Быт и внутренние правила поведения в женских исправительных учреждениях системы УФСИН имеют отличия от особенностей пребывания в колониях для осужденных-мужчин – они менее жесткие, и в женских колониях гораздо меньше проявлений насилия между заключенными.
Однако существуют «трансгендерный», общий поведенческий кодекс жизни в неволе, аксиом которого лучше придерживаться всем попавшим в места не столь отдаленные, вне зависимости от половой принадлежности.
Будь собой, но себе на уме
Опытные женщины, «заезжавшие» на зону неоднократно, знают: лучше вести себя там нормально, естественно, так же, как на воле – не «быковать» и по возможности не провоцировать конфликты. Человечность, умение общаться и выстраивать ровные взаимоотношения ценится везде, в том числе, и в колонии. В конце концов, не конфликтуя, женщинам на зоне гораздо проще решить многие проблемы и добиться желаемого.
Тем не менее, все же лучше спросить, можно ли присесть на «шконку» к незнакомой собеседнице, не говоря уже о том, что без спросу брать чужие вещи тоже нельзя. Тем более – красть: «крыс» презирают и делают изгоями везде.
Не нужно замыкаться в себе и уходить во «внутреннюю эмиграцию», отгораживаясь от коллектива – во-первых, это бессмысленно в условиях заключения, когда люди вокруг 24 часа в сутки, во-вторых, чревато для психики, особенно женской, более восприимчивой к внешним раздражителям, чем мужская – можно легко сломаться и опуститься. Необходимо свыкнуться с мыслью, что срок неминуемо закончится и выход на свободу гарантирован – надежда на освобождение поможет пережить срок заключения.
Не болтай!
Нельзя и впадать в крайности – распахивать душу перед всеми, откровенничая направо и налево. Лучше чаще помалкивать и не распространяться о прошлом, даже той, кого считаешь преданнейшей подругой – масса случаев, когда продают и предают именно близкие. Надо поменьше говорить и больше слушать.
Особенно не стоит делиться секретами прошлой половой жизни – допустим, если новые знакомые узнают о вашем опыте орального секса, вас, по меньшей мере, будут сторониться и не допускать к общему столу. Схожее, только более жесткое отношение в мужских зонах к тем, кто признался в практике куннилингуса с женщиной.
Наркоманкам, особенно героиновым, доверять не следует вовсе – продадут при первой же возможности – либо администрации, либо старшей по отряду: у этих зэчек, как правило, совершенно атрофированы какие-либо нравственные устои, и они за пачку чая или сигарет готовы заложить родную мать.
Не нужно стремиться к сотрудничеству с администрацией колонии – подобное рвение не поощряется ни на женской, ни на мужской зонах. Хотя в действительности стукачей в женских колониях даже больше, чем в мужских – наверное, этот феномен объясняется тем, что женщины в принципе словоохотливее представителей сильного пола. Всегда есть возможность уйти от вербовки оперов и просто делать свою работу – на промзоне или в другом месте, куда тебя определили. Нельзя юлить и хитрить, метаясь между администрацией и соратницами по несчастью – это продлиться недолго, и неминуемо плохо кончится – для той, кто это затеяла.
Позаботься о себе
Женщине в заключении особенно нельзя запускать себя – необходимо постоянно содержать свое тело в чистоте – на зоне масса возможностей подхватить какую-нибудь заразу. Не зря в женской колонии мыло считается такой же вещественной валютой, как чай или сигареты.
Жизненно важно не утаивать наличие каких-либо заболеваний, которые имеются или же были в прошлом – если есть возможность, нужно искать их подтверждение (справки с воли, результаты обследований и т.п.). Во-первых, это может помочь ослабить режим содержания в колонии (переведут на более легкую работу, могут предоставить другие поблажки). Во-вторых, в условиях заключения, когда возможностей для поддержания нормального состояния здоровья несоизмеримо меньше, чем на воле, в принципе нужно пользоваться любой из них.
Хрупкая от природы женщина создана для семейного очага. Основная ее роль заключается в продолжении рода. В обыденном сознании не укладываются в голове эти два понятия: женщина и тюрьма. Трагично и противоестественно, если она оказывается за тюремной решеткой.
Слабый пол оказывается за решеткой в отличие от мужчин гораздо реже, созидательная природа тяготеет скорее к законопослушанию.
При определении степени вины и меры наказания руководствуются гуманными соображениями по отношению к преступнице. Редко наблюдается участие женщин в кражах, разбоях, дебошах. В основном, они несут наказание за убийства и за нанесение тяжких телесных повреждений. Причина тому — женская неспособность управлять своими эмоциями и импульсивность женской природы. На убийство и физическую расправу женщин побуждает ревность и унижения в ее адрес. Объектами насилия становятся супруги, любовницы супругов, сожители.
Интересно то, что особ женского пола отличает хладнокровие после совершенных деяний. Они здраво оценивают сложившуюся ситуацию. Зачастую женщины не жалеют о совершенном поступке, несмотря на ужас всего произошедшего.
В момент задержания преступница не старается избежать наказания, в отличие от мужчины, смирившись со своей участью. При аресте обычно не создает хлопот.
Отношение к преступницам
Полицейские обычно не церемонятся с дамами, совершившими преступление, их подвергают как моральному унижению, так и физическому воздействию. Для получения признательных показаний могут быть использованы жестокие методы. Например, сотрудники полиции наносят удары палкой по конечностям ног, угрожая более суровыми наказаниями. Их цель вывести арестованную из психологического равновесия, чтобы извлечь правдивые показания. В спокойном состоянии женщина склонна ко лжи.
Не добиваясь успеха с помощью физического и психологического воздействия, правоохранительные органы могут припугнуть . Когда и этот способ безрезультатен, то таких стойких особ оставляют в покое. Есть обладательницы особой железной психики.
Сексуальные сношения с арестованными женщинами
- очень редкое явление. Преимущественно такое возможно перед тем, как арестантку помещают в изолятор временного содержания или ИВС. Такой способ улаживания проблем у женщины имеет место.
Случаи принуждения к половой близости задержанных достаточно редки. СМИ пестрят подобного рода случаями с откровенными подробностями, но они скорее плод воображения тех, кто стремится повлиять на судебный процесс. Либо инициаторами сексуальных контактов задержанных с сотрудниками выступают сами арестантки.
Пребывание в следственном изоляторе
С вынесением постановления об аресте женщину помещают в следственный изолятор т. е. . Здесь наглядно видно, что она не была готова к тюремным реалиям. Сотрудник СИЗО помещает новоприбывшую в камеру. К распределению заключенных подходят обдуманно, иначе администрации не избежать конфликтных ситуаций. Например, в одной камере помещаются только преступницы, совершившие какие-либо финансовые махинации, в другой наркозависимые, в третьей убийцы. Женщин, проходящих по одному делу вместе не садят.
При нахождении в ИВС у родственников и друзей есть шанс помочь арестованной.
В дело могут быть внесены поправки, статья может быть заменена на более щадящую. Есть возможность общаться с внешним миром посредством звонков, передач, встречаться с адвокатом. Однако в СИЗО всех этих привилегий женщина лишается. Приходится остаться с проблемой наедине.
Адаптация женщин в тюрьме
Душевного равновесия арестанткам удается достичь в общении с другими заключенными. В отличие от мужчин они не стремятся к доминированию. В основном «зэчки» находятся в равном положении, и лишь одна из заключенных берет остальных под защиту и присмотр, следит за порядком в камере. Эта доминирующая женщина зачастую представляет собой, так называемую «лагерную коблу», активная лесбиянка, занимающаяся удовлетворением сексуальных потребностей других арестанток.
Нелегкие условия и боязнь одиночества вынуждают женщин изображать семейные отношения (секс) с 3-4 такими же заключенными.
Внутри таких семей они чувствуют себя в безопасности. Однополые отношения характерны в основном для особ, оказавшихся за решеткой не в первый раз и на длительное время.
Сложность состоит в том, что заключенной не удастся остаться наедине с собой, а это чревато конфликтами, выяснением отношений, реже кровавыми расправами. Инициаторов таких “разборок”, как правило, жестко наказывают.
Даже в тюрьме женщина остается женщиной: обменивается нарядами, косметикой, к знаменательным дням суда тщательно готовятся.
Иначе обстоит с женщинами - детоубийцами, их не принимают, считают изгоями.
Таких отверженных сокамерницы, если удается, стремятся наказать, сбривая голову наголо. Определение детоубийцы в камеру всегда проблематично.
Тюремные будни
Так как в тюрьме нет удобств в виде горячей воды, женщины приспосабливаются греть себе воду кипятильником. Занимают очередь к единственной розетке. В душ водят не чаще одного раза в 7-10дней.
Женские тюрьмы
отличаются от мужских опрятностью: хозяйки от природы, они и здесь создают уют. Вместо нар у заключенных кровати, решетки занавешены,линолеум на полу, всюду порядок. Такая обстановка- результат участившихся в последнее время проверок.
Причем для отвода глаз первые этажи всегда лицеприятнее, чем последующие.
Питание в тюрьме оставляет желать лучшего, сносно кормят во время проверок. Преимущество у тех, кому носят передачи.
Насилие по отношению к преступницам в тюрьме
Насилие к заключенным женщинам применяется в ситуациях, когда нужно наказать. Самый распространенный способ- это удары палкой по ягодицам. Фактор насилия зависит от руководства учреждения и только по отношению к неуправляемым арестанткам.
Взаимоотношения полов в тюрьме
Всевозможные отверстия в стене или ходы в женской тюрьме-это выдумки. Такие ходы, отверстия, называемые , есть только в мужской части тюрем. Заключенные женщины лишены возможности физического контакта, разрешается лишь переписка. Свидания под запретом, это чревато наказанием.
Нахождение представительниц слабого пола в тюрьме противоестественно.
Тюрьма не оставляет женщине шанса на дальнейшую благоприятную жизнь. Бесследным для нее этот период не останется. Но несмотря на это, женская преступность не искореняется,а остается острой проблемой современного общества.
Видоо: Интим в женских зонах
Раздел:
Закон суров и не щадит никого: наказание несет любой преступник, будь то женщина или мужчина. Хотя, конечно, стоит отметить, что для слабого пола в Уголовном кодексе предусмотрены определенные послабления. Так, женщин не расстреливают, не приговаривают их к пожизненному заключению и очень редко присуждают им более двадцати лет лишения свободы (максимальный срок, который предусмотрен в Беларуси — 25 лет).
Преступления женщины совершают разные, но лично мне попадались в основном убийцы или торговки наркотиками. Более того, судя по рассказам зеков, приезжавших с этапов, им тоже в основном встречались среди заключенных эти две категории представительниц слабого пола.
Каждому свое
Вообще, как я понял, чтобы женщине в Беларуси попасть в зону, она должна совершить тяжелое преступление, в остальных же случаях судьи стараются ограничиться "химией" (исправительным учреждением открытого типа) либо колонией-поселением (нечто среднее между зоной и "химией"). Поэтому в лагерях, в основном, сидят убийцы, наркоторговки, разбойницы и рецидивистки.
Причем среди убийц большинство — это те, кто лишил жизни любовников или мужей из ревности, измены или из-за побоев.
Помню, мне рассказывали про женщину, которая, чтобы отомстить бывшему возлюбленному, спалила его дом, пока тот был в командировке. А вместе с домом — и всех его родственников: мать, брата, жену брата вместе с новорожденным ребенком. Она просто приехала к дому с канистрой керосина, подперла дверь, облила горючим стены и подожгла. Говорили, что этой женщине дали один из максимальных сроков в Беларуси — более двадцати лет, но, даже услышав приговор, она кричала бывшему любовнику, что выйдет и отомстит ему. Срок ее не смутил, но вот услышав сумму иска, женщина упала в обморок.
Хватало среди зечек и женщин, отрезавших своим благоверным мужские достоинства за то, что те использовали их на стороне.
И очень много было тех, кто убил своих мужей и сожителей из-за постоянных побоев. Причем истории этих преступлений будто написаны по одним лекалам: муж или любовник бил-бил, бил-бил, бил-бил… Женщина терпела-терпела, иногда пробовала обращаться в милицию, но в этой сфере наше законодательство очень плохо разработано, и хорошо, если мужчину сажали на "сутки", после которых он зачастую начинал бить супругу еще сильнее. А женщины у нас народ стойкий и обычно терпят до последнего, но потом, бывает, не выдерживают и убивают своих истязателей.
Вообще, я считаю, что государство должно ужесточить меры наказания за "бытовое" насилие и серьезнее контролировать ситуацию, поскольку отношения в семьях, где мужчина бьет женщину, со временем перерастают в своеобразную гонку: кто быстрее убьет своего партнера! По этапам ездило не только очень много женщин, убивших своих мужей за рукоприкладство, но и мужчин, до смерти забивших своих жен.
Но есть категория убийств, распространенных среди женщин, которых я практически не встречал в мужских зонах. Это убийства своих малолетних детей. Конечно, мужики тоже лишали жизни своих отпрысков, но они убивали в основном уже взрослых детей во время совместных попоек или когда те забирали пенсию у стариков.
У женщин же наоборот: они преимущественно лишали жизни новорожденных и маленьких детей, которых либо выкидывали, либо душили. Чаще всего это делали молодые матери-одиночки, случайно забеременевшие, упустившие время для аборта и абсолютно не знающие, что предпринять дальше. В женских зонах их презирали и "опускали", делая "ковырялками" (сродни "опущенным" в мужских лагерях — самой низшей касте, из названия понятен род их основных занятий).
Как мне рассказывали зеки, торговля наркотиками у цыган была поставлена своеобразно: зелье в семьях обычно продавали женщины и дети. И даже если продажей занимались мужчины, вину на себя старались взять жены, многие из которых отправлялись в тюрьму, как на работу.
"Ковырялки" и не только
В женских зонах, как и в мужских, есть строгое разделение на касты. Как мне рассказывали зеки, это "воровайки" или "блатнячки", "коблы", "помойницы" и "ковырялки".
По рассказам тех же зеков, в женских камерах СИЗО и зонах гораздо больше жестокости и беспредела, чем у мужчин. Возможно, это связано с большей эмоциональностью женщин, которая таким истеричным образом вырывается наружу, но и унижения, и сексуальные домогательства, например, к "ковырялкам" у дам гораздо более жестокие и изощренные.
Сами зечки в разговорах не скрывают, что у них распространены лесбийские отношения. Иногда "коблы" (активные лесбиянки, практически мужики в юбках) заводят себе целые гаремы из "ковырялок", которых потом ревнуют и из-за которых выясняют отношения. Женщинам нужны любовь, чувства и эмоции, нехватку которых таким извращенным образом они пытаются компенсировать.
Насколько я знаю, переход из низших каст в высшие у женщин так же невозможен, как и у мужчин.
Любовь и дети
Женщинам в тюрьмах очень не хватает мужского тепла, поэтому, например, когда зечке приходит посылка, охранники режут колбасы, огурцы, морковь небольшими кусками. Женщины же составляют их обратно, складывая в пакеты.
Бывало, летом в СИЗО мужики, приезжая из ИВС, куда их возили на допрос к следователю, рассказывали, как милиционеры, чтобы не было так душно в камерах, открывали "кормушки" (небольшие окошки в дверях, куда подают пищу). И, если напротив сидели женщины, то они с радостью демонстрировали то, за что в стриптиз-клубах отдают большие деньги. Взамен они хотели увидеть лишь одно, что зеки охотно им показывали.
На Володарке огромное количество женских "маляв" (записок), которыми обменивались зеки по "дороге" (межкамерная связь) были любовными. Мужчины находили себе "подруг" в женских камерах и между ними завязывались бурные романы по переписке.
Одна зечка могла флиртовать с огромным количеством мужиков. В письмах все они были молодыми и прекрасными гуриями, но чаще всего подобными переписками занимались прошедшие не один срок, старые, прожженные и повидавшие жизнь тетки. Хотя и мужики, в основном, были им под стать.
Кроме планов на светлое будущее, дамы слали в письмах свои эротические фантазии, которые зеки берегли и читали за шторкой в специально отведенном для этого месте.
Многие женщины в зоне всеми силами старались забеременеть, поскольку дети — это наиболее надежный способ попасть под амнистию и уйти на условно-досрочное освобождение. Про соблазнения охранников сказано и написано много. Но вот о том, как зеки, начитавшись женских откровений, запаивали в пакетики и отправляли своим "возлюбленным" то, что получалось после чтения, а те использовали эти пакеты в попытках "залететь", знают немногие.
Судьба у детей, которых родили лишь для того, чтобы поскорее освободиться, в большинстве случаев незавидна. Конечно, были женщины, у которых материнский инстинкт побеждал. Но хватало и тех, которые, освободившись, оставляли детей на вокзалах, около приютов или просто бросали, где придется, ведь многие до посадки были алкоголичками, а от этой слабости тюрьма редко избавляет.
Мужские и женские зоны по режиму содержания практически похожи: говорят, у женщин, так же, как и у мужиков, даже нет горячей воды в кранах. И, естественно, такая "школа жизни" оставляет в душе глубокие шрамы. Но, глядя на зечек, досиживающих срок после колонии на женской "химии" (она была относительно недалеко), я видел, что все они хотят быть привлекательными и стараются снова стать женщинами. И несмотря на все старания пенитенциарной системы и на то, что теряли они в зонах гораздо больше, чем мужчины, у некоторых это получалось. Хотя стеснялись всего уже гораздо меньше.
Вообще эта система была традиционной для южных штатов США в 19 и первой половине 20 века, а в 1955 году отменена как негуманная и не отвечающая духу настоящего времени. Однако в 1995 ее опять начали использовать применительно к мужскому контингенту в некоторых тюрьмах юга Соединенных Штатов Америки. А в тюрьме Estrella города Феникс решили пойти еще дальше - распространить систему такого наказания и на женщин на том простом основании, что и женщины, и мужчины в США имеют равные права и поэтому никому не должны делаться какие-либо поблажки.
Но довольно лирических отступлений - пора переходить к сути. По существующим правилам эта программа имеет название "Последний шанс" и может назначаться только тем женщинам-заключенным, которые отбывают свои наказания по не очень серьезным статьям (типа вождения автомобиля в нетрезвом виде, лжесвидетельствования, мелкого мошенничества и воровства товаров в универсамах) и со сроком не более 1 года. Кому-то может показаться удивительным, но наказание в виде сковывания одной цепью и бесплатного выполнения общественных работ женщины-заключенные выбирают для себя исключительно добровольным образом. Причины, которые побуждают многих американских зэчек делать такой выбор, очень даже просты. По приговорам судов, не смотря на достаточно короткие сроки отсидки, для большинства из них назначаются суровые условия отбывания наказания (что-то типа штрафных изоляторов, если выражаться на российский манер). Этот режим наказания предполагает обязательное ношение полосатых тюремных роб, безвылазное нахождение заключенных в 2-х - 4-х местных камерах в течение 23 часов сутки и скудное 2-х разовое питание. Арестанткам также запрещено иметь у себя соль, сигареты, кофе, кетчуп и зеркала, слушать музыку и смотреть телевизор (за исключением передач о погоде и способах приготовления вкусной пищи), а за любой поход к медсестре они должны уплачивать по 10 долларов и видеться с приходящими к ним на свидание родственниками исключительно через стекло. Весь фокус в данном случае заключается в том, что после отбытия 30-дневного срока добровольного нахождения на цепи и бесплатного выполнения общественных работ осужденные женщины получают специальные сертификаты, а вместе с ним и право на переселение в общий палаточный лагерь с облегченным режимом дальнейшего отбывания наказания.
В свою очередь сама система Chain Gang предполагает сковывание одной длинной цепью по 5 арестанток и совместное выполнение ими таких работ, как уборка мусора по обочинам дорог, скашивания бурьяна на пустырях (на местной 40 - 45-ти градусной жаре) и захоронения трупов бомжей на городском кладбище. А главная цель использования такой системы наказания, по словам начальника этой тюрьмы, заключается в том, чтобы приучить недальновидно мыслящих заключенных к дисциплине и организованности в своих действиях и навсегда отбить у них желание когда-либо снова допускать правонарушения в своей жизни.
10180
Девчонки из панк-группы Pussy Riot сегодня самые популярные женщины - заключенные России, а возможно, и всего мира. Многих волнует их судьба: каково им будет жить эти два года вдали от дома и родных?
Ведь, несмотря на политические убеждения, музыкальные пристрастия и профессию, важнейшая часть жизни любой женщины - это любовь и семья.
О том, как складывается личная жизнь представительниц прекрасной половины в российских тюрьмах, ждут ли их мужья и любимые и удается ли женщине в заключении оставаться женщиной, выяснял корреспондент «МК».
Два года прошло с момента, когда я вышла на улицу со справкой об освобождении. Но до сих пор при слове тюрьма у меня внутри все холодеет, - говорит Елена Сорокина, отсидевшая 2 года в СИЗО и 3 на зоне. - Места заключения, предназначенные для женщин, отличаются от мужских - здесь практически нет деления на касты, не сильно-то в ходу воровские законы и понятия. Но все равно женщине за решеткой невероятно тяжелее, чем мужчине.
Елене 34, «заехала она в тюрьму» (именно так, не села, а «заехала», говорят сами заключенные. - Д.К. ) в самом расцвете сил, в 27 лет - за мошенничество в особо крупных размерах.
Если вы спросите любую зэчку (бывшую или нынешнюю), что было самым страшным, то каждая ответит - арест. Особенно если он первый. Меня взяли прямо в ресторане, где я отмечала день рождения. В легком вечернем платье с голой спиной. Палантин, в который я куталась от холода, забрали при досмотре с мотивировкой «вдруг повесится». Первые двое суток я просто лежала в небытие, дежурные периодически проверяли, живая или нет. Когда я приходила в себя, то и сама очень удивлялась, что жива. И честно, если бы мой шарф был со мной, то я, может быть, даже и покончила с собой. Женщины, с которыми я оказалась тогда в одной камере, меня не трогали, периодически предлагали чай. Дали наплакаться вволю. Я потом и сама много раз видела таких вот «первоходок» и, вспоминая себя, с пониманием относилась к их состоянию. Однако постоянное нытье, слезы и депрессии в тюрьмах не приветствуются. Как правило, в камерах живут от 20 до 40 человек. И если все или даже половина будет ныть и депрессовать, то обстановочка сложится та еще. Вот и приходится все переживать молча. Хотя поводов для слез у заключенных более чем достаточно.
Муж объелся груш
У Лены был жених, с которым они долгое время жили вместе и уже собирались пожениться.
Мы с любимым все мечтали, вот сейчас купим квартиру и сыграем свадьбу. Хотя на самом деле только я на жилье зарабатывала, но об этом не думала, нам хорошо было вместе. Когда меня взяли, он был в командировке на Кипре. Я не стала ему сообщать (все надеялась, что меня вот-вот отпустят, дура). А когда он, вернувшись, узнал, то тут же написал мне письмо, что между нами все кончено, и передал через адвоката. И даже мамаша его мне записку прислала: ах, как я могла допустить в свой дом мошенницу и воровку! И пожелала мне сгнить в тюрьме. Позже от меня потихоньку отвернулись (или просто забыли, я не знаю) все подруги и друзья. И только мама продолжала писать и навещать. А знаете, как плохо относятся в тюрьме к тем женщинам, которых вообще никто не ждет на воле? Их не уважают, могут унизить. Это все потому, что они сами себе противны, им просто незачем жить.
Так, как поступил жених Лены, ведут себя 90% спутников жизни. Если жены чаще всего ждут мужей, оказавшихся в заключении, то мужчины куда менее терпеливы. И чем дольше срок, тем меньше шансов сохранить отношения.
Мужики же без секса долго не могут, - рассуждает Елена. - А длительные свидания бывают очень редко (раз в полгода предусмотрены встречи с близкими на трое суток в специальной тюремной гостинице), да и то положены они не всем, и только на зоне. В СИЗО, пока сидишь, - это вообще невозможно. Господи, сколько я слез по своему пролила, сколько писем ему написала. И ни одного в ответ не получила. Потом я узнала, что он практически сразу после моего заключения женился, а к тому моменту, как я вышла, обзавелся уже парочкой детей.
У нас в Можайской колонии даже ходит легенда о мужчине, который дождался свою женщину, - рассказывает заключенная Марина на страницах интернет-форума для женщин-зэчек. - История такая: они были любовниками и никак не могли пожениться, так как у мужчины была тяжелобольная жена. Он все обещал: вот помрет жена, и тогда.... Но терпения дамочки не хватило, и она, переодевшись медсестрой, пришла и ввела жене смертельный укол. А та не умерла (то ли доза оказалась не убойной, то ли здоровье не такое уж и плохое) и пошла жаловаться врачу в поликлинику, что после того укола почувствовала себя плохо. Назначьте, мол, другой. Тут-то все и вскрылось. И любовницу, когда она второй раз заявилась закончить начатое, взяли с поличным. Ее посадили на много лет. Но пока она сидела, мужчина этот ее не забывал и все время навещал. Жена его вскоре действительно умерла, они поженились в тюрьме, и он посодействовал тому, чтобы любимую поскорее выпустили по УДО. Никто не знает, правда это или нет, то историю эту все знают и очень любят.
Другие родственники тоже не слишком любят поддерживать связь с зэчками - разве что кроме матерей. Но женщине без семьи никак. Вот и возникают у них этакие подобия семей в местах заключения.
Сокамерницы объединяются небольшими группками (семьями) и ведут как бы совместное хозяйство: делят друг с другом еду, пьют вместе чай, делятся секретами, - рассказывает надзирательница ИК № 7 Калужской области Светлана Прошкина. - И совсем не обязательно, что эти семьи строятся по сексуальному принципу. Скорее они друг другу соратницы, подруги. Мы стараемся такие объединения не разбивать и не отселять друг от друга. При этом есть, конечно, и откровенно лесбийские семьи.
 |
||
Женщины во всех условиях остаются женщинами и продолжают следить за собой, даже находясь на зоне, где мужским вниманием никто не избалован.
За гигиеной и чистотой в женских тюрьмах и колониях сами же заключенные следят ого-го как! - утверждает Елена. - Мыло является не только предметом повышенного спроса, но и очень ходовой внутритюремной валютой (после сигарет и чая). Все очень просто - перестанешь следить за собой и своим бельем - тут же подхватишь такую болезнь, что никакая медицина (и уж точно тюремная) не поможет.
Но чистота - это одно, а вот красота - другое. И сотрудницы мест заключения, и сами зэчки в один голос утверждают, что чем больше срок, тем тщательней заключенная следит за собой. Всевозможные маски для лица и волос (самая популярная - овсяная), пилинги и массажи, стрижки и маникюры - ничто из этих радостей женщинам за колючей проволокой не чуждо. Удивительным образом специалисток в той или иной области индустрии красоты удается найти в каждой камере. Казенные робы перешиваются, укорачиваются, футболки и косынки всячески украшаются вышивками и т.д.
Летом мы с девчонками на прогулки выходили и загорали в одном нижнем белье, - с улыбкой вспоминает Елена. - Некоторые имели такой цвет кожи, как будто только что с курорта. Одна моя сокамерница, отсидевшая уже 5 лет (оставалось ей еще 4), вообще любила повторять: что ни год здесь - я все моложе и моложе буду становиться. А вот те, кто сидит всего год, еще не освоились и не свыклись со своим положением, часто похожи на опустившихся бомжих.
Обычно красота нужна женщинам для любви, но сотрудников мужского пола в женских тюрьмах по пальцам пересчитать. И любой из них становится объектом обожания нескольких десятков дамочек как минимум. Такое мало кто выдерживает - поэтому их и нет. Получается, что зэчки порой годами не видят мужчин вживую. Сотрудники колоний рассказывают, что после длительного воздержания некоторые заключенные женщины начинали испытывать бурный оргазм, только прикоснувшись к руке молодого мужчины или даже просто при виде его.
За отсутствием подлинного чувства человеку свойственно искать суррогат. Надзирательницы утверждают, что «розовой» любовью охвачено не меньше половины обитательниц женских тюрем. И понятно, что чем длиннее срок, тем больше вероятность, что зэчка вступит на тропу лесбиянства, сойти с которой потом бывает крайне трудно, а порой и просто невозможно:
Первых лесбиянок я увидела уже через неделю пребывания в СИЗО, - вспоминает Елена. - Проснулась как-то ночью, а парочка извивается на верхней шконке (кровать на тюремном жаргоне. - Д.К. ). Меня такой ужас охватил тогда! Потом таких я перевидала много, привыкла и не удивлялась. Но вопреки всем слухам никто никого в женских тюрьмах к сексу не принуждает и не насилует черенком от швабры. Все происходит исключительно добровольно. Несколько раз приходили такие «новенькие», что сразу и не понятно - это женщина или вонючий, небритый мужик. Ноги волосатые, голос грубый. Настоящая коблиха (кобел, коблиха - активная лесбиянка. - Д.К. ). Тут же в «хате» начинался флирт, ревность и прочие любовные игры. Ситуация накалялась, и через какое-то время кобла переводили в другую камеру. Так он/она по тюрьме и гулял.
Администрации тюрем, конечно же, не приветствуют такие отношения. Но законом это не запрещено, и ничего поделать с этим мы не можем, - продолжает надзирательница Светлана Прошкина. - Но за такими парочками нужен глаз да глаз, потому что скандалы между ними происходят страшные: не так посмотрела, не той улыбнулась, и все - пошли драки и мордобои. Расстаются они тоже так, что все в курсе, - с громкими скандалами и дележкой своего нехитрого имущества.
Но сами заключенные считают, что лесбийские парочки даже на руку надзирательницам. Ими проще управлять - пригрози разлукой со своей любовью (перевод в разные камеры), и они сразу присмиреют и будут делать что скажут. А за хорошее поведение иногда положена премия - ночь вдвоем в «одиночке».
Я свою Любу в СИЗО встретила, - рассказывает одна из бывших заключенных, Рита Белкина по кличке Белка. Она когда-то была самой скандальной и принципиальной заключенной в «Матросской Тишине». Таких несгибаемых личностей, которые большую часть времени проводят в шизо (штрафной изолятор, представляющий собой голую клетушку из камня), на тюремном жаргоне называют «отрицалами». - Девять месяцев мы были вместе, а потом ее на зону перевели. А у меня еще суд шел. Я мечтала к ней в колонию попасть, но мне дали условный срок. Выйдя на волю, я переехала жить в Мордовию, где сидела моя возлюбленная. Постоянно ее навещала, грела (носила передачи, обеспечивала всем необходимым. - Д.К. ). Потом она вышла, и мы стали жить вместе. Так вот до сих пор, уже 8 лет.
Оказалось, что у Любы до заключения были муж и сын. Муж сразу ее бросил, сына взяла на воспитание бабушка. У Риты тоже была дочь, которую выкрал после развода ее отец. Ее история печальна - сначала она потратила все деньги на адвокатов и суды, чтоб вернуть дочь законным путем. Когда это не удалось, она отдала квартиру бандитам, пообещавшим найти девочку. Они ее нашли и вернули, но не прошло и месяца, как бывший муж опять выкрал ребенка. Денег больше не было, жилья тоже, Рита переехала жить к своей давней подружке Лене - наркоманке со стажем. Незаметно для самой себя втянулась и позже была поймана за воровство. Так и оказалась на нарах. Уже выйдя на свободу, она все же нашла и вернула своего ребенка.
А за что тебя все время в шизо сажали?
Дралась и скандалила. Буйный у меня характер. Я как в новую камеру попадала, никогда не подчинялась старшей (смотрящей). Приходила, скидывала вещи с самой лучшей шконки и говорила: «Теперь здесь все будут слушать меня». Ну и, само собой, детоубийц я мочила страшно. Меня от них только менты с собаками могли отодрать.
Детки в клетке
Детоубийц в тюрьмах и на зонах ждет самое страшное. Отлученные от своих семей и детей, женщины просто звереют, узнавая, что их сокамерница сидит за убийство ребенка. Это самая страшная «женская» статья, и на зонах ее стараются скрыть - сотрудники иногда идут навстречу и «прикрывают» детоубийцу другой статьей.
А вот реально ли, находясь на зоне, обзавестись ребенком? Оказывается, реально.
Те, что уже получили свой срок и находятся на зоне, беременеют во время долгосрочных свиданий, - рассказывает Елена Сорокина. - Иногда специально, чтобы проще было сидеть. Иногда и случайно. В СИЗО забеременеть практически нереально. Только если от охраны, но я таких случаев не припомню.
Действительно, у беременных и кормящих в колонии очень много привилегий: прогулки на свежем воздухе без ограничений, улучшенное питание, включающее в себя молочные продукты, повышенное количество свежих овощей и фруктов. Плюс регулярное медицинское обслуживание. В СИЗО же беременным намного сложнее - они живут, как и все остальные.
А отцы детей откуда берутся?
По-разному. Знаю случай, когда одна уговорила бросившего ее мужа сделать ребенка. Сидеть ей было долго, биологические часы тикали, боялись не успеть. Вот он и сжалился над ней. Мальчик у нее, кажется, родился. А потом, когда ему 3 года исполнилось и бабушка забрала его домой (дети «отбывают» срок вместе с матерью только до 3 лет), как же она рыдала! И в УДО ей отказали. Но эта ответственная была, она за ребеночком следила, бегала к нему по 6 раз в день. Большинство же родивших на зоне тут же забывают о своих чадах. Наркоманки, опустившиеся личности рожают от дружков с таким же прошлым только ради поблажек от администрации. А сейчас за наркотики сидит 80%. Теперь это называется народной статьей.
В мужских тюрьмах есть понятие «заочница», т.е. женщина, которая познакомилась с заключенным, влюбилась по переписке и ждет, по сути, незнакомого ей человека. А женщины, отбывающие срок, такое практикуют?
Практически нет. Мало какой удается, находясь на зоне, заочно завлечь мужика. Это романтичные барышни проникаются горькой судьбой зэка, а мужику на фиг нужна подруга за решеткой? На моей памяти такого не было. Зато часто завязываются романы в СИЗО между заключенными - всех же вместе по судам возят в одном автозаке, и мужчин, и женщин. Пока отвезут, пока привезут - по пробкам, заторам, - получается, столько часов вместе проводят, что успевают и влюбиться. Потом начинается бурная переписка. А если в одном СИЗО находятся, то еще и малявы друг другу по «дороге» передают («дорога» - тюремный, нелегальный способ передачи писем и вещей с помощью длинных веревок, протянутых между окнами или дырками в стенах. - Д.К. ). Такие романы крутятся...
Экстраординарное оплодотворение
По таким «дорогам» передают не только письма. Несколько лет назад в одном из московских СИЗО произошел экстраординарный случай - одна из женщин забеременела. Стали выяснять, как? От кого? Оказалось, по «дороге» ее возлюбленный передал ей презерватив со спермой. Возможно ли это? Оказывается, да! Гинекологи утверждают, что в агрессивной среде сперматозоиды остаются активными от 15 минут до 3 часов. Женщина эта удачно выносила своего непорочно зачатого ребеночка, правда, в суде в связи с беременностью и родами никаких поблажек ей не было. Дальнейшая ее судьба потерялась. И что сталось в дальнейшем с ней и с ее ребенком - неизвестно.
Отдельная песня - трагедии матерей, которых тюрьма разлучила с детьми. Увы, маленькие дети быстро забывают своих родительниц. И когда те выходят на свободу, то очень часто чувствуют себя чужими для выросших малышей. Причем нередко забыть матерей детям помогают опекающие их родственники.
Елена Куликова, отсидевшая 6 лет за превышение должностных полномочий, вот уже два года не может вернуть назад приемную дочь Мадину (имя девочки изменено. - Д.К. ). Временная опекунша, родная сестра Лены Ирина, согласилась взять к себе пятилетнего ребенка, пока та будет отбывать наказание. Но за 6 лет девочка забыла маму, а ее тетя Ира всячески способствовала этому.
Она раскрыла ребенку тайну усыновления, - рассказывает Елена, - говорила, что я ей не мать, что я преступница!
Но главное, Ирина стала настоящей мамой для Мадины. И теперь 11-летняя девочка ни за что не хочет идти жить к какой-то незнакомой Лене, боится ее и плачет при разговорах о возвращении к ней.
Выйдя из-за решетки по УДО, Елена снова побежала по судам и прокурорам, всеми силами пытаясь вернуть дочь. Но при чем здесь суды, если девочка теперь считает мамой другую женщину? Судебным решением любить не прикажешь, а без любви семья - это не семья, а та же тюрьма. «Уж не знаю, как быть, - чуть не плачет Елена,- наверное, лучше бы я ее в детский дом на это время отдала!».
Такие случаи, к сожалению, не редкость. Вот и получается, что жизнь женщины после желанного освобождения оказывается далеко не сахарной.
Это самая большая проблема заключенных, - говорит правозащитник Павел Чудин. - Кому они нужны здесь, на воле, не понятно. На работу хорошую не берут, жилья часто, пока они сидят, лишают, близкие отрекаются или просто забывают. Вот и получается, что единственный выход - опять за решетку, там привычнее и спокойней. Некоторые зэки, освобождаясь, так и говорят оперативникам: «Ну, до скорого!».
Дина Карпицкая, Московский Комсомолец
