1.Закрытие последнего детского дома Саратова - это не слух?
По информации из Министерства образования, мы работаем до конца учебного года. А дальше вопрос будет решаться. Какого-то определенного решения, закроют или нет, пока нет.
2. Что и от кого вы должны услышать, чтобы понять, что детского дома не будет?
Мы узнали в октябре или ноябре: была неофициальная информация из министерства, что мы включены в план на закрытие. Мы не стали ждать, пока выйдет постановление о закрытии. Собрали совет попечителей, задали министерству эти вопросы, совет попечителей обратился с письмом на имя губернатора области. Пока информация такая: в планах закрытие детских домов - ну и нашего в том числе, - но пока конкретного решения нет.
3. Что вы думаете по этому поводу как «человек изнутри»?
Министерство образования приводит доводы, что закрывать действительно надо, детей нет и так далее. Мы - свои доводы: единственное общеобразовательное учреждение в городе осталось для детей-сирот. Позиция министерства: надо детей из города переводить в область, там сейчас открыт новый детский дом, в Хвалынске, и детей становится меньше, потому что действительно много детей уходит на семейные формы устройства. Но какие-то категории все равно остаются - это дети-«переростки», дети с заболеваниями, дети, которых возвращают из приемных семей. И этот факт мы не можем замалчивать, такие случаи есть. Даже статистика: по-моему, Матвиенко приводила, что на 8 тысяч усыновленных где-то 4–4,5 тысячи возвращаются. Поэтому все-таки в Саратове нужен детский дом.
4. Вы сами подыскиваете воспитанникам семьи? В чем ваша роль в этом процессе?
Вообще в наши функции поиски семьи не входят. Этим у нас занимаются центр по усыновлению, органы опеки. Мы готовим кандидатов в приемные роди-тели и даем свои рекоменда-ции о возможности пребывания ребенка в этой семье. Еще мы сопровождаем приемные семьи здесь, в Саратове. После того как они берут детей, мы их ставим на учет, заключаем договор, и если возникают какие-то вопросы, проблемы, они приходят к нам, и с ними занимаются специалисты: психолог, логопед, дефектолог. Сейчас у нас на сопровождении 42 семьи. Семьям это очень нужно.
5. Многие забирают детей из детского дома в свои семьи?
В прошлом году десять детей, в 2012-м - 20 детей, а в 2011-м - 15. При плановой наполняемости 40 детей это достаточно хорошая цифра. Но в основном забирают детей дошкольного возраста и учеников начальной школы, а старшие и те, у кого много братьев и сестер, остаются у нас. Мы по семейному принципу работаем, и у нас «семьи». Братья и сестры независимо от возраста живут в одной «семье». Например, есть у нас один брат и три сестры. Таких кандидатов трудно найти, кто сразу четверых детей возьмет.
6. Что будет с детьми, если вашего дома не будет?
Если это произойдет, надо приложить все силы, чтобы найти детям семьи. Сейчас даже наши сотрудники задумываются о том, чтобы забрать детей в свои семьи. Оно и понятно: когда что-то рушится, это не может эмоций не вызывать. Все верят, что будет все хорошо.
7. Есть указ президента, который устанавливает государственным приоритетом сокращение детских домов. Известно ли вам, за счет чего должно идти сокращение?
Есть Национальная стратегия действий в интересах детей. Там прописано, что нужно оставлять те детдома, в которых есть материальная база, доступно медобслуживание, спорт, культурные учреждения, и как один из критериев - учитывать возможность сохранения отношений с родственниками, дружеские связи, желательно помещать ребенка в семью там, где он выявлен. Значит, надо открывать центры по медико-психологическому сопровождению семьи. Чтобы цифры возврата сокращались. Чтобы не просто поместить в семью, а поместить навсегда. Значит, надо смотреть, какое учреждение как реформировать. Чтобы не тупо закрывать.
Похоже, Система не терпит такие просто органически.
В Реутово есть детский дом. Маленький, всего на 19 детей. С домашней атмосферой, человеческими отношениями, постоянным пристуствием волонтеров. С хорошим состоянием и развитием детей. Разговоры о его закрытии шли давно, конечно, не монстры же на 100 человек закрывать. А тут -- делов-то, распихать 19 ревущих детей по автобусам да развести по огромным детдомам в соседних районах, где им придется вкусить своими незагрубевшими телами и душами все прелести "нормального" учреждения. И все прелести травли "новеньких", более благополучных, более любимых совсем недавно, а значит неизбежно вызывающих ненависть самим своим видом у детей, более одиноких и несчастных. Потерять друзей, связи с родственниками, которым будет сложнее их навещать в другом районе. Потерять учителей, одноклассников, кружки, к которым привыкли и в которых были успешны. Потерять шефов, которых в новые учреждения еще то ли пустят, то ли нет.
А просто городу нужен детский сад. А Министерству -- отчитаться о сокращении сиротских учреждений, не ударив пальцем о палец для семейного устройства детей. Можно было бы создать вместо этого детского дома 3-4 профессиональные семьи -- не такая уж и сложная задача. Можно было бы провести информационную кампанию в Реутове и окрестностях, обратиться к местным жителям, дети-то хорошие, ими много занимались, они незапущенные, многим осталось всего несколько лет до самостоятельности, разобрали бы. Только это ж работать надо. Проще чемодан-автобус-чужой детдом.
Если бы кого-то интересовали дети и развитие семейного устройство, то надо было бы делать наоборот. Именно такие учреждения сохранять, создавать поблизости службы устройства, провожать детей в семьи. Отправлять туда на стажировку персонал из учреждений-монстров, потом разукрупнять те. Но это опять же если работать, а не отчеты писать.
Все произойдет уже в понедельник, в срочном порядке. Детям не дали даже закончить учебный год, а воспитателям их психологически подготовить. Осталось полрабочего дня. Давайте попробуем это остановить. Пожалуйста, прямо сейчас сделайте перепост.
И, если вдруг кто сейчас на низком старте в смысле брать ребенка, может, подумаете об этих ребятах?
Под катом -- письмо, направленное "Отказниками" в Минобраз Мособласти, там подробнее все изложено. И вежливее. А я уж, извините, как думаю.
Министру образования
Правительства Московской области
Антоновой Лидии Николаевне
от Благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
Уважаемая Лидия Николаевна!
Настоящее открытое обращение к Вам вызвано ситуацией, которая сложилась вокруг Государственного бюджетного образовательного учреждения Московской области «Реутовский детский дом для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», учредителем которого является Министерство образования Московской области.
Коллектив данного детского дома обратился с письмом в наш фонд, подписанным от имени 13 сотрудников учреждения — воспитателей, педагогов, психологов и др. — в котором сообщается о готовящейся ликвидации детского дома.
Как следует из письма, в ноябре 2011 года заместитель главы города Реутов по социальным вопросам Репина О.Б. и начальник управления образования Розанов В.Л. сообщили коллективу учреждения информацию о том, что готовится передача здания в ведение муниципального образования и перепрофилирование учреждения в детское (дошкольное) образовательное учреждение. Поводом для обращения с письмом в фонд стало то, что 19 января 2012 года на общем собрании коллектива заместителем министра образования МО Котовой А.И. было доведено до сведения сотрудников, что готовится приказ министра о переводе 19 воспитанников учреждения в другие детские дома области.
Далее в письме говорится следующее: «Детей собираются срывать из школ в середине учебного года, тем самым ущемляя их права. Дети и сотрудники в шоковом состоянии. Мы с трудом сдерживаем эмоциональный взрыв, грозящий заболеваниями и побегами детей, склонных к аффективным реакциям и нервным срывам. Мы понимаем, что проблема нехватки мест в ДОУ остро стоит в г. Реутов, но нас возмущает, что местные чиновники пытаются решить данный вопрос за счёт детей-сирот».
27 января 2012 года коллективу детского дома стало известно о том, что согласно Приказу Министерства образования Московской области № 126 от 24 января 2012 года Реутовский детский дом подлежит ликвидации, и уже 30-го января воспитанники подлежат переводу в Егорьевский и Салтыковские детские дома.
Реутовский детский дом является одним из детских домов, с которым сотрудничает наш фонд. Сотрудничество ведется в основном в рамках программы «Социализация воспитанников» и заключается в том, что с периодичностью минимум раз в месяц в выходной день волонтёры фодна посещают детский дом, общаются с детьми, играют в спортивные и интеллектуальые игры, дают несложные и интересные мастер-классы и даже снимают мультфильмы (в рамках проекта «Мульттерапия»), которые дети рисуют собственными руками. Постоянная группа волонтёров посещает учреждение с весны 2011 г. За это время дети и волонтёры успели сдружиться и проникнуться успехами и переживаниями друг друга. Но самое большое сожаление вызывает не то, что в результате расформирования детдома эти связи будут разорваны, а другое. Реутовский детский дом — в каком-то смысле уникальное учреждение подобного типа. В детском доме живут 19 детей в возрасте от 7-ми до 17-ти лет. Группа волонтёров неоднократно отмечала особую атмосферу среди воспитанников, которая благодаря небольшому их числу, похожа на семейную.
Социологические, а также психолого-педагогические исследования и мировая практика последних десятилетий доказали, что лучшим жизнеустройством для ребенка-сироты является именно семья. Таким образом, даже для временного размещения в социальных учреждениях важно обеспечить проживание детей в условиях, максимально приближенных к семейным. Для этого в учреждениях, куда попадают дети до решения вопроса о семейном устройстве, согласно исследованиям, должны быть обеспечены: малокомплектность (не более пяти-семи разнополых разновозрастных детей в «группе-семье»), постоянные воспитатели обоих полов (не более двух пар), проживание «группы-семьи» в условиях, типичных для городской семьи - например, в квартире многоквартирного дома, посещение детьми городских общеобразовательных учреждений, возможность детей участвовать в ведении домашнего хозяйства. Таким образом, разукрупнение существующих учреждений должно стать приоритетом государственной политики в данной сфере.
Для нашего фонда и для коллектива Реутовского детского дома очевидно, что ликвидация этого учреждения нарушит права и интересы воспитанников. Очевидно так же то, что для этих 19 детей это будет очередной серьезной потерей в их жизни, в которой и так уже было не мало потерь — родителей, дома, круга друзей и т.д. И теперь место, ставшее для них новым домом и в котором они смогли в какой-то степени обрести новую семью, тоже хотят отобрать. Их маленький и самобытный коллектив должен быть разлучен, и все они должны отправиться в чужие и гораздо более крупные коллективы: в Егорьевском дестком доме на данный момент 60 воспитанников, в Салтыковском - 116.
На наш взгляд, правильным решением в данной ситуации было бы временное распределение детей по семьям, либо перевод детского дома в другое здание (помещение) без его ликвидации.
Помимо того, что ликвидация такого уникального учреждения будет противоречить всем принципам, которые провозглашены в нормативных актах в сфере семейного устройства, опеки и попечительства, расформирование детского дома и перевод детей в другие школы посреди учебного года прямо противоречит нормам типовых положений об образовательных учреждениях, утвержденных Правительством РФ.
Уважаемая Лидия Николаевна! Просим Вас со всей возможной внимательностью и чуткостью рассмотреть данную проблему. Просим Вас прояснить сложившуюся ситуацию и предоставить документы, на основании которых принято решение о ликвидации Реутовского детского дома. А самое главное, просим Вас отменить Приказ Министерства образования Московской области № 126 от 24 января 2012 года о ликвидации Реутовского детского дома.
С уважением и надеждой на Вашу помощь,
Президент БФ «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
Елена Альшанская
Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
Главной темой закончившегося в среду трехдневного всероссийского съезда уполномоченных по правам ребенка стала разработка и реализация федеральной целевой программы "Россия без сирот". Ее автор, главный детский омбудсмен Павел Астахов, считает, что через пять - семь лет детские дома в России за ненадобностью: все сироты будут воспитываться в приемных семьях. Премьер-министр Дмитрий Медведев уже назвал семейное устройство .
На фоне этих оптимистических прогнозов и смелых заявлений не утихает скандал, который разгорелся . Приюты действительно закрываются, но лучше ли от этого детям?
Дети за деньги
Сегодня в России, по официальным данным, 654 тысячи детей, которые остались без попечения родителей. Подавляющее большинство из них (более 70%) - "социальные сироты", то есть дети, родители которых живы, но не хотят или не могут заботиться о них. Такие данные привел в пятницу уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Павел Астахов. Несмотря на эти жутковатые цифры, омбудсмен дает оптимистический прогноз: через пять-семь лет детские дома в России отомрут за ненадобностью - все сироты будут воспитываться в приемных семьях. Именно такая цель лежит в основе .
Действительно, тенденция к сокращению детских домов сегодня есть. "Краснодар в прошлом году закрыл 16 детских домов, и в этом году еще закрывает, в Калуге было 20 с лишним, сейчас осталось два детдома, Тюмень сокращает. Пермский край - это вообще единственный регион, который 94% сирот устраивает в семьи…", - .
В Московской области, например, к которой из-за инцидента в Реутове сейчас особенно пристально внимание, по данным Минобразования, .
"Из 17 тысяч сирот, которые зарегистрированы в Подмосковье, только 1200 живут в приютах и интернатах, а остальные в приемных семьях", - такие цифры привела уполномоченная по дела ребенка Московской области Валерия Андреева в пятницу на пресс-конференции, .
Андреева считает, что хорошим стимулом для приемных родителей являются достойные ежемесячные выплаты: "Мама и папа, взявшие на попечение ребенка, получают "заработную плату" от 9 до 15 тысяч рублей, в зависимости от его возраста и состояния здоровья".
А могли бы быть и больше. Например, Павел Астахов рассказал, что сегодня содержание ребенка в детском учреждении в год стоит от 300 тысяч до 2 миллионов рублей: "Предположим, если ребенок обходится государству в среднем 400 тысяч, это чуть больше 32 тысяч в месяц... Родная-то семья ".
Со всех сторон идея устроить каждого осиротевшего ребенка в новую семью выглядит разумно. Однако некоторые эксперты говорят, что распределить всех брошенных или осиротевших детей в приемные семьи невозможно ни через 5 лет, ни в каком-либо обозримом будущем.
"Есть категории детей, которых невозможно устроить: правонарушители, зависимые, беременные маленькие мамы - для них нужны специальные институции, от этого никуда не денешься", - говорит Леонид Митяев, директор "Центра патронатного воспитания".
"Есть взрослые дети, которые уже не хотят в новую семью, много детей с неразрушенными отношениями с родителями, которые просто временно не могут их воспитывать, много тяжелых инвалидов", - добавляет список Елена Ольшанская, президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям сиротам".
Партия сказала: надо!
Тем не менее, вот уже несколько лет детские дома стремительно закрывают, и вовсе не потому, что все дети благополучно устроены в приемные семьи. А потому, что заработала машина: есть установка на самом высшем уровне - надо выполнять и отчитываться.
"Мы сталкиваемся с тем, что ретивые чиновники, услышав призыв, начинают сокращать детские дома, - рассказывает Астахов. - Дошло до курьеза: чиновники Московской области заявили, что они выполняют поручение Астахова о сокращении детских домов. Но указания такого не было, а вот ".
Павел Астахов сказал это, вспомнив ситуацию в подмосковном Реутове, где две недели назад закрыли детский дом, а его воспитанников перевели в интернат в Егорьевске. Когда приехали автобусы, восемь из 13 детдомовцев устроили побег в знак протеста против того, что их, как неодушевленные предметы, вырвали из привычной, комфортной среды небольшого, почти семейного дома и перевезли в другой город, в чужой, большой интернат.
"Современный, отремонтированный, отвечающий всем нормам, с бассейном и кружками", - рапортуют чиновники. Но детям, как оказалось, нужен не столько бассейн, сколько более или менее домашняя обстановка, атмосфера, похожая на семью.
"Это был самый обычный детский дом, он отличался только размером, - рассказывает РИА Новости Елена Альшанская. - "Волонтеры в помощь сиротам" пытались отстоять реутовский детдом еще прошлой зимой, когда было принято решение о его закрытии. Потому что разница между домом, где живет 13 человек, и домом, где живет 100 детей, кардинальная. Это была семейного типа группа, где дети чувствуют себя комфортно, где была создана реабилитационная среда, столь необходимая для травмированных детей, потерявших семью".
По мнению Альшанской, 13 человек по европейским нормам - это максимальное количество для детского дома. Все остальное - это "прошлый век" и "абсолютно вредная для детей среда". "Во всем мире были когда-то такие монстры, сегодня повсеместно они закрываются. Потому что даже при самых хороших педагогах и методиках в большом детском доме складывается казарменная структура. При таком количестве детей все обязаны подчиняться определенному ритму, иначе будет бардак". А в обстановке муштры, по мнению волонтера, реабилитация невозможна.
"Нельзя закрывать маленькие приюты, - говорит Альшанская, - это губительно скажется на состоянии, развитии детей. Нужно, наоборот, расформировывать крупные интернаты".
В прошлом году "Волонтеры" так же безуспешно пытались отстоять два небольших детских дома в Москве, попавших под "укрупнение".
Элементарно нерентабельно
Уполномоченный по дела человека Московской области Александр Жаров рассказал журналистам предысторию детского дома в Реутове. Она достаточно типичная: "В 90-е годы на улице появилось много беспризорников. Тогда в каждом районе появились приюты, чтобы дети там жили несколько месяцев, пока не определится их дальнейшая судьба". В бывшем реутовском детском саду тоже временно поселились 100 детей, да так и прижились. Правда, к 2012 году их осталось 13.
"Приют себя исчерпал, - говорит Жаров. - Детей устраивают в приемные семьи или в другие, более подготовленные детские дома".
Валерия Андреева, его заместитель по правам ребенка, указывает и еще одну причину закрытия детского дома, признанного ранее всеми комиссиями образцовым: "Вы знаете, что есть решение на самом высшем уровне о перепрофилировании бывших детских садов, занятых другими учреждениями. Так вот, детский сад в Реутове будет возвращен дошкольникам".
Всплыла и еще одна тонкость: "В детдоме было 13 воспитанников и 36 сотрудников - это элементарная нерентабельность", - говорит уполномоченная по правам подмосковного ребенка.
"Если государство будет изображать из себя защитника детей, но при этом защищать их права с точки зрения экономической целесообразности, мне кажется, лучше сразу честно признаться - с точки зрения экономии выгоднее всего закрыть глаза и оставить их на улице", - говорит Альшанская.
По ее мнению, позорная система детских домов в богатой стране должна быть, действительно, изжита полностью, но эта задача ни в коем случае не может реализовываться просто путем расформирования и закрытия детских домов под безумным лозунгом "раздадим всех детей по семьям" .
Нужно изменить всю социальную систему поддержки семей с детьми в России, считает президент благотворительного фонда "Волонтеры в помощь детям-сиротам": "Если Астахов готов гарантировать, что через 5-8 лет российское государство полностью перестроит свою социально-экономическую модель и его граждане будут полностью уверены в возможности воспитывать любое количество детей с любыми диагнозами, имея перспективы достойного будущего для этих детей, и быть при этом на плаву - тогда да, тогда это возможно. Но лично мне кажется, что это несколько фантастический прогноз".
Фото: Photoxpress
Александр Дроздов
ЧТОБЫ БЫСТРЕЕ ЗАКРЫТЬ ДЕТСКИЕ ДОМА, ЧИНОВНИКИ ГОТОВЫ РАЗДАТЬ СИРОТ КОМУ УГОДНО
В российских регионах в последнее время все чаще сообщают о закрытии очередного детдома или расформировании интерната. И, разумеется, как о достижении. Ведь, как правило, происходит это потому, что ребят разобрали по приемным семьям, - а у нас в стране сейчас это как раз «генеральная линия»: Павел Астахов, уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка, вообще заявил, что в России нужно закрыть все до одного детские дома.
Они и закрываются. В одних субъектах РФ - десятками, в других - сотнями. Есть и такие регионы, в которых отрапортовали о полной ликвидации детдомов и о том, что на семейные формы воспитания передано 117% (!) выявленных сирот (такова, например, статистика по Ханты-Мансийскому автономному округу).
Но есть и другие цифры. В России сейчас - 654 тыс. сирот. Из них 74% - при живых родителях. В детдомах воспитываются около 140 тыс. человек - остальные в приемных семьях, в том числе семьях родственников.
При этом ежегодно в России фиксируется от 100 до 130 тыс. случаев жестокого обращения с детьми в семьях, из них от 1,5 до 2,5 тыс. заканчиваются смертью ребенка. Это самые высокие показатели в Европе, и с годами они не снижаются. Речь при этом идет лишь о фактах, по которым были возбуждены уголовные дела. В число это попадают как родные, так и приемные семьи. Практически во всех этих случаях (то есть более чем в 100 тыс. за год) ребенка из семей забирают.
Вопрос о том, удастся ли в подобной ситуации полностью ликвидировать детдома к 2020 году, как оно планируется, лишь на первый взгляд кажется риторическим. Если задаться целью, то, конечно, удастся. Вопрос в другом - какой ценой? И нужно ли это делать вообще?
«ЗА ВСЕМ НЕ УСЛЕДИШЬ»
Приемных родителей в нашей стране становится больше, в том числе и благодаря помощи государства. Те, кто берет ребенка под опеку или патронат, получают выплаты за каждого из детей и разного рода компенсации на их содержание. Усыновители могут рассчитывать на более серьезную поддержку. В Воронежской области, к примеру, семьям, усыновившим трех и более детей, регион оплачивает покупку квартиры. Жители Сахалина получают более 600 тыс. рублей за каждого усыновленного ребенка и миллион, если усыновляют инвалида (это, к слову, самые большие выплаты в стране. - Прим. ред.). В общем, на этой почве интересы государства и потенциальных приемных родителей вполне себе сходятся…
… В конце лета в Забайкальском крае был вынесен приговор Павлу Корнакову, начальнику отдела образования Акшинского района. Два года лишения свободы условно и запрет занимать должности на госслужбе в течение года - такое наказание суд назначил теперь уже бывшему чиновнику по статье «Халатность». Причина - специалисты отдела образования передали двух маленьких детей на воспитание в неблагополучную семью, пожелавшую стать приемной из означенных выше «интересов».
Как следует из материалов дела, семья Потехиных, в которой было двое родных детей, осенью 2013-го взяла под опеку маленьких братьев. Практически сразу, по свидетельству соседей, приемные родители начали издеваться над малышами. Все закончилось трагически всего два месяца спустя: один ребенок из-за побоев погиб, другой был госпитализирован с многочисленными травмами. Потехины вину свою так и не признали, разбирательство в их отношении продолжается.
А вот чиновники, уверены в правоохранительных органах, должны были навести справки об этой семье. И тогда выяснилось бы, что будущие приемные родители уже привлекались к уголовной ответственности, пьют, не занимаются воспитанием даже родных детей… Но все это было упущено из виду. Точнее, сказалась необходимость «сделать план» и отчитаться о закрытии очередного детдома. В итоге к уполномоченному по правам ребенка по Забайкальскому краю справка из РОНО о благоприятной обстановке в доме Потехиных попала в тот же день, что и информация о гибели малыша в этой же самой семье.
О Потехиных мне известно только по материалам дела, я работаю на этой должности совсем недавно, - рассказывает Мария Вологдина, исполняющая обязанности начальника райотдела образования после ухода Павла Корнакова. - Сейчас, конечно, все документы опеки и попечительства проходят через меня. При этом я не хочу сказать, что прежде наши специалисты невнимательно относились к своим обязанностям. Но ведь всего предвидеть нельзя, за всем не уследишь. Теперь главное, чтоб в будущем ничего подобного не повторилось.
Случай в Забайкальском крае, как показывает статистика, не единичный. И нередко подобные ЧП бывают спровоцированы кампанейщиной по расформированию детских домов.
СИРОТЫ В РОССИИ БУДУТ ВСЕГДА
Этим летом Министерство образования Саратовской области объявило о закрытии детского дома № 2 - последнего в столице региона. Причина - «недокомплект». Из 60 «плановых» воспитанников в детдоме к лету остались 30, а потом и из них половина ушла. Кто-то после 9-го класса уехал учиться, малышей разобрали по семьям. Оставшихся 16 человек - ребят постарше и с серьезными хроническими заболеваниями - решено было «распределить» по детдомам области, в основном по селам.
Не принимались во внимание ни богатые педагогические традиции учреждения (в следующем году детдому исполняется 70 лет. - Прим. ред.), ни его солидная материальная база, ни богатые попечители, ни то, что именно здесь, на базе детдома № 2, семь лет назад открылась одна из первых в стране школа приемных родителей. Не учитывалось и то, что в Саратове возможностей получить хорошее образование и качественную медпомощь у детдомовских ребят в любом случае будет больше, чем в отдаленной деревушке.
За короткое время под петицией с требованием не закрывать детдом, адресованной губернатору области, подписи поставили 240 тыс. (!) человек. Как рассказывает директор детского дома Галина Ефимова, «поднялись» и его выпускники, и попечители, и просто неравнодушные горожане. Через письменные обращения и на личных встречах с губернатором какие только доводы ни приводили: говорили и о почти семейной атмосфере в детском доме. И о том, что уже больших ребят нельзя вот так взять и увезти куда-то в деревню, оторвать и от школьных друзей, и, возможно, от родственников, и от привычного образа жизни…
Сейчас вопрос о закрытии детдома отложен - по крайней мере, на этот учебный год. А что будет дальше? Да и вообще, наступит ли когда-нибудь то «золотое время», когда детдома будут не нужны? Галина Викторовна признается, что не особенно в это верит…
Сейчас увеличилось число детей, переданных на семейные формы воспитания, но говорить о том, что дети-сироты исчезнут как класс, не приходится. Одни от нас уходят, другие появляются. Есть люди, которые детей бросают, и это, увы, будет происходить всегда.
Создается впечатление, говорит Галина Ефимова, что детские дома сейчас закрывают ради того, чтобы закрыть. А ведь утверждение, что ребенку в любой семье будет лучше, чем в любом детдоме, далеко не всегда справедливо. И не потому, что приемные родители - тираны какие-то (хотя бывает и так), но и из-за нехватки у них опыта, знаний о том, как жить рядом с приемным ребенком.
Приходится слышать: вот, мол, я своих родных воспитал, воспитаю и чужого. Но это абсолютно разные вещи, несравнимые. Если этого не понимать, результатом становится вторичное сиротство, когда детей из приемной семьи возвращают в детдом или интернат. Есть люди, по которым сразу видно: они берут ребенка только из материальных соображений. Поэтому кампанейщину здесь разводить нельзя - детдом ведь не магазин, где можно все по дешевке раздать. Я уверена на сто процентов, что детские дома имеют право на существование. У нас огромная история этого движения - вспомним хотя бы «Республику ШКИД». Вот часто показывают и рассказывают всякую жуть про детдома - якобы там серая казенная атмосфера и так далее. Этого уже давно нет. И мне известно немало замечательных, достойных людей - бывших детдомовцев, которые во всех смыслах состоялись в жизни.
Фото: Александр Петросян. Коммерсантъ
В ПОИСКАХ ЧУЖОГО
Не более чем миф, - продолжает Галина Ефимова, - что все без исключения дети мечтают попасть в приемную семью. В какой-то момент, лет в 13-14, они «перерастают» это желание. Скорее уж они ориентируются на успехи своих товарищей - выпускников детдома: замечают, кто и где учится или работает, кто семью создал, и сами действуют по их примеру.
Что же касается вторичного сиротства - на моей памяти было несколько таких случаев. Где-то причиной служит жестокое обращение с детьми, а иногда ребята, в основном подростки, сами уходят из семей, просятся обратно. Да, безусловно, лучше родной семьи для детей в этом мире еще ничего не придумано. Но вот когда речь заходит о других формах воспитания - тут все не столь однозначно.
Становятся ли люди, которые берут в семью детей, для них родными или делают их дважды сиротами?
Как рассказывает, начальник отдела опеки и попечительства Министерства соцразвития Пермского края Татьяна Кель, в потенциальных усыновителях и опекунах сейчас недостатка нет. Пермское Минсоцразвития, имеющее статус регионального оператора государственной базы данных о детях, ежедневно принимает четыре-пять семей из 24 регионов России. Чтобы стать родителями, им потребуется недели три-четыре - в основном на подготовку документов. И домой они вернутся уже с ребенком - с этим сложностей давно уже нет.
Я бы выделила две основные группы потенциальных приемных родителей, - рассказывает генеральный директор межрегиональной общественной организации «Наши дети» Юлия Зимова. - Это люди за 30, у которых не получилось родить своего ребеночка, и те, кому за 40 и у кого родные дети вы-
Росли. Есть и те, кто хочет взять в семью ребенка-инвалида, поскольку у них родной ребенок тоже страдает схожим заболеванием. Вообще в последнее время число людей, желающих стать приемными родителями, растет. И, как ни парадоксально, немалую роль сыграл в этом пресловутый «закон Димы Яковлева». Сам по себе он, мягко говоря, спорный, но в то же время заставил людей обратить внимание на наших российских детей, их неустроенность, задуматься об их судьбе…
Фото: Сергей Коньков. Photoxpress
НЕ СОШЛИСЬ ХАРАКТЕРАМИ
То, что вы сейчас прочтете, комментировать не очень хочется. На форуме приемных родителей «В семью!» (http://v7u.org/) люди, взявшие на воспитание ребят из детдомов и интернатов, откровенно обсуждают свои проблемы, делятся трудностями и переживаниями, признаются в собственных промахах.
Айгуль: «Даша, как пошла учиться в училище, стала на выходные уезжать к своей матери и сестрам. Я не стала ей этого запрещать, попросила просто, чтоб я была в курсе, куда она поедет на выходные, и чтоб отзвонилась, что с ней все в порядке. В прошлую пятницу ни звонка, ни ее самой нет. Я уже начала переживать за нее, муж стал ей звонить. Сняла трубку, наш папа спрашивает: ты где, почему не приехала или не позвонила? И слышит в ответ: кто это, вы кто такой? Муж: это я, папа, почему не приехала? В ответ опять: какой еще папа, вы кто такой? Что вам надо? И только когда я рявкнула в телефон, память к ней вернулась. Самое обидное было для мужа то, что все время, пока она жила у нас, от мужа не отходила, как кошка кругами вокруг него ходила: папочка, давай я тебе чаю налью, папочка, ты, наверное, устал. А в воскресенье как ни в чем не бывало приехала за деньгами».
Лизонька: «После того как Полинку поймали в Самаре и выяснилось, чем она там занималась, директор приюта ее матери говорила: ну вы же понимаете, какие сейчас дети, понимаете, что сейчас все девочки в этом возрасте уже живут половой жизнью, это данность и с этим надо мириться… Ух, меня там не было, я бы ей устроила «данность». Спросила бы у нее: а ее собственные дочери в 14 лет тоже б… м занимаются? Она тоже это воспринимает как данность? Ну и какую пользу я лично для себя из этого извлекла? Ну, ничегошеньки полезного для себя и семьи, почти 13 лет жизни то ли в тюрьме, то ли в психушке, причем добровольно ее себе устроила. Муж с нашей общей знакомой разговаривал, она осуждает меня и настаивает, просто требует, чтобы мы забрали Полинку обратно, она же ребенок, да еще такой хороший»…
Любовь: «Митяю (14 лет, два года в семье) очень много раз говорили, что когда ставишь варить картошку, надо делать ее всю примерно одинакового размера. Картошка сварилась - иду смотреть. В кастрюле лежат огромные картошины и малюсенькие. Я в шоке, зову всех. Аня (12 лет, умственно отсталая), посмотрев в кастрюлю, сразу определила, что неправильно.
Так объясни мне, пожалуйста, ты не знал, что картошку надо резать?
А почему этого не сделал?
Молчание.
Я хочу понять, объясни мне! Если ты забыл, то тебе напомнили. У тебя плохая память - пойдем ее лечить! Если ты просто не захотел - тогда надо уже ремень брать. У тебя есть какой-нибудь другой вариант?
Молчит и плачет. Выгнала с кухни, отправила спать».
Марина: «Истерика - норма для приемышей. Мои так могут часа по два орать. Я вот что думаю, почему у нас отпуска нет и выходных? Вот хотя бы на время отпуска их забирали, хоть маленько отдохнуть. В детском доме - то одна смена, то другая, а здесь все на семью ложится. А насчет истерик - снимать надо, у нас за четыре года фильмов 100 будет. Вот если бы эти фильмы показывали про этих детей до того, как в семью их отдать, то, может, многие бы задумались, а надо ли им это? Я вот до сих пор думаю - за что? Что я такого плохого в жизни сделала, что мне такое счастье привалило?»
Светуля: «Это защитная реакция. Ты со всей душей и любовью стараешься общаться с ребенком. Вкладываешь в него все, что только можно. Терпишь все его шалости. Но однажды приходит момент, когда силы на исходе, в душе опустошенность и чувство бессилия, и уже любая мелочь взрывает твой мозг и вызывает желание размазать по стенке источник твоего раздражения. Я считаю, это нормальная инстинктивная реакция. Все-таки свой организм дороже, а нервы и терпение не резиновые».
Для того и нужны школы для будущих приемных родителей, чтобы оценить свою психологическую готовность ими стать, оценить возможные риски - а они будут обязательно, - говорит ведущий психолог благотворительного детского фонда «Виктория» Наталия Валентиновна Мишанина. - И в первую очередь необходимо задуматься над мотивами, по которым семья решила взять приемных детей. Например, люди потеряли родного ребенка и хотят как-то снять горечь этой потери. И вот в этом случае крайне велика вероятность, что ребенка вернут. Потому что неизбежно будут сравнивать с родным, забывая, что это другой человек, особая личность. Или такой пример: в семье назревает развод, и жена с помощью приемного ребенка хочет удержать мужа. Или же люди ориентируются на общественное мнение: мол, все берут - и мы возьмем. Во всех этих случаях мотивация направлена на удовлетворение своих потребностей, а не нужд детей.
Наталия Валентиновна перечисляет своеобразные «заповеди» приемных родителей. Не ждать благодарности от ребенка. Знать об особенностях психологии маленького человека, отверженного, пережившего потери. Понимать, что ребенок приходит в семью со своим «багажом» - личной историей, прошлым, воспоминаниями о родителях. Не принимать решение единолично - нового члена семьи и принять должна вся семья: родные дети, бабушки и дедушки, даже друзья приемных родителей. Быть готовым к тому, что у ребенка со временем обнаружатся заболевания и отклонения, которые невозможно было выявить в младенческом возрасте, в том числе и такие, которые практически не позволяют человеку жить в семье. Не связывать с ребенком завышенных ожиданий - не требовать от него, условно говоря, чтобы он стал академиком или звездой.
После «входного» тренинга, на котором мы пытаемся донести до будущих приемных родителей эти очевидные, в общем, вещи, сразу отсеивается процентов 10-15: люди понимают, что не готовы к этому шагу, - рассказывает Наталия Мишанина. - А после индивидуальных консультаций многие уходят от стереотипов, которых придерживались прежде. Скажем, семья мечтала удочерить маленькую девочку, а выяснилось, что общий язык удастся лучше всего найти с мальчишкой-подростком.
При этом, по мнению эксперта, ставить вопрос о том, что же лучше - хороший детдом или не слишком счастливая приемная семья, - не то что некорректно, просто начинать надо с другого. С профилактики. То есть работать со «сложными» семьями - теми самыми, которых в нашей стране сотни тысяч, - и помогать им, чтобы дети не попадали в детдома при живых родителях.
Фото: Владимир Песня. РИА «НОВОСТИ»
СВОЯ НОША НЕ ТЯНЕТ
История о детях-сиротах, детдомах и приемных семьях вышла у нас не слишком радостной, но все же закончить ее хотелось бы оптимистично.
Наталья Клименко - многодетная мама из Краснодара. Воспитывает восьмерых детей: одна девочка - удочеренная, над остальными семья оформила опеку.
Все дети - инвалиды. У четырех девочек синдром Дауна, у мальчика - ДЦП и аутизм, недавно семья взяла еще двоих ребятишек - брата и сестру - с нарушениями роста и умственной отсталостью. Однако на вопрос, не тяжело ли с больными детьми, Наталья отвечает едва ли не с обидой: ее дети не больные!
Да у них за все время даже бронхита ни разу не было! И простужаются они редко. Мы же за здоровьем их следим. А то, что с особенностями они, - так эти особенности как бы уравновешиваются: кто-то побойчее, кто-то спокойный. Ребятишек мы на занятия водим, в кружки, им нравится. Есть у нас и очень «тяжелые» девочки, но в целом справляемся без проблем.
Все началось около 20 лет назад. В середине 1990-х Клименко удочерили девочку, о которой врачи прямо сказали: это растение, такой она останется на всю жизнь, можете даже не пытаться что-то с ней сделать. Сейчас старшая дочь Натальи уже выросла, окончила школу, вышла замуж, живет отдельно - родители купили ей квартиру.
Уж, по крайней мере, дом инвалидов ей не грозит, - замечает Наталья. - Да и вообще таким детям, как наши, нигде лучше, чем в семье, не будет. Не в детдоме же! Может, не все у них устроится с работой или личной жизнью, но уж точно всегда будет место, где они чувствуют себя в безопасности и покое.
Вот так и получается - кому-то не под силу сладить со здоровыми детьми, а кому-то и «тяжелых» ребят поднимать не в тягость. Все зависит от умения трезво смотреть на жизнь, считает Наталья.
Я думаю - если кто-то хочет приемного ребенка в детдом вернуть, то пусть уж лучше возвращают, чем до греха доводить или изводить его и себя. А то многие, знаете, в такой эйфории пребывают: им кажется, что ребенок это что-то шелковое, послушное… Так не бывает. А что до деток-инвалидов, то наши знакомые поначалу в шоке были, не понимали нас. Сейчас смотрю - соседка забрала девочек-двойняшек, очень больных, и прямо не надышится на них. Подруга моя вначале взяла девочку, тоже с отклонениями, - а у девочки этой еще четыре брата. Мальчишки там уже не маленькие и очень сложные: и в психушке лежали, и всякое такое. Она сперва в ужасе смотрела на то, чтобы их забрать. А сейчас решилась - и все нормально у них. Понимаете, у людей переосмысление, что ли, какое-то происходит, когда они таких деток берут. А своя ноша, как говорится, не тянет. И не надо думать, что мы тут про себя забыли, жизнь угробили или что-то еще в этом духе. Вон во дворе детскую площадку соорудили, ребятишки сейчас там играют, обед у нас готов, полдник есть - можно немного времени и на себя потратить.
Сейчас у Клименко как у приемных родителей есть в семье еще одно «место» (оказывается, законодательство регламентирует и такие вещи). Наталья говорит - хотела бы девочку взять. Скорее всего, тоже с нарушением роста: в Краснодарском крае климат уж очень подходящий, чтобы такие болезни лечить. А о том, чтобы закрывать детдома ради того, чтобы «доукомплектовать» таких деток, как у нее, и слышать не хочет.
поделиться:
В последние годы в России начали закрываться детские дома. Делается это в рамках политики деинституционализации детей-сирот. Смысл в том, чтобы дети, оставшиеся без попечения родителей, жили не в казенных учреждениях, а в приемных семьях. Идея выглядит красиво и разумно, однако некоторые российские эксперты в области детской психологии видят в ней серьезные угрозы.
Условия, приближенные к семейным
В мае 2014 года правительство РФ приняло постановление № 481 о деятельности организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Документ вступает в силу 1 сентября 2015 года.
С этого дня все детские дома в России переходят на новую форму работы, становясь учреждениями семейного типа. Это означает, что в группах будет не более восьми детей разного пола, возраста и состояния здоровья. Как сказано в постановлении, «прежде всего полнородных и неполнородных братьев и сестер, детей - членов одной семьи или детей, находящихся в родственных отношениях, которые ранее вместе воспитывались в одной семье».
По мнению инициаторов реформы, объединение разновозрастных и разнополых детей в одну группу отвечает требованиям нового, «семейного» подхода: в настоящих семьях тоже живут дети разного пола и возраста. Таким образом, разновозрастные братья и сестры больше не будут разделяться по разным группам, а детей в возрасте до 4 лет в группе должно быть не более 6.
Круглосуточно 5 дней в неделю с детьми будут жить воспитатели - «социальные мамы и папы». Условия пребывания детей в группах будут максимально приближены к домашним.
Предполагается, что группы будут находиться в помещениях, организованных по квартирному типу, - с отдельной кухней, местом, где ребенок может спокойно делать уроки, и т.д. Если оборудовать кухню для всех комнат не получается, то еда должна готовиться в столовой и затем приноситься в группу.
Закрытие детских домов инициаторы реформы объясняют тем, что в последние годы в связи с упрощением процедуры усыновления число детей там стало сокращаться. По словам заместителя директора департамента государственной политики в сфере защиты прав детей Минобрнауки РФ Ирины Романовой, показатель уменьшился с 120 000 детей в 2013 году до 78 000 на сегодняшний момент, причем еще в начале 2015 года в учреждениях для детей-сирот насчитывалось 87 000 воспитанников. Ну и, соответственно, если в учреждении остается всего несколько ребятишек, его приходится либо закрывать, либо реорганизовывать.
Даже само понятие «детский дом» уходит в прошлое. Учреждения для детей-сирот теперь переименовывают в «центры по содействию семейному воспитанию» и т.д. При них создаются и школы приемных родителей, где потенциальные мамы и папы могут присмотреться к детям.
Первый негосударственный детский дом для инвалидов в Москве. Фото: Валерий Шарифулин / ТАСС
Большое внимание теперь уделяется вопросам сопровождения приемных семей. В создаваемых специальных центрах работают юристы, медики, психологи, дефектологи (что особенно важно, если приемная семья взяла ребенка с ограниченными возможностями здоровья). Создание таких центров, по мнению члена комиссии по поддержке семьи, детей и материнства Общественной палаты Юлии Зимовой, во многом поможет решить проблему трудоустройства сотрудников закрывающихся детских домов. Они могут стать специалистами по сопровождению семей.
Семья в опасном положении
На первый взгляд, картина замечательная. Однако есть очень серьезные проблемы, которые могут существенно сказаться на судьбе российских детей-сирот. О некоторых из них 29 июля говорили участники онлайн-совещания в Общественной палате РФ. Как отметила Юлия Зимова, «основная суть реформы в том, что мы теперь стараемся всех детей устраивать в семьи и возвращать в кровные (родные. - РП) семьи. Я даже знаю, что в некоторых регионах есть стимулирование директоров учреждений для того, чтобы они отдавали детей максимально в кровные семьи».
Но в ходе проверок в регионах выяснилась одна вещь, вызвавшая у проверяющих шок. Дело в том, что некоторые учреждения для детей-сирот являются бюджетными, и их финансирование привязано к выполнению государственного задания, в котором одним из показателей является количество воспитанников. Есть другие - казенные - учреждения, у них такой «головной боли» нет: они финансируются по утвержденной смете вне зависимости от того, сколько детей в них находится. Поскольку детей, поступающих в детские дома, становится меньше, бюджетным учреждениям приходится, как ни дико это звучит, «добирать» их из семей.
«В то время как мы вынуждены работать, чтобы возвращать всех этих детей в родные семьи, устраивать в приемные семьи, какие-то организации вынуждены искать пути для выживания и «добирать» детей, чтобы выполнить государственное задание, из родных неблагополучных семей», - объясняет Юлия Зимова.
«Значит, для этого ювенальная юстиция будет активно вести поиски таких семей, а если не найдет, объявит нормальные семьи «неблагополучными»», - прогнозирует Ирина Медведева, детский психолог, директор Общественного института демографической безопасности, член совета при уполномоченном по правам ребенка Павле Астахове, соучредитель общественного центра по защите семьи и традиционных ценностей «Иван-чай».
Как это вообще возможно? «Есть такое понятие - «семья в опасном положении», - поясняет председатель правления центра «Иван-чай» Элина Жгутова. - И в эту категорию попадают, например, многодетные матери-одиночки - совершенно нормальные, непьющие женщины. Был случай в Дивеево, когда у одной такой матери пытались отобрать детей. Наталья Финогеева жила с шестью детьми, муж ее бросил, помогать было некому. На заработки приходилось ездить далеко от дома, пришлось оставлять детей одних. Благодаря усилиям православных правозащитников детей удалось вернуть, но вряд ли Наталью и ее семью оставят в покое…»
И здесь мы подходим к проблемам, не отраженным в постановлении №481 и вообще не имеющим к нему прямого отношения. Это, скажем так, проблемы гораздо более глобального порядка.
«Приемная семья» - термин, который у нас понимается достаточно широко, иногда как синоним усыновления. Однако с точки зрения государства разница между этими формами устройства детей-сирот очень существенна. Во-первых, в отличие от усыновителей приемные семьи не получают полных прав на ребенка и подконтрольны органам опеки. Во-вторых, в приемную семью ребенок может быть взят на время и в некоторых случаях по несколько раз передаваться из одной такой семьи в другую.
Приемные семьи на Западе называют «фостерными» («патронатными», «замещающими»). Некоторые благотворительные фонды уже апробируют подобные практики в России. Противники фостерного подхода говорят, что передача ребенка «из рук в руки» травмирует его психику. В народе эта идея тоже одобрения не встречает. Замещающие семьи у нас воспринимают как «камеры хранения», способ «передержки» детей, как каких-нибудь овощей на оптовом складе. Один из вариантов перевода английского термина foster care - «воспитание чужих детей», а в России есть старая поговорка: «Чужих детей не бывает».
«Для большинства русских женщин недопустима даже мысль о том, что можно взять ребенка на время, - комментирует «Русской планете» Юлия Зимова. - Приемные мамы борются за каждого ребенка. В Краснодарском крае одна такая мама воспитывает восьмерых, а сейчас, может быть, уже и девятерых детей. Некоторые из них с синдромом Дауна, с задержкой роста. У нее в доме оборудован зал со специальными тренажерами, на участке есть грядка, где семья занимается земледелием, даже ослика купили».
В то же время в стране по-прежнему остро стоит проблема социального сиротства. «Речь идет о детях, имеющих родителей, но оставшихся без их попечения. Не во всех случаях такие дети могут быть усыновлены, - отмечает представитель Общественной палаты. - Например, нередко возникает такая ситуация: мать пребывает в местах лишения свободы, на время ее заключения ребенок находится в приемной семье, но по освобождении мать может захотеть забрать его. Значит, усыновление невозможно, а временное пребывание ребенка в семейных условиях все же менее травматично для его психики, чем в условиях детского дома. Но фостерные семей для России это редкость, и их внедрение ни в коем случае не является ключевой позицией государства».
Осужденная с дочерью в доме ребенка при женской исправительной колонии. Валерий Шарифулин / ТАСС
Хотелось бы надеяться, что распространение фостерных практик нам и впрямь не грозит. Слишком уж мрачная статистика у них на Западе.
По данным общественного центра по защите семьи и традиционных ценностей «Иван-чай» , только в Великобритании с января 2012 года по декабрь 2013-го из фостерных семей исчезло 24 320 детей. Часть детей из фостерных семей бесследно пропадает, так как контроль за ними практически отсутствует. Возврат детей в органы опеки в таких семьях составляет в среднем едва ли не 50%. В США детей из одной замещающей семьи в другую передают чуть ли не по 15 раз, по доске объявлений.
В странах, которые пошли по пути деинституционализации детей-сирот раньше нас, об этом начинают сожалеть. В тех же США усиливается движение за восстановление системы детских домов (сейчас она полностью уничтожена) и большее разнообразие подходов в области помощи социальным сиротам. Участие в нем принимают видные американские ученые.
России не следует наступать на эти грабли. «Конечно, в традиционных детских домах далеко не все было идеально, - рассуждает Ирина Медведева. - Но почему нужно непременно их закрывать, не лучше ли попробовать навести там порядок?! Эта сфера не терпит реформ, она должна быть самой консервативной, эксперименты на детях недопустимы! Если вы хотите избавиться от детских домов, сделайте все, чтобы ребенок оставался в кровной семье! Не внедряйте ювенальную юстицию, не кричите о «семейном насилии»! Лучше сделайте так, чтобы женщины не оставляли детей в роддомах».
Корысть и бесконтрольность
А теперь дадим слово человеку, который сам вырос в детском доме. Вот что думает по поводу реформы Валентина Гришина, инженер садово-паркового строительства, выпускница детдома №39 в подмосковном Пушкино.
« Самое опасное - это отсутствие контроля. Работу детских домов могут контролировать волонтеры, попечительские советы, приемные же семьи никто контролировать не будет, - поясняет она. - Директор учреждения знает, что ребенка отдали, скажем, Иванову, но у Иванова его могут отнять и передать Петрову. Об этом уже никто не узнает, а тем более о том, что произошло с ребенком дальше. Может быть, он попал в руки к сайентологам, неопятидесятникам или еще в какую-то секту? Может быть, его продали за границу на опыты или на органы?
В 1990-е российских детей из детдомов, усыновленных иностранцами, вывозили буквально самолетами. Стюардессы были в ужасе, глядя на это. Сколько всего детей было вывезено, никто не может сосчитать…
Одна только Надежда Фратти-Щелгачева вывезла в Италию 1260 детей, и лишь пятеро из них оказались действительно усыновленными, остальных просто не нашли… А глава Министерства внутренних дел Италии признался, что там каждый год пропадают сотни детей, привезенных из других стран, и предположил, что они попадают в частные клиники по пересадке органов. И это лишь одна история, а сколько таких было?!
Всевозможные НКО¸ в том числе и самые настоящие секты, каким-то образом получили от государства легальный доступ в систему детских учреждений России. Некоторые сектантские организации имеют договора с детскими домами на волонтерское обслуживание. Когда мы начали поднимать шум, сектанты немного затихли, но я думаю, что это ненадолго.
Совсем неспроста у нас столь ретиво стараются внедрять ювенальную юстицию. Ее ужас в том, что она не только лишает родителей священного права на воспитание ребенка, но и напрямую способствует торговле детьми.
Бывает так, что из детдома ребенок попадает в замечательную приемную семью, в которой чувствует себя счастливым. Но если на ребенка кто-то положит глаз, ювеналы найдут предлог, чтобы забрать его из этой семьи.
У меня не вызывает сомнений, что за закрытием детских домов стоят корыстные интересы чиновников. Именно поэтому начались разговоры о том, какие ужасные условия в наших детских домах и как там страдают дети. Такие детдома есть, но «реформаторам» это дает повод причесывать под одну гребенку всех, в том числе и тех, чьи условия полностью удовлетворяют требованиям постановления №481!
Так, выпускники нашего 39-го детдома не просто социализированы, но и готовы к поступлению в престижные вузы. Они полностью приспособлены к жизни - во всех отношениях. Я сама после детдома все делать умела. Система нашего воспитания была построена так, чтобы и мозг развивался, и руки работали, и тело было здоровым. Заниматься спортом для нас было так же привычно, как чистить зубы два раза в день. И сейчас там прекрасные условия для спорта: велосипеды, коньки, лыжи…
Но недавно в детдом №39 перестали поставлять новых детей, а раз так, значит, «надо закрывать». Такова логика «реформаторов». Еще они любят говорить, что число детей-сирот в стране вообще уменьшается на глазах. Но они называют ложные цифры: на самом деле сирот становится только больше, в том числе и из-за ситуации на Украине. И никто не может точно сказать, сколько их сейчас! Получается, что в одни детдома дети не поступают, и это дает повод говорить об их закрытии, а другие, 48-й например, переполнены!
Советская система устройства детей-сирот была хороша тем, что в ней все, от начала и до конца, было бескорыстно, а теперь все решают деньги. У 39-го детдома очень хорошая территория: рядом с Москвой, прекрасное место, 6,4 га земли. Вот кому-то, видно, и захотелось все это прибрать к рукам. Но мы будем бороться за 39-й до конца!
В общем, главных проблем две, и они связаны между собой - это корыстный интерес и бесконтрольность. Поэтому выход один - создавать независимые попечительские советы, которые будут контролировать эти вопросы, следить за судьбой детей-сирот».
Как может и должно быть
«В последние годы все чаще наблюдается закономерность: чем опаснее нововведение, тем плотнее вокруг него оболочка гуманизма, - отмечает Ирина Медведева. - Декларации, как всегда, выглядят замечательно: по злой воле судьбы дети оказались лишены самого необходимого - семейной обстановки, и вот теперь - о, счастье! - им ее возвращают. Под лозунгами заботы о детях предпринимаются попытки закрытия детских домов. Причем почему-то именно самых лучших, тех, которые дети считают своей семьей и из которых они не хотят уходить в приемные семьи. Даже давние выпускники этих учреждений яростно встают на их защиту. Сейчас мы пытаемся помочь им сохранить санаторный детский дом № 39 в Пушкино и «Молодую гвардию» во Внуково».
В самом деле, чтобы создать детям семейные условия жизни, вовсе необязательно закрывать детдома и распихивать воспитанников по квартирам и приемным семьям. В этом можно убедиться на примере 39-го детдома. И не его одного.
Детский православный приют. Настоятель храма с воспитанниками. Фото: Валерий Матыцин / ТАСС
Всего в 120 км от Москвы, в Ярославской области находится Свято-Алексеевская пустынь. Под руководством иеромонаха Петра (Василенко) там содержится более 200 детей. Одни из них сироты, другие живут вместе с мамами-одиночками, а некоторые - с обоими родителями, по каким-то причинам не сумевшими устроиться в современной непростой жизни. Живут там монахи и священники. Живут там и просто одинокие старики и старухи.
В пустыни очень напряженная духовная жизнь. Каждый день служатся две литургии и совершается крестный ход, вот уже более 20 лет - столько, сколько существует пустынь, - ее обитатели денно и нощно, каждый час сменяя друг друга, непрерывно читают псалмы. Это называется Неусыпаемая Псалтирь.
Чтобы учить детей, туда приезжают лучшие педагоги, профессора из Москвы, Санкт-Петербурга, Ярославля и других городов. Помимо Закона Божьего и церковнославянского языка, дети изучают греческий, латынь. А еще в пустыни есть кадетский корпус, множество кружков, более 20 самых разнообразных музеев - церковной утвари, живописи и графики, археологии и палеонтологии, мебели и костюма, Востока и космонавтики. Это, кстати, очень интересный факт. Мы привыкли к тому, что советскую традицию противопоставляют православной, здесь же они существуют в мире и гармонии.
Помимо обучения и эстетического воспитания, дети приобщаются и к физическому труду. Трудиться есть где: 500 га земли, домашний скот и все, что необходимо для полноценной жизни в сельских условиях. Отдых у ребят тоже очень насыщенный: археологические, палеонтологические и другие научные экспедиции. В общем, в каникулы они без дела не сидят.
В результате дети получают совершенно уникальное по нашим временам и в первую очередь по своей фундаментальности и разносторонности образование. Они не только многое знают, но и умеют практически все. Они сами выращивают и пекут хлеб, сбивают масло, варят сыр, ухаживают за скотом, заготавливают на зиму мясо, грибы, ягоды, соленья. Фактически это тот синтез теоретического и прикладного образования, о котором можно только мечтать.
По мнению Ирины Медведевой, «эти дети не просто вырастают людьми, получившими классическое образование и высокую культуру, они становятся настоящей элитой, «закваской» для всего нашего общества. Ни один «новый русский» ни за какие миллионы ни в каком закрытом лицее Лондона своему ребенку такого дать не сможет».
Почему мы так подробно рассказываем о Свято-Алексеевской пустыни? Да потому, что там дети живут именно так, как написано в постановлении №481.
« Они разбиты на семьи, которые возглавляют воспитатели, педагоги, монахини или чьи-то родители, - поясняет Ирина Медведева. - Там живут дети разного пола и возраста. Но есть и одно существенное различие: все в этой православной обители - воспитание, образование, лечение, питание, отдых - ребята получают бесплатно. То есть нет корыстного интереса, нет пресловутого подушевого финансирования».
А в государственной политике оно, напротив, есть, и в связи с этим уже сейчас возникают проблемы.
