Сестра и брат в ванной. Уступи маленькому. Отношения братьев и сестер: как правильно

Дети могут довольно сильно конкурировать между собой - ссориться, драться, делить игрушки , скандалить, качать права и так далее. Это само по себе не страшно, это может быть утомительно для родителей, если происходит постоянно, но само по себе это - не конец света. В конце концов, они должны где-то на ком-то научиться кооперации и конкуренции.

И в этом отношении дети, у которых есть братья и сестры, в выигрыше, потому что у них есть «живые тренажеры», на которых они могут потренироваться, поссориться-помириться, поделить что-то, договориться. Все эти стратегии они могут отработать, заявить о своих правах, о своем согласии, несогласии, поругаться, но потом найти какой-то взаимоприемлемый вариант. То есть это хорошее развитие событий: они никогда не научатся конкурировать, если они никогда в жизни не поругаются или не подерутся. Это нормально.

Вот ваш старший шпыняет дома младшего и разговаривает с ним не так вежливо и ласково, как вам хотелось бы. Но при этом вы видите: если они гуляют во дворе, и младший упал, ударил коленку - старший бросает все и бежит к нему, чтобы убедиться, что с ним все хорошо. Это значит, что все нормально. Если младшего кто-то обижает, и старший встает на защиту - все нормально. Можно перестать беспокоится, потому что главное в порядке. Можно с ними обсуждать, как лучше общаться, как лучше решать вопросы, как меньше ссориться и больше сотрудничать. Это все уже будет стремление от хорошего к лучшему.

Но здесь есть типичные ошибки, которые могут эту ситуацию поломать. Очень часто вопрос про отношения между братьями и сестрами исходит от людей, которые сами имеют по этой части травму. И людей, травмированных по этой части, очень много. Чаще всего это старшие братья и сестры.

Как мы все помним, у нас были и есть времена, когда родителям приходится много работать. Младшим ребенком не могли заниматься полностью, в достаточной степени. Младшие дети поручались старшим. И очень много людей взрослых, которые сейчас являются родителями, имеют подобную травму. Травма состоит в том, что как только появлялся младший, их собственное детство заканчивалось. Старшему предлагалось отвечать за младшего, буквально с 6-7 лет, сидеть с ним, всегда уступать ему, всегда входить в его положение, всегда действовать в его интересах, игнорируя свои.

При этом в отношениях между родителем и старшим ребенком оставался иногда только один чистый абьюз. Вся забота убиралась, вся защита убиралась, вся ласка убиралась, оставались только требования, требования, требования. И старшему «прилетало» за то, что младший плачет, за то, что младший упал, за то, что младший испачкался, за то, что младший не убрал игрушки и т.д. Понятно, что отношения после этого складываются далеко не всегда блестяще. Когда в отношениях с каким-то человеком для нас столько боли в воспоминаниях, связанных с ним, то десять раз подумаешь, стоит ли с ним дальше продлевать отношения.

Часто бывает, что старшему настолько вбивается модель ответственности за младшего, что он потом так всю жизнь этого младшего по жизни и тащит, а у младшего не происходит взросления, не происходит самостоятельности. Потому что он тоже вместо родительской заботы получает суррогат. Не может 6-летний ребенок заменить родителя, какой бы он ни был послушной девочкой или мальчиком, или как бы он ни хотел соответствовать ожиданиям родителей.

Поэтому младший тоже не оказывается достаточно наполненным, он довольствуется суррогатом и не наполняется, не сепарируется, часто остается инфантильным, с какими-то зависимостями, проблемами в жизни, с неспособностью создать прочные отношения и т.д. А старший бывает как раз достаточно успешным, самостоятельным и ответственным, но с большой проблемой доверия к людям: ему тяжело обращаться за помощью, получать поддержку, получать помощь. Что тоже в жизни очень важно и отражается как на супружеских отношениях, так и на дружеских. И человек, в конце концов, очень часто к среднему возрасту приходит с состоянием истощения, усталости от постоянного груза, без возможности свой этот ресурс восполнить за счет обращения к другим людям за помощью.

На самом деле за «уступи маленькому» в реальности стоит «не создавай нам проблем», сделай так, чтоб нам не пришлось заниматься младшим ребенком. «Ты ему уступаешь, ты с ним играешь, ты делаешь все, как он хочет, он не плачет, и мы не должны им заниматься». Это от родительского недостаточного ресурса, иногда от усталости родителей, от истощения родителей, когда их не хватает на младшего, и они эту ответственность спихивают на старшего.

В одном из городков Эстонии жила обычная семья – папа, мама и двое детей (здесь и далее имена и некоторые детали изменены, чтобы не навредить жертве преступления – прим. ред.). Когда мама и папа уходили на работу, сын-подросток частенько оставался с младшей сестренкой. Он забирал ее из садика, кормил, гулял, пока не наступал вечер и не возвращались родители.

«В какой-то момент дочка, которая только-только начала говорить, пожаловалась, что брат ее ударил, – рассказывает мать детей, Татьяна. – Я поговорила с ним, но он сказал, что, мол, она сама виновата, раскапризничалась, стала требовать включить ей мультики, когда он хотел поиграть на компьютере. У него как раз тогда начался сложный переходный период, смены настроения, сестра начала его раздражать».

Днем – брат, ночью – преступник

Для Татьяны тот период тоже был не самым легким – она развелась с мужем. Оставшись одна с детьми, она сняла двухкомнатную квартиру неподалеку, и дети оказались в одной комнате.

«Сын, как я сейчас понимаю, тяжело все это переживал, – говорит женщина. – Он стал поздно приходить домой, начались сомнительные компании. Если я его уговаривала с дочкой иногда посидеть, он раздражался. Да и я уже не просила так часто, потому что он мог ее в любой момент ударить. И сколько раз я ни объясняла, что нельзя так с ребенком – ни я, ни муж детей никогда не били – он мог ее сильно толкнуть, когда она залезала к нему на колени, или дать подзатыльник».

Так как муж не принимал участия в их семейных делах, Татьяна, видя, что разговоры не помогают, обратилась в полицию и попросила поговорить с сыном.

«На следующий день меня попросили прийти вместе с дочкой, – вспоминает женщина тот ужасный день. – Следователь отвела ее в другую комнату и стала расспрашивать об отношениях с братом. Потом выскочила бледная и стала говорить, что нужно делать экспертизу. Я не поняла, что за экспертиза?»

Как выяснилось впоследствии, следователь с образованием психолога нашла к маленькой девочке подход, и та рассказала ей, как братик ее бил. А также – как по ночам ее сильно толкал в нескольких местах, вот здесь и здесь. И запрещал кричать и плакать, хотя ей было очень больно.

«Как выяснилось, он… – Татьяне тяжело даются слова, – он пытался делать это всеми способами – вагинальным, анальным и оральным».

Женщина не может вспоминать об этом без слез. Но, слегка успокоившись, она вспоминает, что дочка несколько раз жаловалась, что ей больно. Однако Татьяна подумала, что ей просто что-то натерло.

«Какая же я тогда была невнимательная дура! – корит она себя. – Если бы он ее не бил, я бы не скоро об этом узнала. И этот кошмар неизвестно сколько еще продолжался бы, оставив неизгладимый след на психике дочери. Но я даже в страшном сне не могла представить, что мой сын может так поступить со своей маленькой сестрой!»

Скоро вернется домой

После того, как все выяснилось, парня задержали и посадили. Состоялся суд, но так как он был несовершеннолетним, по совокупности преступлений дали четыре года.

«Через пару месяцев его выпустят, – говорит Татьяна. – Так как жилищные условия у нас не изменились, то не исключено, что он вернется из тюрьмы и будет снова жить в одной комнате со своей сестрой. У меня появился другой мужчина, отец детей уехал в другую страну и не может взять сына к себе. А снять ему отдельную квартиру финансы не позволяют».

Если бы была возможность, Татьяна согласилась бы отправить сына в какое-нибудь закрытое училище – лишь бы подальше от девочки.

«Она была маленькой и особо ничего уже не помнит. Но если разговор вдруг заходит о брате, то в ее памяти начинают всплывать обрывки событий. Она начинает говорить, что он ее бил и плохо с ней обращался. Поэтому дома мы все упоминания о нем стараемся пресекать», – подчеркивает Татьяна.

Она добавляет, что сын иногда звонит из тюрьмы, спрашивает, как она, как дела у сестры.

«Он никак в разговорах не упоминает о том, что он сделал и почему сел. Эта тема для нас – табу. Мы поддерживаем иллюзию, что он просто по стечению обстоятельств оказался далеко. Я – единственная из всех родственников, кто после с этого с ним еще общается. Сказать ему, как отец, что после всего случившегося он мне не сын, я не могу», – снова плачет Татьяна.

Небольшим успокоением ей служит то обстоятельство, что впоследствии и полиция выяснила, и сын сам признался, что он был под действием наркотиков в тот момент, когда делал это со своей маленькой сестрой.

«Он вроде как не осознавал, что это она. Но это его никоим образом не извиняет. Поскольку делал он это неоднократно, на протяжении нескольких месяцев», – всхлипывает женщина.

Эту историю она решила рассказать для того, чтобы родители, где есть разнополые дети с большой разницей в возрасте в пользу мальчиков, были внимательнее.

«По ночам у них всегда было тихо, – констатирует Татьяна. – И дочь мне тоже никогда ничего не говорила. Видимо, он запугал ее. Поэтому если есть жалобы у девочки на то, что что-то натерло, появляются какие-то необычные знания или рисунки – не игнорируйте эти сигналы. Ребенок может просто не суметь рассказать, что с ним произошло. А в таких случаях обязательно нужно пройти курс терапии у психолога, чтобы потом у жертвы не было никаких последствий».

Полиция: не оставляйте маленьких детей со старшими!

«Если говорить о преступлениях сексуального характера, где жертвы – дети, то здесь не бывает ни одного легкого случая, – комментирует комиссар полиции Елена Роос-Метсма. – Для ребенка это травма на всю жизнь. Чтобы предотвратить или остановить преступления такого характера, первый шаг – обратиться в полицию и сообщить о случившемся сразу же, когда возникли подозрения».

Специалист подчеркивает: никто не знает своего ребенка так хорошо, как его родители. И надо уметь замечать кардинальные изменения в характере и поведении. Не должны оставаться равнодушными и другие взрослые, которые постоянно общаются с ребенком и хорошо его знают, например, воспитатель в детском саду, учителя, социальный педагог или школьный психолог, тренер.

«Следует уделить особое внимание беседам с детьми, но такие разговоры всегда должны проходить в мягком, доверительном стиле, чтобы не напугать ребенка. Даже если эти подозрения позже окажутся беспочвенными, все равно следует обратиться в полицию, так как у специально обученных сотрудников есть знания, опыт и возможности расследовать и раскрывать такие преступления. У полиции больше опыта, и мы делаем все от себя зависящее, чтобы раскрывать уже случившиеся инциденты и предупреждать совершение подобных преступлений в будущем», – отмечает Роос-Метсма.

Комиссар полиции подчеркивает: хотя закон этого не запрещает, все же не рекомендуется оставлять маленького ребенка на попечение несовершеннолетнего члена семьи.

«Все дети разные, но в силу своего возраста несовершеннолетний старший ребенок не всегда может обеспечить даже свою безопасность, не говоря уже об обеспечении необходимого ухода и безопасности младшего ребенка. При этом важно понимать, что если произойдет несчастный случай, то ответственность несут родители», – говорит специалист.

Она добавляет, что если у ребенка прослеживается проблемное поведение, конфликтные ситуации с окружающими его людьми, в социальных сетях, интернете или уже есть проблемы с нарушением закона, то это, безусловно, сигнал: данный ребенок нуждается в помощи, ему следует уделить больше внимания, обратиться в соответствующие службы.

«Так как если такое поведение эскалируется, ребенок может быть социально опасен даже для членов своей семьи,

– подчеркивает комиссар полиции. – Во избежание негативных последствий необходимо вмешательство компетентных служб, оказывающих разностороннюю помощь несовершеннолетним. В таких ситуациях следует принимать комплексные меры и реагировать, по возможности, сразу».

Елена Роос-Метсма советует жертвам преступлений и их родителям обязательно обращаться за психологической помощью в социальную службу, центр помощи жертвам и службу защиты детей. B реабилитации и психологической помощи нуждаются и несовершеннолетние, которые преступили закон.

Минсоцдел: обязательно обращайтесь за помощью!

Какую же психологическую помощь обычно оказывают жертвам насилия и тем, кто пострадал от педофилов. И кто и как это делает?

«Чтобы сохранить или улучшить способность человека, ставшего жертвой небрежного или жестокого обращения, физического, морального или сексуального насилия, справляться с жизненными обстоятельствами, создана государственная служба помощи жертвам, – говорит советник отдела по делам семей и детей Министерства социальных дел Йоанна Паабуметс. – Помощь жертвам можно получить, обратившись в Департамент социального страхования. Работники службы есть во всех уездах Эстонии, и они тесно сотрудничают с полицией».

По ее словам, психологическую помощь жертвам педофилов и людям, подвергшимся жесткому обращению, оказывают психологи, психотерапевты и арт-терапевты. Служба действует уже 10 лет.

Помимо психологической помощи в рамках помощи жертвам у несовершеннолетнего есть право на безопасное расселение (услуга дома замещения). Все услуги, в том числе психологическая помощь несовершеннолетним, подвергшимся сексуальному насилию, оказываются так долго, насколько в них есть необходимость. И денег, по словам специалиста, на них выделяется столько, сколько нужно.

«Служба помощи жертвам планирует свой бюджет таким образом, чтобы несовершеннолетние жертвы сексуального насилия получили помощь в течение того времени, которое им понадобится, и чтобы исключить ситуацию, когда жертва остается без услуги из-за нехватки денег», – подчеркивает специалист.

Цифры ужасают: только в 2014 году психологическая помощь была оказана 60 несовершеннолетним лицам, подвергшимся сексуальному насилию.

Паабуметс отмечает, что своевременная, подходящая и достаточная психологическая помощь и терапия – именно та помощь детям, успешность которой доказана и которую рекомендуют международные организации, в том числе ВОЗ.

«Крайне важно, чтобы ребенку были своевременно оказаны необходимые услуги, и чтобы окружающая ребенка среда (члены семьи, домашняя обстановка и т. д.) влияла на него поддерживающе, – поясняет специалист. – Психологические консультации должны быть достаточно интенсивными и частыми, чтобы был результат. Это, в свою очередь, требует и усилий от родителей, чтобы обеспечить ребенку поддержку, регулярное посещение им психолога и следование его рекомендациям, необходимым для реабилитации».

Татьяна возмущается, что государство никак не может помочь семье, в которой один ребенок совершил страшное преступление по отношению к другому, и скоро преступник вернется домой из тюрьмы, где и будет жить дальше в одной комнате с жертвой. Однако Паабуметс подчеркивает, что первичная ответственность за благополучие ребенка всегда ложится на родителей.

Хотя, конечно, местное самоуправление тоже должно помогать семьям, консультировать и предлагать необходимые услуги. Работники службы защиты детей при местном самоуправлении могут наблюдать за тем, как семья справляется, должны обеспечить необходимые услуги и при необходимости вмешиваться и находить решения. Помимо помощи на уровне местного самоуправления, есть и ряд государственных вспомогательных программ (упомянутая выше помощь жертвам, программа позитивного родительства, реабилитационные услуги и т. п.).

Минюст: многие факторы риска связаны с семьей

«В 2013 году был случай, когда обвиняемым в связи с действиями сексуального характера против несовершеннолетнего был 10-летний ребенок, – вспоминает советник аналитической службы отдела криминальной политики Министерства юстиции Брит Таммисте. – Дело тогда закрыли, потому что уголовная ответственность наступает лишь с 14 лет. Если ребенку меньше, им занимаются сотрудники комиссии по делам несовершеннолетних».

По ее словам, опыт датского центра Janus показывает, что среди детей 6–12 лет, совершавших преступления сексуального характера, 50% сами до этого оказывались жертвами подобных преступлений.

«Исходя из предыдущих исследований, можно сказать, что многие факторы риска связаны с семьей, где дети становятся либо свидетелями насилия (особенно сексуального), либо даже жертвами. Обычно молодые насильники – мужского пола и более развиты, чем сверстники. Важно: несовершеннолетние преступники отличаются от взрослых», – подчеркивает специалист.

Она приводит пример: в неблагополучных семьях много насилия, бедности, отсутствует чувство безопасности, родители не всегда справляются с детьми, между родителями и детьми нет хороших отношений. Все эти факторы влияют на развитие молодого человека. Однако многое зависит и от личности самого подростка, которая может пострадать вследствие плохого обращения с ним. У таких детей обычно плохая психологическая приспосабливаемость, проблемы с общением и контролем импульсов, они не могут справиться с гневом и самим собой.

Как же быть семье, где один ребенок опасен для другого и скоро вернется домой?

«Если человек выходит, полностью отбыв срок, то за ситуацией следят сотрудники службы защиты детей местного самоуправления, которые должны предложить семье помощь и поддержку и при необходимости вмешаться, – поясняет Брит Таммисте. – Если же преступника выпустили досрочно, то за ситуацией должен следить сотрудник уголовного надзора вместе с чиновниками по защите детей».

Представьте себе, что бы вы чувствовали, если бы правительство вдруг объявило о проведении странной лотереи. Вы вытягиваете номер из барабана, и после этого обладатель билета под этим номером приходит к вам, чтобы разделить с вами жилище, доходы, пищу и семью на всю жизнь. У вас нет возможности отказаться, нет способа, который мог бы заранее предопределить номер, который вы вытянете. Думаю, все это покажется вам похожим на ужасный сон. И, тем не менее, многие из нас такое испытали: это происходит с рождением крохотного братишки или сестренки.

Появление нового ребенка в семье — ответственнейшее событие. Описываемая здесь история происходит в более поздний период, когда родившаяся девочка уже больше не маленький ребенок. Она уже подросла и может играть со своей сестренкой; она стала достаточно взрослой, чтобы выяснять с ней отношения в драке.

Большинство братьев и сестер дерутся довольно часто и с большим азартом. Они борются за пространство, вещи, родительскую любовь и внимание, и т.д. Они могут быть абсолютно разными как личности и, тем не менее, вынуждены жить вместе и находиться в более тесных отношениях, чем простая дружба. И как бы они ни старались, от этих отношений им не уйти. Неудивительно поэтому, что в таком случае конфликты — явление обычное.

Их преодоление требует времени и усилий со стороны самих братьев и сестер, а также поддержки и понимания родителей. Последние часто оказывают сильное давление на детей, настаивая на их непременной любви друг к другу и отказываясь признавать и принимать в расчет какие-либо иные эмоции: «Она же твоя сестра»... «Ведь он твой единственный брат»... и т.д. Реакция же ребенка на это может быть: «Лучше бы у меня их вовсе не было».

Братьев и сестер не выбирают. Если повезет, вашим братом или сестрой может стать человек, которого бы вы хотели иметь своим другом. Но часто бывает совсем наоборот. Даже если братья и сестры очень общительны по природе, все равно в их отношениях сохраняются такие качества, как соревновательность, зависть и соперничество. А если они менее дружелюбны друг к другу, ситуация еще более чревата раздорами.

Естественно, временами братья и сестры испытывают по отношению друг к другу чувства злости, ненависти и недовольства. Утверждение, что это не так, не соответствует действительности. Враждебность просто загоняется «в подполье», где подогревается и отягощается дополнительным бременем неприязни и обиды, усугубляется чувством своей непонятости и, возможно, сознанием вины или страхом по поводу накала своих «запрещенных» чувств. Нередко дурные, злые чувства уходят в «подполье» вместе с искренними, добрыми чувствами. Вместо этого может появиться нечто похожее на вооруженный нейтралитет, вежливую враждебность или явно наигранную ласковость.

Признайте за аксиому тот факт, что иногда ваши дети могут питать друг к другу явно выраженные негативные чувства... Необходимо направить их «злую энергию» в нужное русло. Если ваши дети, например, обычно выражают свою взаимную неприязнь потасовками, постарайтесь убедить их заменить кулаки на слова. А если они осыпают друг друга бранными словами, посоветуйте им завести «Жалобный лист» и записывать в нем эти слова, вместо того, чтобы выкрикивать их истошным голосом. Научите их взбивать подушки вместо того, чтобы дубасить друг друга. Пусть они лучше дадут выход злости, выводя гневные каракули на бумаге, и гоняя мяч по двору и т.д. Нередко добрые чувства могут быть спонтанно выражены только после того, как уйдут чувства дурные.

Существует несколько способов, применяя которые родители могут помочь своим детям в их сложных отношениях друг с другом.

Они могут признать, что каждый их ребенок по-своему уникален, уважать его потребность в своем личном, индивидуальном пространстве и вещах. Личные вещи важны для детей; они составляют часть их ощущения своей индивидуальности, и если их братья или сестры постоянно берут эти вещи или портят их — это их сильно огорчает. Вряд ли вам понравится, если ваш сосед будет постоянно пользоваться вашей машиной, забывая поставить ее на место или выключить передние фары на ночь. Требуйте, чтобы дети просили разрешения друг у друга прежде, чем одолжить какую-либо вещь или поиграть с ней. Это освобождает ее владельца от постоянной угрозы непрошенного вторжения или ограбления.

Детям необходимо знать, что их любят и ценят как индивидуальностей. Им абсолютно необходимо знать и чувствовать, что к каждому из них относятся справедливо. Справедливо не обязательно означает одинаково. В разные периоды у детей возникают разные потребности; сосредоточьте внимание на нуждах одного ребенка в подходящее время. Например, одному из них понадобится новое платье для какой-то вечеринки. Это не должно означать, что другой ребенок также должен получить новую одежду. Несколько позже этому другому ребенку может понадобиться новая теннисная ракетка. На этот раз подарок получит он, а не первый ребенок. Старайтесь учитывать личные потребности каждого ребенка, исходя из его индивидуальности.

В большинстве случаев родителям следует избегать роли судьи или арбитра в стычках между детьми. Часто они затеваются, чтобы привлечь ваше внимание. Если вы клюнете на это, образуется треугольник, а, как известно, треугольники — весьма трудно разрешимая вещь. Вместо этого, когда возникают конфликты, рекомендуется ознакомить своих детей с техникой их разрешения. Во время горячего спора многие из нас считают, что наш оппонент не расслышал нашего аргумента или не понял его сути. Мы думаем, что если мы ее выскажем достаточно громко, напористо и многократно, это «исправит» его глухоту. Однако это совсем не так: оппонент бывает настолько поглощен подготовкой к обороне против нашей предполагаемой атаки, что просто не в состоянии нас слушать. Если же мы чувствуем, что нас услышали, то уже не испытываем такой необходимости прибегать к крику. Прежде всего необходимо дать каждому ребенку возможность высказать свою жалобу или обиду, в то время как другой ребенок слушает. Далее, пусть каждый ребенок, участвующий в конфликте, кратко изложит мнение или точку зрения своего оппонента, чтобы убедиться, что он все слышал и понял.

После того, как каждая «враждующая сторона» изложит в сжатом виде то, что говорил его обидчик или оппонент, пусть они укажут на суть конфликта. Например: «У нас только одна такая игра, а мы оба хотим поиграть в нее».

Затем попросите детей составить перечень возможных путей и способов разрешения конфликта, подчеркнув при этом, что ни один из них не будет играть в эту игру до тех пор, пока оба не придут к согласию.

Если такое согласие не будет достигнуто, выносите проблему на «семейный совет» — совещание, на котором присутствуют все члены семьи и каждый из них принимает активное, заинтересованное участие в совместной выработке выполнимого, реально достижимого компромисса.

Хотя взаимоотношения между детьми в семье действительно содержат зерна деструктивных эмоций, они могут также научить детей преодолевать различные жизненные неурядицы, препятствия и негативные моменты, в том числе, потери, драки и зависть, и стать сильнее в результате их преодоления.

История про Энни

Энни была маленькой девочкой, которая жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой. В этом доме жило еще одно существо — маленькая сестренка Энни, которую звали Синтия.

В данный момент Энни желала, чтобы Синтия не жила в этом доме, чтобы ее вообще не было. Она желала, чтобы Синтия стала маленькой игрушечной собачонкой, на которую вот-вот кто-нибудь наступит, или жабой, настолько противной, что, увидев ее, люди визжали бы от омерзения и убегали бы от нее прочь, или куском льда, лежащим на тротуаре в жаркий-прежаркий день...

У Энни уже иссякла вся фантазия. Казалось, не осталось ни одного гадкого существа или непотребного предмета, которые она не хотела бы сделать прототипом Синтии. Увидев сестру, она нахмурилась.

«Это нечестно, — сказала Синтия. — Сейчас моя очередь играть с Бобо». Она потянулась к игрушечному зайчику и схватила его.

«Нет!» — грозно и твердо возразила Энни и отняла игрушку у Синтии.

«Да!» — закричала Синтия.

«Нет!» — завопила Энни.

«Дети, — раздался голос их мамы, которая только что подошла к двери, закрыв уши руками. — «Почему вы учинили такой ужасный галдеж в этом доме? Люди, живущие за многие километры отсюда, буквально обрывают телефон и спрашивают, что стряслось? По всему городу кошки и собаки попрятались под кровати. Кто-то даже позвонил в местный телецентр и сказал, что началась третья мировая война. Что же такое могло произойти?»

Энни слегка улыбнулась.

Синтия хихикнула.

«Я не могу себе представить, что же это могло быть», — продолжала удивляться мама.

«Это все мы», — сказала Энни.

«Мы дрались», — пояснила Синтия.

«Из-за чего же была драка?» — спросила мама.

Синтия указала на Бобо. «Энни не дает мне поиграть с ним».

«Она пыталась вырвать его у меня, а я еще с ним не наигралась», — объяснила Энни.

«Энни — жадина! — сказала Синтия. — Я ее ненавижу».

«Синтия — дура! — отомстила ей Энни. — Я ее ненавижу».

«Похоже на то, что вы крепко злы друг на друга», — сказала их мама.

«Еще бы, — сказала Синтия и скорчила рожицу Энни. — Свинюшка!»

«Ползучка противная!» — огрызнулась Энни и тоже скорчила рожицу в ответ.

«Я думаю, пора бы поостыть на минуточку, — сказала мама. — Пойдемте со мной в большую комнату и посидим там. Я расскажу вам кое-что интересное».

Энни направилась вслед за мамой в большую комнату. Синтия вышагивала следом. Энни была уверена, что Синтия строит рожи за ее спиной.

Мама поудобнее уселась на кушетку между двумя девочками. «Давным-давно, — начала она, — жила-была маленькая девочка, которую звали Эндреа. Эндреа жила в коричневом кирпичном доме вместе с мамой, папой и большой черной собакой. В том же доме жила еще одна особа. Это была Селия, сестра Эндреа. Эндреа любила свой дом, но ей не нравилось жить вместе с Селией. Когда Эндреа играла в какую-нибудь игру, Селия приходила и мешала ей. Если Селии хотелось поиграть с какой-нибудь игрушкой Эндреа, она просто брала ее и все. Более того, иногда она ее даже ломала. Селия всегда хотела, чтобы все было так, как она хочет. Селия обзывала Эндреа всякими прозвищами и говорила ей гадости. Иногда Селия щипала или толкала Эндреа, или говорила ей гадкие вещи, и дело доходило до драки. Часто Эндреа доставалось за то, что сделала Селия. Это просто бесило Эндреа. Но хуже всего было то, что когда Эндреа просто хотела побыть вместе с мамой и папой, Селия всегда была тут как тут. А хуже всего было то, что Эндреа знала, что где-то в глубине души мама и папа действительно любили Селию больше, чем Эндреа. Ведь Селия никогда их так не раздражала, как Эндреа. Они были мягче и добрее к Селии, чем к Эндреа. И они уделяли Селии гораздо больше внимания, чем Эндреа. Родители смотрели сквозь пальцы на многие штучки Селии, которые они никогда не простили бы Эндреа. Когда Эндреа думала об этом, все начинало в ней кипеть. Это было несправедливо. Да, это было совершенно несправедливо!»

Мама Энни остановилась на минутку. Энни и Синтия слушали ее с вниманием.

«Я бы хотела познакомиться с Эндреа, — сказала Энни. — У нас было бы о чем поговорить. Мы так с ней похожи!»

«Еще чего! — вскипела Синтия. — Нет, мы с ней похожи!»

Энни злобно взглянула на нее. «Но если она такая, как я, она не может быть такой как ты».

«Она точно такая же, как я, — сказала Синтия. — Я испытываю то же, что и она, по отношению к своей сестре».

«Это я испытываю то же, что и она, по отношению к своей сестре», — сказала Энни.

Они уставились друг на друга в полном недоумении.

«Странно», — сказала Энни.

«Я никогда не знала, что ты чувствуешь то же, что и я», — сказала Синтия.

«И я никогда этого не знала», — согласилась Энни.

Они посмотрели друг на друга внимательней.

«Девочки, — обратилась к ним мама, — вы хотите дослушать рассказ до конца?»

«Конечно», — сказала Энни.

Синтия кивнула головой.

«Однажды, — продолжала мама, — Эндреа играла со своей любимой игрушкой Доузи. Это был набитый опилками игрушечный щенок с длинными висячими ушами. Селия сидела в комнате и смотрела, как Эндреа играла.

«Послушай, — обратилась Селия к сестре. — Ты играешь с Доузи целую вечность. Я тоже хочу с ним поиграть. Теперь моя очередь».

«Нет, я буду играть с Доузи», — парировала Эндреа.

«Это не честно! — возмутилась Селия. — Я хочу играть с Доузи».

«Ничего не выйдет!» — заупрямилась Эндреа.

«Выйдет!» — настаивала Селия и схватила Доузи.

«Отдай, шмакодявка». И Эндреа выхватила игрушку.

«Я хочу с ним играть! — продолжала настаивать Селия. — Ты — большая подлая свинья!» И она расплакалась.

Вдруг в проеме двери появилась их мать. «Девочки! Девочки! — воскликнула она. — Что здесь происходит? Никогда в жизни я не слышала такого шума!»

Селия указала пальцем на Доузи: «Эндреа не дает мне поиграть с ним. Это нечестно!»

«Она пыталась выхватить его у меня, — пожаловалась Эндреа. — Я еще не наигралась с ним. Это несправедливо!»

«Ну, знаете, — сказала мама, — я вижу, вы просто обезумели от злости друг на друга. Выходит, что вам обеим захотелось поиграть с Доузи в одно и то же время, и в этом весь вопрос».

Эндреа и Селия согласно кивнули головами.

«Но, — продолжала мама, — я уверена, что эту проблему вы можете разрешить. Подождите минуточку, я должна сходить в другую комнату и взять там кое-что».

Девочки переглянулись. Что же такое мама собирается там взять?

Мама вернулась буквально через минуту.

«Вот, возьмите, — сказала она, протягивая девочкам большой блокнот и карандаш. — Я бы хотела, чтобы вы сели и записали здесь семь способов разрешения вашей проблемы. И это должны быть способы, приемлемые для вас обеих. Когда вы их запишете, позовите меня. Я буду в соседней комнате. С Доузи, — добавила она, прихватив с собой игрушечного щенка и направляясь к двери. — Безумно интересно посмотреть, с чем вы обе появитесь. Не сомневаюсь, что это будет что-то сногсшибательное!

Эндреа и Селия переглянулись.

«Я думаю, нам лучше это сделать!» — сказала Эндреа.

«Я тоже так думаю, — согласилась Селия. — Иначе никто из нас уже не поиграет с Доузи».

И они начали думать.

«Я знаю, — сказала Эндреа, — мы установим правило, говорящее о том, что Доузи — моя игрушка, и никто другой не может к нему прикасаться!»

«Нет! — вспыхнула Селия. — Это несправедливо. Я никогда с этим не соглашусь, а мама сказала, что мы обе должны быть согласны!»

«Ладно, — уступила Эндреа, — Тогда мы это не будем записывать».

«У меня есть идея, — сказала Селия. — Мы можем разрезать Доузи пополам, и каждая из нас получит по половинке».

Эндреа сморщила нос, но все же записала это предложение под номером 1.

«У меня есть другая хорошая идея, — сказала Селия. — Мы можем попросить маму купить нам еще одного Доузи, и тогда у каждой из нас будет по такой игрушке!»

«Мне нравится это предложение, — сказала Энни, — но я не думаю, что мама сделает это».

«Все равно, давай это запишем», — сказала Селия.

Эндреа записала это предложение, поставив рядом с ним цифру 2. «Теперь нам осталось придумать еще пять», — сказала она и, подумав немного, добавила: «У меня есть еще одна идея. Мы напустим на Доузи какое-нибудь вонючее заклятие, и тогда никто из нас не захочет с ним играть».

«А нам и не надо прибегать к такому заклятию, — мудро решила Селия. — Достаточно окунуть его в унитаз!»

Эндреа покатилась со смеху.

«Сколько у нас теперь всего получилось?» — спросила Селия.

«Три, — ответила Эндреа. — Остается еще четыре».

«Мы могли бы поиграть в другую игру и забыть о Доузи», — сказала Эндреа.

«Ага, — быстро согласилась Селия. — Это будет номер 4»,

«Мы могли бы играть с Доузи поочередно, — сказала Селия. — А время можно установить по специальным часам, которые стоят у мамы на кухне. Те самые, которые так громко бьют».

«Можно сыграть в орлянку, чтобы определить, кто будет играть первым, — посоветовала Эндреа. — Если монета упадет орлом вниз, я буду играть с Доузи первой, а если вниз решкой — то ты!»

«Получается номер 5, — сказала Селия. — Нам нужно еще два».

«Я дала бы тебе поиграть с Доузи, если ты дашь мне поиграть с твоим новым набором красок», — сказала Эндреа.

«Сколько у нас всего выходит?» — спросила Селия.

«Шесть, — ответила Эндреа. — Остался только один». Она задумалась на минутку. «Я придумала, — сказала она, обрадованная новой идеей. — Мы можем притвориться тоже маленькими щенками, такими как Доузи, и тогда мы можем играть все вместе, втроем. Итак, получается семь!»

«Ура! — радостно воскликнула Селия. — Пойдем к маме и объявим!»

«Великолепно! — восхитилась мама, взглянув на список. — Теперь вам осталось только выбрать наилучший вариант, и ваша проблема будет разрешена!»

«Ловко!» — сказала Эндреа. Головы совсем еще недавно конфликтующих сторон сблизились.

Они пошептались несколько минут, а потом была поставлена финальная точка. «Мы выбрали!» — торжественно объявила Селия.

«Да, — сказала Эндреа. — Мы выбрали номер 5. Это об игре по очереди».

«И нам понадобятся твои особые часы, чтобы отсчитывать время», — сказала Селия. Она очень любила играть с часами.

«Ну, конечно! — ответила мама. — Знаете, я в самом деле горжусь вами обеими.» И она крепко обняла своих дочек.

«Это был потрясный рассказ», — сказала Энни.

«Как вы думаете, а не могли бы мы сделать то же самое?» — спросила Синтия. — Я имею в виду — составить список, включающий семь способов решения нашей проблемы».

«Я абсолютно в этом уверена», — сказала мама.

«Давай составим его прямо сейчас», — загорелась Энни и, обращаясь к маме, добавила: «Дай нам, пожалуйста, пару листочков бумаги и карандаши».

«Сию минуту», — ответила мама и положила перед ними бумагу с карандашами.

«Но прежде чем вы откроете свой список, — предупредила она, — вам нужно решить, в чем, по вашему мнению, суть проблемы. Ваши точки зрения могут отличаться. Вы можете изложить свое мнение относительно сути проблемы по очереди. Когда одна из вас будет это делать, другая должна слушать ее внимательно, а затем повторить сказанное, чтобы была уверенность в том, что все услышано и понято правильно. Затем вы можете это записать, открыв список, который будет включать семь способов решения проблемы».

«Решено!» — сказала Энни. Она взяла карандаш.

«Начнем?» Синтия подмигнула сестре, и они приступили к решению своей «глобальной» проблемы.