Мудрость Лао-цзы, 229),
он обещает им, что все в их жизни будет замечательно, если они в буквальном смысле будут избегать любого действия. Рядового обывателя это успокаивает, поскольку устраняет необходимость бороться за что бы то ни было. В представлении масс принцип недеяния, предложенный Лао-цзы, служит для оправдания ухода от конфликтов. В их спутанной картине мира (которая поддерживается пропагандой общественных и религиозных институтов) складывается представление, что любое взаимодействие между людьми может обойтись рациональным дискурсом и пассивностью. Действие просто-таки притягивает нежелательные противоречия. Это абсурдное толкование обладает мощной привлекательностью: не действуй, ибо действие создает проблемы.
Кроме того, для слабых людей недеяние — это способ уклониться от ответственности. В этом случае толкование призыва «пребывать в недеянии» философски расширяется, чтобы возложить ответственность за то, что происходит, на других: на людей, внешние силы, естественные события, богов и обстоятельства. Короче говоря, на что угодно и кого угодно, только бы не на себя.
Последствия такого представления проявляются не сразу. Ленивый, трусливый и неудачливый человек снимает с себя ответственность, подтверждая лишний раз слабость человеческой природы. В таком состоянии заблуждения и смуты мужчине не нужно быть по-мужски ответственным. Женщине не нужно брать на себя женскую ответственность. Такая утрата личной ответственности приводит к утрате природного начала, которое для даосов является образцом реальности. Следуя по жизненному пути, нам в конечном счете приходится давать отчет за все, что мы решили совершить и от чего отказались. Эта идея в даосизме настолько важна, что на протяжении тысячелетий входы в классические лаосские храмы украшала надпись: «Каждый сам отвечает за свои деяния».
Слова малоценны, ценны действия. Глупец, следующий пути недеяния, выбирает для себя веру в слова, которые пусты перед липом реальности. Заблуждающийся человек, прячущийся за таким ложным толкованием, подтверждает поверхностность человеческой природы.
Искаженное толкование принципа недеяния примечательно тем, что его невозможно приложить ни к чему в реальном мире. Как может целая философская система строиться вокруг того, что, в сущности, означает: просто сиди, а все вокруг сделается само собой? Как можно воспринимать всерьез такую идиотскую идею? Ни один человек в здравом уме не согласится с тем, что пища, деньги, кров и дружеские отношения с людьми волшебным образом явятся через бездействие. Напротив, требуется активно действовать, чтобы оплатить счета, поддерживать себя в хорошей форме, давать счастье тем, кого мы любим, и противостоять непрошеным гостям в своем доме. Или, если обратиться к природе как к образцу, представьте себе газель, которая, заметив крадущегося льва, безмятежно лежит себе на травке. Можно ли ожидать, что та¬кая газель проживет долгую жизнь и принесет потомство?
Такое ложное толкование понятия недеяния является изобретением умственно отсталых интеллектуалов и попов, которых жизнь никогда не вынуждала идти на риск. Упиваясь своим самолюбованием, они представляют собой образцовых неудачников, которые самодовольно и свысока смотрят на тех, для кого жизнь — сражение, выражающееся через действие. Такие люди иногда выигрывают, иногда проигрывают, но, по крайней мере, действуют в пределах отпущенных им способностей.
Отдавая предпочтение беспрестанному бездействию, сбитый с толку и заблуждающийся человек тем самым выключает себя из круговорота жизни. Даосизм рассматривает жизнь как цикл развития в движении, колесо, вращение которого несет постоянные изменения и для которого требуется энергия. Тот, кто осваивает бездействие, защищает отсутствие движения, перемен и энергии. И, выброшенный на обочину жизни, бездействующий человек не может ожидать, что его философия принесет ему какую-либо пользу. Напротив, он может ожидать лишь трудностей и неудач. Неподвижная вода становится стоячей. Застой крови вызывает гангрену. Неопрятное животное нездорово.
Общество относится к праздным людям как к вечно занятым лодырям и как к существам, которым не даются человеческие отношения. Деньги окажутся недоступны для бездействующего. Коротко говоря, поборник недеяния-бездействия, гордо отойдя на обочину жизни, обрекает себя на духовное и физическое самоубийство. Его видение мира абсолютно не стыкуется с реальностью. У Линь Ютана это хорошо показано:
«И совершенно ясно, что, живя в мире среди людей, невозможно полностью воздерживаться от деятельности, поэтому в конце концов выбираешь позицию умеренной пассивности и исполненного терпимости спокойствия как самый мудрый образ жизни.» Мудрость Лао-цзы, 194
Изучающий Дао рассматривает обе стороны любого явления, чтобы узнать его истинное значение и сферу применения. Такое рассмотрение противоположностей является одной из важнейших теорий, проистекающих из принципа Инь-Ян. Как показывает нам схема Инь-Ян, природный круг требует, чтобы противоположности взаимодействовали для равновесия и гармонии: день и ночь, жизнь и смерть, лето и зима. Это чередование, называемое принципом единства противоположностей, можно применить, чтобы узнать, как по-настоящему использовать недеяние- Следовательно, мы должны рассмотреть взаимосвязь деяния и недеяния, чтобы определить основной вопрос относительно недеяния: каким образом мир, спокойствие и безмятежность, заключенные в недеянии, соотносятся с усилием, движением и борьбой, которые содержатся в деянии?
Согласно Лао-Цзы, «если кто-либо хочет овладеть миром и манипулирует им, того постигнет неудача. Ибо мир - это священный сосуд, которым нельзя манипулировать. Если кто хочет присвоить его, потеряет его». В этой фразе сокрыта вся суть философии у-вэй.
Такие взгляды в корне противоречат западной философии успеха, которая призывает быть активней, действовать наперекор всему, завоевывать мир и всегда стремиться к большему. Однако, как мы знаем, этот подход часто становится причиной депрессии и стрессов, в то время как у-вэй помогает преодолеть сложный жизненный период. Важно только проникнуться основными постулатами и секретами этой философии.
1. Бездействие не означает, что ничего не происходит
У-вэй переводится с китайского как «не-действие» или «действие без действия». Это жизнь в согласии с естественным ходом событий, в противовес активному преследованию целей и форсированию их. При этом у-вэй не стоит путать с безделием. Следование философии у-вэй – не повод сидеть в сторонке, праздно наблюдая за жизнью и критикуя других людей.
У-вэй – это вдохновенное состояние человека, который наполнен жизненной энергией и посвящает свои действия только высшей цели. Этот человек не расходует энергию по мелочам и действует, лишь когда для этого наступает лучшее время. И тогда весь мир поддерживает его.
У-вэй можно описать через известный всем символ Инь-Ян. С одной стороны, это активная мужская энергия, подразумевающая расширение себя в мир. С другой стороны, пассивная женская энергия, которая символизирует внутреннее познание.
Вся китайская медицина, боевые искусства, гимнастика и иглоукалывание призваны помочь сбалансировать мужскую и женскую энергию, то есть действовать и не действовать одновременно. Это и есть у-вэй.
2. Вселенная не работает против вас
Мы не живем между небом и землей, мы сами и есть небо и земля. Чтобы практиковать у-вэй, нужно прежде всего осознать себя частью вселенной. Нужно почувствовать тесную связь и единство со всем сущим. Только так можно обрести внутреннюю свободу и перестать жить в борьбе с окружающим миром.
Лао-Цзы так писал об этом: «Человек зависит от Земли, Земля – от Космоса, Космос – от Дао, но Дао ни от чего не зависит». Соответственно, человек, познавший Дао, ни от чего не зависит. Для него все события жизни проходят перед глазами, как кино на экране.
3. Физическое действие не единственное
Даже когда наше тело находится в состоянии покоя, наш неугомонный разум продолжает суетиться. Мы переживаем, прокручиваем в голове разные ситуации, планируем грядущие баталии. Согласно у-вэй, успокоить важно не только тело, но и мозг. Иначе невозможно понять, действуем ли мы в соответствии с замыслом вселенной или потакаем своему эго.
Даже в практике медитации не стоит стараться слишком усердно. Лао Цзы советует нам быть спокойными и внимательными, учиться слушать как наши собственные внутренние голоса, так и голоса окружающей среды. Для этого нужен спокойный и проницательный ум.
4. Нужно научиться принимать перемены
Все в природе подвержено постоянным метаморфозам. Эти перемены регулируются высшими законами, которые мы не можем понять. А потому бесполезно противостоять им или пытаться бороться с переменами. Вам же не приходит в голову остановить естественную смену времен года или восход солнца над горизонтом?
Перестав бороться против перемен, вы сможете видеть в них только положительные аспекты.
5. Учитесь бесцельному движению
Китайский философ Чжуан-цзы советовал образ жизни, который он называл бесцельным движением. Сегодня отсутствие цели считается чуть ли не смертным грехом. При этом ритм и уклад современной жизни не способствует ни гармонии, на равновесию.
В своих трактатах Чжуан-цзы писал: «Представьте себе художника или умелого ремесленника. Талантливый резчик по дереву или прекрасный кузнец не размышляет и не рассуждает логически по ходу своего действия. Он его совершает инстинктивно и спонтанно, не зная, почему добивается успеха. Его мастерство настолько стало частью его самого, что он просто доверяет своим движениям и не задумывается о причинах». Именно такого состояния и нужно стремиться достичь с помощью у-вэй.
