Очень хорошая статья. Она довольно жёстко написана, но иногда это помогает достучаться до тех, кому это нужно услышать.
Куда в туалет??! Куда в туалет?? Я тебя спрашивал 5 минут назад - ты что сказал?? Ты что мне сказал, я тебя спрашиваю? Ссысь в штаны теперь, давай, в туалет ему!!
Я внимательно смотрю на отца. Он орет так, что брызжет слюна, орет долго и матом, краснеет и сжимает кулаки. Мальчик становится пунцовым и еще ниже наклоняет голову.
Я тихо говорю:
- Дети этого возраста еще не могут предсказать, когда они захотят в туалет.
Отец свирепо смотрит на меня, я на него. Через секунду он бросает мальчику - «Пошли!!» и уводит так и не поднявшего голову сына из кафе.
***
Тель-Авив, полдень, набережная, толпы народа. Я расслабленно иду, собираясь купить мороженое. Вдруг слышу - крики, у парапета, огораживающего пляж, собирается небольшая толпа. Я заглядываю вниз. На дорожке возле раздевалок стоит жуткий мужской крик, надрывный:
-Отойди от меня! Отойди от меня, я с-сказал!!! Я тебе что сказал - ты не понимаешь?? Ты сейчас получишь у меня!!! Иди рядом!!! Отойди!!
Мужик в трусах и шлепанцах орет, трясясь и подскакивая, на девочку лет пяти. По-русски. Девочка испуганно стоит перед ним, втягивая голову в плечи. Я ничего не понимаю. Люди на набережной тоже. Он двигается вперед, девочка семенит рядом. Крик, совершенно ненормальный, надрывный, агрессивный, продолжается. «Отойди, я сказал! Иди рядом! Ты не слышишь! Ты не понимаешь что ли?? Тебе врезать что ли?!!» Лица девочки не видно, ее голова втянута в плечи. К нему подходит женщина, трогает за плечо. Он отскакивает. «Еще раз крикните - позову полицию», - говорит она. «Пшла на ***!!! - орет мужик. - Это мой ребенок!!» Но крик замолкает и они уходят- он размашисто и нервно, девочка торопливо рядом. Мне дико стыдно за то, что все это происходит по-русски. Толпа разноцветных иностранцев шепчется и переглядывается.
***
Домодедово, ночь, зал прилета, паспортный контроль. Очередь. Дети изнывают от ожидания. Мальчик лет пяти прыгает - из очереди - и обратно в очередь, к маме поближе.
В какой-то момент она с силой дергает его за руку так, что он отлетает в сторону и назад.
-Я тебе что сказала??? - голосит мать. - Стой спокойно!!! Еще раз шевельнешься- я тебя сдам в милицию! Тебя заберут!!! Сейчас я им скажу, что ты плохо себя ведешь!!
Мальчик испуганно озирается на проходящего мимо пограничника и стоит как вкопанный какое-то время.
Спустя 5 минут в соседней очереди раздается вопль. Вопит хрупкая, красивая, хорошо одетая блондинка, непрерывно дергая за руку своего сына, совсем маленького, лет 3-4-х:
- Ты устал??? ты устал???? Ты домой хочешь?? А я, по-твоему, не хочу?? Я тебя спрашиваю?? Ответь мне - я, по-твоему, не хочу??? Тебе не стыдно?? Я не устала?? Где я тебе возьму домой?? Он устал, а мама не устала!!!
Она вопит, брызгая слюной и тряся своего сына, каждый раз при рывке стараясь его развернуть к себе лицом. Мальчик втягивает голову в плечи и старается не встречаться с ней глазами.
***
Вы читаете пособия по манипуляции людьми и по тому, как поймать и удержать оргазм. Почитайте хоть что-нибудь про детскую психологию. Про то, как уметь утешать ребенка, а не пугать его до энуреза и заикания. Про то, что такое психологическое и эмоциональное насилие. Про то, как запуганные дети учатся навсегда подавлять свои потребности, и это значит, что у них, выросших, внутри блуждает огромный объем агрессии. Про то, как эти выросшие дети на приеме у психолога плачут, вспоминая вас, ненавидя вас, ощущая свое бессилие перед вами, уже состарившимися.
Прочитайте про возрастные нормы. Про то, что маленькие дети не знают, когда они захотят в туалет - предлагать им "«ссать в штаны» в публичном месте, громко- это навсегда вбить в голову ощущение стыда и унижения. Про то, что здоровый пятилетний мальчик в норме не может стоять спокойно- ему надо вертеться и двигаться. И девочке тоже. Про то, что 4-х летка не знает, что такое «долго», что такое «полчаса», что такое «паспортный контроль», он может ощущать только, что именно он внезапно стал виноват в том, что мама устала и что ему, малышу, в таком случае самому устать - почему-то стыдно. Что девочка ни в пять, ни в 35 не способна одновременно выполнить команды «отойди» и «иди рядом», выкрикнутые чокнутым отцом.
Вы предлагаете ребенку испытать стыд, вину и унижение в экстремальной для него ситуации - вместо поддержки, утешения и помощи. Вы, взрослые сукины дети, в этот момент усыновляетесь и удочеряетесь к своим детям - они видят, что взрослые - это не вы, потому что взрослый справляется, а вы не справляетесь. И тогда ваши дети пытаются с трех лет вести себя по-взрослому с вами, чтобы вас, такого хрупкого и не владеющего собой, не разозлить, не напугать и не расстроить. Вы угрожаете своему ребенку, угрожаете побоями, милицией, детдомом, - вы, тот, от которого он ожидает защиты. Родители - это не те, которые защищают. Это - те, которые накажут и подставят, когда и так плохо.
Вы орете, когда ощущаете бессилие, усталость, раздражение и гнев. В этот момент ваш ребенок ощущает парализующий страх, стыд, вину и беспомощность. Кроме этого, он не сможет научиться, как это- поддержать и помочь, пожалеть, утешить и успокоить, позаботиться и быть внимательным. Он вырастает в такого же родителя и партнера- не знающего, как помочь своему ребенку или близкому, но умеет угрожать, пугать, ругать, стыдить и винить.
Я не знаю, когда иссякнут поколения агрессивных отцов и истеричных, крикливых, дергающих своих детей по каждому поводу матерей. Поверьте мне - даже если все эти описанные мною реальные персонажи где-то там внутри любят своих детей, их выросшим детям будет очень тяжело в это поверить.
Дети и родители - проблема, которую уже, кажется, не пытаются решать, ибо дело это не благодарное. Так ли это на самом деле? Какие проблемы наиболее распространены в отношениях родителей и детей, и как с ними справиться? Да и можно ли вообще? Об этом наш разговор с аналитическим психологом московского центра аналитической психологии "Ось времени" Каринэ Гюльазизовой .
- Каринэ, откуда вообще берутся всякого рода проблемы в семье между старшими и детьми? Они же любят друг друга...
- Между родителями и детьми в семьях уже давно не существует любви. Когда об этом начинают говорить родителям, они естественно возмущаются: как это я не люблю своего ребенка? Я так о нем забочусь, столько всего покупаю! Я создаю для него все условия, да ребенок просто смысл моей жизни! Начинаем разговаривать дальше, задавать вопросы. Например, откуда вы знаете, ЧТО именно необходимо вашему ребенку? Ответ банальный: ну это же мой ребенок, значит я лучше и знаю! То есть происходит такая подмена желаний, подмена понятий, но самое главное, родители не принимают ребенка как личность, они опираются на свои представления о том, какая у него должна быть жизнь. Таким образом, у ребенка отнимают его собственную жизнь и детство перестает быть самодостаточным. А оно, детство, существует ведь не для того, чтобы вырасти.
Маленького человека травмирует любая мелочь. Даже стол и стул, потому что они больше по размеру. Я всегда советую родителям: если хотите почувствовать то, что чувствует ваш ребенок, сядьте на корточки и попробуйте пообщаться в таком положении с людьми своего возраста. Напряжение колоссальное. В Швейцарии, например, я наблюдала какие создаются для детей условия. Детская комната обита специальной тканью, нет никаких углов и ребенок может самостоятельно, без какого-либо ущерба кувыркаться в этой комнате как ему захочется. Он свободен от запретов, которых у нас более чем достаточно: сюда нельзя, туда нельзя, это не трогай, то не трогай, иначе убьешься. До швейцарских условий нам, безусловно, далеко. Но мы даже не пытаемся приспособить пространство для детей. Оно у нас под общим лозунгом: "Здесь ничего твоего нет и все это не для тебя!"
- Если нет возможности на уровне физиологии быть на равных, так может психологически стоит с ребенком быть ребенком?
- Нет, надо оставаться на своих ролях. Что такое родительская позиция? Это умение взять на себя ответственность за своего ребенка, оставаясь при этом именно родителем. А у нас родители своим детям кто угодно, но не родители. Они их братья, сестры, друзья - чем очень любят гордиться. Часто приходится слышать, например: "Я своему ребенку подруга ". А это ненормально. Друзей и подружек он себе всегда найдет, а вот маму, увы, нет. И решать эту проблему будет каким-то другим образом.
Есть, конечно, масса преимуществ, когда модель отношений с ребенком как с братом или сестрой. Здесь больше психической близости, чем в родительских отношениях. Но в таком случае надо помнить о последствиях. В такой системе отношений у ребенка нет родителей. Он растет без тыла, без защиты. Такой ребенок растет своеобразным бомжем. У него будут смещены социальные представления. Он вряд ли сможет договориться с лицом стоящим выше него и, как следствие, у него в будущем возникнут проблемы с карьерой. Такому ребенку будет сложно выстроить нормальные гетеросексуальные отношения. Или вообще какие бы то ни было сексуальные отношения. Такие дети, кроме того, вырастая, склонны "западать" на людей, которые проявили к ним хоть какое-то внимание. А это чревато.
- Вы сказали, чего нет в отношениях родителей и детей, а что же должно быть?
- Безусловно, желание защитить свое дитя. Когда ребенок понимает, что есть мама и папа, которые в любом случае встанут на его сторону. Они не станут разбираться кто прав, а кто виноват, кто объективен, а кто нет. Они всегда выбирают его. Они защищают его перед общественностью, перед теми же учителями, даже если он положил своему учителю кнопку на стул. Перед учителем они защитят, а вот с ним наедине объяснять все положительные и отрицательные стороны его поступка. Большинство родителей занимаются же поисками объективности. А ее не бывает. Ребенок счастлив тогда, когда понимает, что родители принимают его без условий, просто по факту его существования. Конечно, это не означает, что ребенку не надо показывать границы. Это тоже крайность.
Для ребенка очень, повторяю, очень важно, чтобы с ним поговорили, чтобы его обняли. Когда мне во время прямого эфира на радиостанции "Говорит Москва" задают различные вопросы, относительно проблем с детьми, я задаю вопрос: часто ли вы обнимаете своего ребенка? И люди начинают всерьез задумываться. Во многих семьях не принято обнимать детей, целовать их. Зато прочитать лекцию на тему "Как учиться, чтобы получить хороший аттестат" мы горазды. У большинства родителей потрясающе выработана система наказаний. И все это начинает множиться, как раковая клетка и давать колоссальные метастазы. Человек теперь начинает пытаться заслужить любовь, а это невозможно. Заслужить можно статус, чин, уважение, а любовь заслужить нельзя.
- То есть ребенка до определенного периода необходимо принимать в той структуре, в которой он находится?
- Да. Таким, какой он есть.
- А как быть с такой великой вещью, как воспитание?
- Ребенка никак специально воспитывать не надо . Необходимо достойно жить самому. Если говорить буквально, то быть для него примером. У ребенка есть глазки и есть ушки, есть и все остальное. И глядя на родителей , если они живут здоровой жизнью, он не вырастет уродом. А воспитывать... Это как в анекдоте: - Буратино, вас кто воспитывал? - Когда папа Карло, а когда никто! Так и здесь. Я понимаю для чего это слово придумано - опять таки ослаблять энергетику индивида. Детей же надо не воспитывать, а любить.
Беседовал Александр Самышкин
kumushka1982 в "Не воспитывайте своих детей, все равно они будут похожи на вас. Воспитывайте себя"Я не люблю слово "воспитывать" в отношении детей, ох как не люблю. Есть замечательная английская пословица, с которой я абсолютно согласна: "Не воспитывайте своих детей, все равно они будут похожи на вас. Воспитывайте себя". И если речь идет о воспитании, то воспитывать надо себя и только себя. В ином случае, это все или демагогия или вторжение в жизнь и личное пространство другого человека. Прочем воспитывают порой не только ребенка, но и взрослого человека.
Ребенок рождается и ему предстоит многое узнать и многому научиться. Задача взрослого - научить. Но не путем бесконечного вдалбливания, а именно своим примером. Потому что наглядные уроки самые эффективные.
И нужно быть открытым для ребенка, чтобы он знал, что всегда сможет обратиться к родителям за советом и помощью, если не сможет справиться сам.
Бесполезно говорить ребенку о вреде курения, и при этом регулярно дымить сигареткой. Бесполезно говорить о необходимости учиться, получать образования, а самому при этом иметь 3 класса сельской школы. Это не значит, что родителю в таком случае надо мчаться учиться, дабы подать чаду положительный пример. Но если ребенок будет видеть искреннее живое желание родителя узнавать новое, изучать, исследовать, мыслить, то положительный эффект с наибольшей вероятностью будет достигнут. И дети вообще-то умнее, чем некоторые думают. И прекрасно поймут, есть родитель честно расскажет, почему у него 3 класса сельской школы, а ребенка он снаряжает сначала в школу, а потом в университет.
Для ребенка важно, чтобы родители БЫЛИ. Просто были. Это основа основ. Базовая потребность. А дальше уже задача родителей не просто быть, а быть такими, какими их дети захотят стать.
Быть человеком, на которого ребенок будет равняться. Которого он будет уважать, восхищаться, "в рот смотреть", что называется.
- "Я хочу быть как папа!" - говорит мальчик.
- "А какой он, твой папа?" - спрашивают его.
- "Добрый и умный. Его все любят. На День Рождения к нему приходит много много гостей и дарят ему подарки! И поздравляют его! И к нему часто приходят за советом, и он ни кому не отказывает. Он много работает и любит свою работы. Он сам об этом говорит. Я как то слышал, как он с кем то говорил по телефону и сказал об этом. Он любит кофе с молоком и яблоки с бананами. Мы с ним ездим на рыбалку и разговариваем обо всем на свете! Он про звезды много знает. Он часто бывает занят, потому что у него ответственная работа, папа говорит, что вся работа ответственная. Но когда мне нужно с ним поговорить, о чем нибудь спросить или у меня что то не получается, он всегда готов прийти мне на помощь. Недавно мы с ним делали космическую станцию из банок и крышечек, которые я нашел на балконе. Папа сказал, что он никогда не делал космическую станцию из банок и крышек и ему интересно попробовать. Может что и получится! А еще у него есть усы. И иногда борода появляется. Когда работает много. Он тогда становится похожим на старика Хоттабыча!
Я папу очень очень люблю и когда вырасту, буду обязательно на него похож! А сейчас пойду читать книжку про звезды, которую мы с папой купили в субботу: на каникулах мы поедем на дачу и по вечерам будет разглядывать звездное небо. Мне надо подготовиться, чтобы поговорить с ним о звездах...".
Вы наверняка слышали подобное из уст детей. Тексты конечно немного видоизменяются в зависимости от возраста ребенка, но одно сквозит ясно - Я ХОЧУ БЫТЬ ТАКИМ, КАК МОЙ ПАПА (МОЯ МАМА, МОИ РОДИТЕЛИ).
"Не воспитывать своих детей, все равно они будут похожи на вас. воспитывайте себя".
Нынешним детям не позавидуешь. Море игрушек. Компьютеры. Приставки. Планшеты. Смартфоны. Но у них нет той свободы, которая была у детей пятнадцать, двадцать и более лет назад. Уйти на весь день гулять и вернуться под вечер теперь считается ненормальным. Играть с танками и пистолетами считается ненормальным. Драться считается ненормальным. Авторы книги «Исследования человеческой психики» объясняют, почему такое воспитание неправильно:
«Большинство родителей беспокоит вопрос, как лучше всего воспитывать своих детей. В своем беспокойстве они нередко обращаются за помощью к психологам, психотерапевтам и даже психоаналитикам. Вероятно, это не очень мудрый шаг.
Профессионалы и так называемые эксперты имеют репутацию плохих советчиков в этих вопросах. Дж. Б. Уотсон, основатель бихевиоризма, был первым, чья книга о воспитании детей стала настольным пособием для миллионов родителей. Его ставшая бестселлером книга «Психология воспитания ребенка с младенческих лет» разошлась более чем в 100 000 экземпляров в течение нескольких месяцев после публикации. Бертран Рассел, ученый с трезвым умом, которого не так легко было ввести в заблуждение, стал последовательным сторонником воззрений Уотсона. Но профессиональные психологи выступили с решительной критикой. Некоторые из них считали, что книга вредила его положению серьезного ученого. Основная мысль Уотсона была проста: дети должны воспитываться на научной основе, а не на основе эмоций или традиций. Он настаивал, что родитель не должен баловать своих детей, показывать им слишком много нежных чувств, поскольку это развивает в ребенке душевную зависимость; кормление должно быть строго по графику, а не по желанию. Уотсон испробовал эту систему на двух своих сыновьях. Один кончил жизнь самоубийством, а другой, к большому недовольству отца, стал психоаналитиком. В конце концов Уотсон пожалел о том, что написал эту книгу, и не потому, как он сказал, что «книга была несовершенной, а потому что я недостаточно имел знаний для того, чтобы написать книгу, которую я хотел написать».
После жесткого, строгого Уотсона, противника сентиментальности и проявлений любви, маятник качнулся назад, как это обычно бывает, и на сцене появился психоаналитик доктор Спок с его рецептом, исходящим из полной либеральности, кормления по желанию, а не по расписанию, и безграничных проявлений любви и нежности. Его книга «Ребенок и уход за ним» по количеству проданных экземпляров уступала только Библии. Мамы во всех странах вздохнули с облегчением и снова вернулись к более тесным и эмоциональным взаимоотношениям со своими детьми, против которых категорически возражал Уотсон. Однако оба подхода, как либеральный, так и строго научный, основывались на слишком узком взгляде на воспитание. Спок под конец признал, что его рекомендации были неверны. Воспитание детей по его методу не дало тех результатов, на которые он надеялся.
Оба, и Уотсон, и Спок, каждый по-своему, продемонстрировали, как опасно давать совет, пусть и научный по характеру, основанный на заранее сформированном мнении, а не на основе твердо установленных теорий, опирающихся на факты. Правда заключается в том, что психологи просто недостаточно знают о воспитании детей, чтобы выступать в роли всезнающих советчиков.
Уотсон выстраивал свои принципы на узком основании крайнего бихевиоризма, Спок - на узком и ненадежном основании доктрины Фрейда. Ни та, ни другая система не подкреплена достаточными фактами, чтобы выдержать вес тех построений, которые возвели на них эти и другие авторы. Мы знаем очень мало о воспитании детей, но мы знаем достаточно в настоящее время, чтобы понять, что Уотсон и Спок давали советы, которые были неверными для большинства детей - один был слишком строгим, авторитарным и неэмоциональным, другой слишком мягким, либеральным и сентиментальным. Большинство мам успешнее бы воспитывали своих детей, если бы они не прочитали ту или другую книгу. Остерегайтесь психологов, советы дающих, - это тот дареный конь, в зубы которому родителям следовало бы смотреть самым тщательным образом!
Неужели мы не можем в таком случае ничего предложить родителям, которые спрашивают нашего совета? На самом деле можем… немного. В последние годы были проведены интересные и важные исследования, которые предлагают несколько общих указаний. Первое - и наиболее очевидное указание, поскольку немногие мамы нуждаются в напоминании об этом, - состоит в том, что все дети разные и не существует одного метода их воспитания . С каждым ребенком необходимо обращаться как с личностью. Второе указание заключается в том, что очень важное значение имеет наследственность - как для формирования интеллекта, так и для формирования личности . Родители не получают при рождении, как считал Уотсон, бесформенный воск, из которого они могут слепить все что угодно.
Трудности исследований детей
Немало средств и усилий затрачено на исследования детей, так почему же мы по-прежнему так мало знаем? Есть две взаимосвязанные причины. Первая - это то, что исследования в этой сфере очень трудны. Считается неэтичным помещать детей в экспериментальные условия, которые могли бы дать нам контрольные сведения. Вторая трудность заключается в том, что психологи имеют уже сформировавшиеся взгляды и убеждения, которые они неохотно подвергают экспериментальной проверке из боязни, что они окажутся ошибочными. Психологи (равно как психиатры и психоаналитики) всего лишь люди, и им точно так же свойственны человеческие недостатки: они могут так же упорствовать в своих заблуждениях, быть такими же упрямыми, агрессивными и нечестными, как и все остальные люди, а воспитание детей, похоже, является той темой, которая вызывает самое худшее в них.
Вот типичный пример. Представьте себе психолога (или, может быть, социолога, психиатра или психоаналитика), который решил проверить гипотезу о том, что рукоприкладство в отношении детей в качестве средства наказания не только не улучшает их поведения, но заставляет их вести себя еще хуже. Представьте, что он устраивает эксперимент, в котором изучает экспериментальную группу детей, чьи родители не бьют их вообще или только в редких случаях, и затем сравнивает их с другой, контрольной, группой детей, чьи родители бьют их часто и безжалостно. Затем он исследует взрослую карьеру этих двух групп детей и обнаруживает, что те, кого били в детстве, вырастают в агрессивных, злобных людей, часто преступников (корреляция не столь велика в проводившихся исследованиях, но тенденция очевидна). После этого он заявит, что доказал свою гипотезу о том, что физическое воздействие на детей негативно отражается на их последующей жизни. Но действительно ли это так?
Может быть, он прав. Факты не противоречат гипотезе, но и не подтверждают ее. Существуют и другие гипотезы, которые объясняют факты не менее убедительно, но не на основе родительского наказания. Например, вполне возможно, что генетическая конституция родителей, которая заставляет их вести себя жестоко по отношению к своим детям, частично унаследована их детьми и заставляет их вести себя жестоко, когда они вырастают, невзирая на наказания, которым они подвергались. Возможно, что если бы их не наказывали, они вели бы себя еще более агрессивно и жестоко! Есть немало фактов, убедительно свидетельствующих о важной роли наследственности в агрессивном и враждебном поведении, а потому эта альтернативная гипотеза имеет полное право на существование.
Еще одним объяснением было бы то, что некоторые дети по природе своей столь агрессивны и своенравны в своем поведении, что их можно держать в узде только с помощью физического воздействия; но когда они вырастают, свойственное им поведение, больше не сдерживаемое физическим воздействием родителей, снова проявляется актами агрессии и злобности. Также есть немало свидетельств того, что поведение родителей провоцируется поведением их детей. Другими словами, родители реагируют на то, как ведут себя дети, а не наоборот . Таким образом, у нас есть еще одно объяснение результатов, полученных психологом во время проводимого им эксперимента.
Этот пример точно иллюстрирует фундаментальную слабость многих современных социологических и психологических исследований в сфере воспитания детей, а именно слабость интерпретации наблюдаемых соответствий (или корреляций) с точки зрения причинно-следственных отношений. Социально неприемлемое поведение детей, когда они вырастают, соотносится с жестоким обращением с ними родителей, поэтому исследователи делают вывод, что одно является результатом другого, но они не доказали это. В последние тридцать лет в Копенгагене наблюдается продолжающийся спад рождаемости; также наблюдается снижение количества аистов, гнездящихся в городе. Но это же не доказывает, что аисты приносят детей! Такая слабость (особенно свойственная социологическим исследованиям) лишает ценности многие и многие исследования в этой области и очень затрудняет возможность прийти к каким-либо логичным заключениям о реальных причинах и следствиях.
Есть два способа, как преодолеть эту трудность. Один из них - провести генетическое исследование, которое «очистит» генетическое влияние от влияния среды. Так, мы можем изучать монозиготных и дизиготных близнецов, их супругов и их детей, чтобы получить информацию о разных генетических и разных средовых взаимоотношениях, которые сами укажут дорогу к правильному статистическому анализу.
Недостатком таких исследований является то, что они требуют большого количества близнецов, а также трудны и дороги. За небольшим исключением психологи избегают экспериментов такого рода, сосредоточив свое внимание на изучении влияния данных форм обращения на основе случайно подобранных экспериментальных и контрольных групп детей.
Хорошим примером такого подхода к исследованию детей является эксперимент, проведенный Мэри Гриббин. Она желала выяснить влияние либерального и традиционного подхода в воспитании на детей дошкольного возраста.
В своем эксперименте Мэри Гриббин наблюдала различия в игровом поведении детей, две разные группы детского сада, она из которых была традиционного типа (дисциплинарный подход), а другая - нового типа (либеральный подход). Обе группы состояли из мальчиков и девочек от двух до четырех лет. В наибольшей мере Гриббин интересовали модели агрессивной игры среди детей. Обе группы имели одинаковый социальный фон, так что маловероятна зависимость различий между ними от социально-экономических или других факторов. Как выразилась Гриббин: «…различия между поведением групп, очевидно, являются преимущественно следствием разного игрового окружения».
В либеральной группе детям запрещалось приносить из дома пистолеты или другие игрушки подобного рода: этот запрет, видимо, основывался на предположении, что воинственные игры приводят к антисоциальному и агрессивному поведению. В традиционной группе детям разрешалось приносить с собой любые игрушки, и чаще обычного они выбирали пистолеты, автоматы, танки и другие подобные игрушки.
Второе отличие состояло в том, что в группе нового типа имелось немало всевозможных развивающих игрушек и инвентаря для подвижных игр как в помещении, так и на улице. Кроме того, прямое вмешательство взрослых в игры детей было незначительным. В группе же старого типа игры детей были ограничены помещением, а за их поведением более тщательно следили. Дисциплинарный подход включал строгие правила приемлемого поведения, а провинившихся за совершение серьезных проступков ставили в угол. В группе нового типа антисоциальное поведение рассматривалось как признак того, что поступавший плохо ребенок нуждался в любви и сочувствии, которые он и получал, нередко за счет жертвы, о которой практически забывали, пока решались социальные проблемы провинившегося ребенка.
Таким образом, на примере двух этих групп можно было четко проследить различия между либеральной и консервативной организацией общества в целом. Позже мы посмотрим, можно ли распространить извлеченные из этого небольшого эксперимента выводы на все общество. Читателям предлагается предположить, какое влияние оказывали эти два стиля обращения на детей в этих экспериментальных группах, прежде чем читать следующий абзац.
Гриббин определяла агрессивную игру как все многообразие моделей агрессивного поведения во время игры, начиная от небольшого оскорбления, сопровождаемого словесными и несловесными угрозами, и заканчивая настоящим физическим насилием.
Мальчики в группе традиционного типа продемонстрировали 5 случаев агрессивного поведения, в то время как в группе нового типа было отмечено 89 таких случаев! В традиционной группе не было отмечено ни одного случая агрессии со стороны девочек, но в либеральной группе таких случаев было зафиксировано 42. Если суммировать эти результаты, то окажется, что в традиционной группе было отмечено 5 случаев агрессивной игры, а в либеральной группе - 131. Все пять случаев агрессии в традиционной группе представляли собой простое словесное оскорбление. В либеральной группе около 65% таких случаев вели к обмену ударами, которые часто сопровождались тем, что дети царапались и кусались. Таким образом, между двумя группами наблюдалась огромная разница, при этом либеральная группа, в которой запрещались воинственные игрушки, демонстрировала гораздо более агрессивное поведение, чем группа традиционного типа .
Гриббин комментировала: «Лучше ли дети, у которых не было воинственных игрушек, но было больше сочувствия и понимания со стороны взрослых, большая свобода действий и больше игрушек, справляются с проблемами социального взаимодействия и сотрудничества? Вовсе нет». Далее она отмечала, что одной из наиболее интересных особенностей ее исследования было то, что дети из «миролюбивой» группы активно мастерили пистолеты, танки и мечи из безобидных конструкторов. Запретный плод определенно слаще, особенно когда результаты заставили взрослого грозно спросить: «Нигель, надеюсь, что ты не пистолет мастеришь?» В традиционной группе, напротив, даже такие игрушки, как пистолеты или автоматы, в целом воспринимались детьми просто как успокоительное напоминание о доме и редко использовались в целях, связанных с насилием или хотя бы с игрой в насилие.
Наблюдалось также и немало других отличий между этими двумя группами. Дети в традиционной группе играли большими группами (по три-четыре человека), чем в группе либерального типа, в которой дети по большей части играли парами. Это неизбежно приводило к тому, что в традиционной группе мальчики и девочки чаще играли вместе, чем в либеральной группе. Эти и многие другие различия были обсуждены Мэри Гриббин в ее отчете об эксперименте, но наиболее важное отличие она приберегла на конец: «У нас также сложилось устойчивое впечатление (разумеется, субъективное, но все же основанное на многочасовых наблюдениях за обеими группами), что дети в традиционной группе чувствовали себя более счастливыми, чем в либеральной группе». Это подтверждает наблюдение, которое уже не раз делали психологи: дети действительно предпочитают обстановку дисциплины и порядка и чувствуют себя потерянными и несчастными, когда взрослые или другие дети не обеспечивают этого. Хаос, даже если его называть либерализмом, не способствует счастливым эмоциям .
Этот эксперимент убедительно свидетельствует о важности среды для поведения детей. Разные типы обращения в этих двух группах нивелировали даже самое главное биологическое различие, а именно половое различие. Хотя в обеих группах мальчики демонстрировали более агрессивное поведение, чем девочки, половое различие теряет свое значение в сравнении с гораздо более значительным различием между двумя типами поведения.
Едва ли такое предсказали бы сторонники либерального типа воспитания, которые за последние 80 лет превратили детские сады и начальную школу в место, где все дозволено и где не нужно прилагать никаких усилий, где не нужно учиться правильно общаться и вести себя и не нужно подчиняться никакой дисциплине. Намерения, несомненно, были хорошими, но результаты - нет. Желаемого улучшения эмоционального и умственного здоровья наших детей не произошло. Либеральные методы не помогли им вырасти в ответственных и социально адаптированных людей. Эксперимент Гриббин не единственный эксперимент, демонстрирующий негативные последствия либерального подхода, проповедующего вседозволенность, но он показывает, как можно изучать сложные социальные взаимодействия экспериментальным путем».
