ОНА была красивой, действительно красивой, только не все это видели, вернее не хотели этого видеть. Она любила…. Любила сильно, на сколько было способно любить её бедное, измученное сердце, дарила тепло своей прекраснейшей души, не жалела жизни, впоследствии разбитой и растоптанной. Она была чуткой и нежной, любящей и понимающей. Её бросали, но она не давала этому болоту горя затянуть себя и оставить в своих объятиях навеки. Её гнули, но сломать не могли. Она была сильна, но в то же время хрупка и беззащитна…
ОН восхищался ею, хотя не отдавал себе в этом отчёта. Она была нужна ему, хотя он не хотел в этом признаваться, ни себе, ни ей. После пережитой неудачи, он боялся любить и поэтому сторонился её. Но сердце было сильнее разума и самозащиты: он то приближал её, то отдалял. Его чувства и эмоции были в смятении, что и вызывало такие действия в её сторону. А она, как только что вышедшее в большой мир маленькое существо, смотрела на это глазами, полными слёз и непонимания…. Нет, таких людей, как она, тяжело найти, их еденицы. Как жаль, что эти еденицы уходят в небытие, так же, как ушла она. Одно обстоятельство и несчастный случай, но для кого-то столь желанный, губит не одну жизнь, а несколько.
Она хотела этого и потому ждала её с особым терпением. Она знала, что скоро кто-то свыше вознаградит её за всю ту боль, которую она пережила, за страдания, которые выжгли её чистую, невинную душу. Последней каплей в огромном море горечи стал он. Он был последней надеждой, тем светом, которого так джёт измучившаяся душа, блуждая в тёмных лабиринтах жуткой боли. Она так и не увидела этот свет, так и не погрелась в лучах его силы. Он не пришёл к ней, верне пришёл слишком поздно, тогда, когда она была уже на краю…. Она была ещё жива, но Вера и Надежда уже угасли. Никому невидимые их бездыханные тела лежали у её ног. И она последовала вслед за ними, дабы воссоединиться с ними вновь и просуществовать столько, сколько им суждено теперь, то есть Вечность…
Это была случайность, несчастный случай, по крайней мере все так думали. Какая-то сила намеренно не дала ей услышать визг тормозов. Награда была более, чем заслуженной: она не почувствовала боли, только тепло разлилось по телу сладким бальзамом. Она благодарила Бога за дарованную ей отраду, а также за любовь. Она любила его и, даже в последние секунды своей жизни думала о нём. И эти мысли уже не причиняли ей острую боль, была только грусть и сожаление о том, что она так много не успела ему сказать…
А у него был удар, когда ему сообщили обо всём…. Хрустальные глаза, смотрящие куда-то вдаль, мимо предметов и людей и пустота, пустота в душе…
…Чуть покачиваясь, стоя на слабых ногах, он любовался ею. Ничто не могло забрать у неё то, что пренадлежало ей по праву: красоту…. Только кожа, неестественно белая: единственный признак, выдающий, что в этом теле нет больше жизни. Наряду с восхищением, отражающимся где-то вглубине, его глаза выражали дикую, жгучую боль, боль затравленного животного, попавшего в силки. Они кричали, но голос не повиновался. Крик души застыл в немом оцепенении…
И только после того, как грубая крышка закрылась над её нежным лицом, он осознал, что же он всё-таки потерял. Боль неумолимо нахлынула холодной волной. Что происходило дальше, ему трудно было вспомнить. Осознание действительности пришло к нему только тогда, когда он оказался в своей комнате, закрывшись от посторонних глаз, оставшись наедине с болью. Теперь можно подумать. Но о чём? Он понимал только то, что от этой потери он никогда не оправится, ведь она ему так необходима. Да, он любил её, любил больше жизни, но слишком поздно понял это и не успел сказать. Она смогла разрушить его принципы и растопить лёд в сердце. Он знал, что такой, как она, в его жизни больше не будет…
Прошло два года…. Уже вторую весну он встречал без неё. В этот день всегда шёл дождь. Это были его слёзы, которые так и остались внутри. Но, нисмотря ни на что, в этот день он всегда бывал у неё. Его чувства были смешанными: грусть, боль, горечь, непонимание, а также благодарность за то, что она смогла разбудить в нём чувства, хотя он думал, что утратил эту способность навсегда. В его душе давно появилось тепло, но это тепло он никому не отдавал. Оно принадлежало той, что ушла навсегда, ушла из жизни, но не из его сердца. Он будет любить её до конца своих дней и в последние минуты будет благодарить Бога за то, что он даровал ему смерть. И, когда его тело умрёт, их души встретятся. Они без слов поймут друг друга и, взявшись за руки, поднимутся к звёздам…
Пожалуй, более отвратную погоду для декабря сложно придумать. Столбик термометра четвертый день стоит на нуле. С неба накрапывает мелкий дождик, на дне луж коварно притаился лед, ожидая, когда запоздалый пешеход ухнет со всей силы в воду. Хорошо, если одежду испачкает, а ведь может и в «травму» попасть.
Так, начну свой рассказ….
В тот день я ступал по тротуару, словно сапер, нащупывая американскими берцами наиболее безопасный путь, пытаясь удержаться на коварной наледи и ежась от ветра. Даже вечерние предновогодние огни не радовали глаз. Из окон светило уютом, теплом. Казалось, у людей все хорошо - семья в сборе, смотрят телевизор, обсуждают планы на праздники. А я иду без цели по мокрому городу. Мне совершенно не хочется возвращаться домой. Кто меня ждет? Кому я нужен? Я и порядок давно не навожу просто потому, что никто не заглянет ко мне в гости, никто не оценит стараний и не осудит за бардак. Ну, а мне и так сойдет.
Впереди меня замаячила девушка в красном кожаном плаще. Черные волосы красиво спадали на плечи, струились по лопаткам. Дождь словно боялся задеть эту красоту, капли воды стекали по волосам, не задерживаясь.
Познакомиться, или не стоит? Она само великолепие, а кто я? Ряженый вахтер на службе вооруженных сил. Стою на КПП воинской части сутки через трое, а в выходные бесцельно гуляю по улицам. Солдат-контрактник. Да, получаю неплохо, но без образования, без каких-либо перспектив. Кому я нужен? А может, все-таки рискнуть?
Я ускорил шаг и скоро догнал незнакомку. Ее лицо словно было списано с картины. Огромные голубые глаза, чистая бледная кожа, тонкая яркая линия губ и вздернутый носик. Нет, она меня пошлет. Я быстрым шагом прошел еще сто метров, возле фонарного столба развернулся, чтобы последний раз полюбоваться идеалом.
Девушка подошла к пешеходному переходу, посмотрела налево, направо. Ах, какой у нее был профиль… Дальше, помню, меня ослепил свет фар, потом глухой удар, визг тормозов и красный плащ, распластанный по мокрому асфальту. Камазист вызвал скорую, а я вдувал новые и новые порции воздуха в ее алые губы. Я лупил по груди и качал, словно насос, ее мертвое сердце. Скорая подъехала через пять минут. После того, как меня оттащили, я тупо стоял и наблюдал за действиями врачей. Смерть наступила мгновенно - так мне сказал усатый мужик в синей куртке.
Каждый день потом я видел ее во сне. Я подходил к ней, мы знакомились, и груженый «КамАЗ» пролетал мимо, забрызгав ее красный плащ. Иногда она меня посылала, иногда говорила свое имя, но всегда она оставалась жива. Марина.
Со дня тех событий прошел год. Сослуживцы говорят, что я стал еще более нелюдим и молчалив. Нет, на самом деле, я очень разговорчив. Но говорю я в основном с диктофоном. Я гуляю по улице и наговариваю в гарнитуру свои мысли, воспоминания, изливаю в цифровое лоно плеера свою боль. Гарнитура - лучшее изобретение человечества. Человек, который бормочет что-то в микрофон, не кажется таким психом, как человек, разговаривающий сам с собой.
Сейчас я иду по той же улице, что и в тот роковой день, когда я встретил и потерял свою любовь. Неизменно светят фонари, предновогодние гирлянды.
Пятнадцатое декабря две тысячи тринадцатого года. Восемнадцать пятьдесят семь. Без семи минут год назад она умерла. Прости, Мариночка, что не познакомился с тобой тогда. Прости, что струсил.
Черт! Не может быть! Ребята, я вижу впереди себя красный плащ и черные волосы. Марина!!! Это она. (частый стук шагов, сбитое дыхание)
Марина, неужели врачи ошиблись? Вы живы!!! Я так боялся!
(тишина)
Вы меня, наверно, не помните. Вы год назад попали в аварию. Я хотел с вами познакомиться, но испугался. И тут «КамАЗ». А врач сказал, что вы мертвы.
(снова тишина)
Как мертвы? Вы шутите? Да я вас вижу и могу даже дотронуться. Вот. Значит, вы живы. Мариночка, не уходите, пожалуйста. Я вас год оплакивал. Вы - любовь всей моей жизни. Да я же ради вас хоть на край света…
(тишина)
Да, да, Марина. Я хочу быть с вами!
(голос, словно прорвавшийся в эфир радиостанции с другой волны - тихий, безжизненный, но определенно принадлежащий женщине)
Тогда пойдем.
(треск, помехи, грохот, снова треск)
* * *
Я фельдшер скорой помощи. 15 декабря 2013 года в 19.04 мне поступил вызов на ДТП. Обычная «дорожка» - «КамАЗ» раскатал по дороге молодого парня. Черепно-мозговая, куча переломов. Смерть наступила мгновенно. Водитель «КамАЗа» утверждал, что парня словно толкнули, хотя рядом с ним никого не было. Гаишники позже сказали мне, что он даже предъявил запись с видеорегистратора.
Когда мы паковали труп, я узнал парня. Примерно год назад на этом же перекрестке он пытался реанимировать мертвую девушку. Я многое повидал, но тогда меня впечатлила остервенелость, с которой он делал совершенно незнакомой девушке искусственное дыхание.
Ну да ладно, не в этом суть. Вчера ко мне пришла сестра, с которой мы дежурили в ту ночь. Бледная, вся в слезах, она показала мне диктофон. Света пояснила, что нашла его на полу в конце смены, а сегодня решила прослушать, чтобы знать, кому возвращать.
Я молча включил его на воспроизведение. Мы полночи слушали записи, познавая внутренний мир молодого человека. Мы раз десять прогоняли последнюю запись, после чего я ее застенографировал и теперь предоставил вашему вниманию. Ведь вы любите мистику, а я за двадцать лет работы от нее устал.
Я люблю тебя...-...
-П очему ты молчишь?
-...
-М ожет быть хватит?
-...
-Я пришла говорить, а не вести монолог.
-...
-В сё. Я поняла. Ты меня больше не любишь...Ответь! Это правда?
-Д а.
-П рощай.
-К уда ты.
-П одальше от тебя и от всей этой жизни. -Домой что ли?
-Скоро ты узнаешь. Я уйду туда, откуда ник...
Она удалялась от него с быстрой скоростью и слова стали неразборчивыми... Если бы он знал куда она собирается уйти...
-Привет, мам!-дочка забежала домой и поцеловала любимую маму в щёчку.
-Эм... Здравствуй...-мама была крайне удивлена таким поведением дочери, она же с восьми лет с ней так не общалась...
-Мама, приготовь плиз блинчиков! Много! Очень много! Я так двно не ела твоих блинов... -с этими словами дочка убежала в свою комнату.
-Хорошо... Если ты хочешь...-мама пребывала в немногой расстеренности. Неужели она не могла догадаться зачем дочке понадобились блины?!Она же ненавидит их...Но сердце матери согрелось от такой просьбы и она не придала этому большого значения... А зря...
Забежав в свою комнату она упала на кровать... Слёзы стекали по её щекам... Он её не любит. Она догадывалась, но... В её душе теплилась до последнего надежда, которую он сегодня окончательно разрушил. Любвь. Жила в её сердце.пятнадцать лет. Разве это много? Может быть и нет, но она смогла его полюбить. Она уже взрослая в душе. Она не похожа на других девочек, которые меняю парней, как перчатки, это их образ жизни. А она жила только им. Когда она находилась с ним рядом, что то происходило. Куда то пропадал весь мир. И только он... Теперь в последний раз она испытала это чувство. Она знала, что умрёт. Что умрёт не как все. А из-за любви. Она убьёт себя. Сегодня. Через два часа. Ровно в 00:00 часов. Ведь именно в это время он и она познакомились. Именно в это вермя перевернулся весь мир... Но тогда он перевернулся от любви, а сейчас... Через два часа он перевернётся, но от смерти... Её ноздри защекотал запах блинчиков... Мама...
-Извини...-прошептала девочка.-я люблю тебя, но его я люблю сильнее...Прости...
Боль. Жестокая боль прожигала сердце девочки. Душа... Она была в шрамах. Ведь жизнь кидала её из стороны в сторону. Не желая дать кусочек счастья. Но почему? Судьба. Она жестока. Девочка это знала. Она знала, что станет ангелом. И будет всегда видеть его. Его бездонные зелёные глаза... Ах...Его глаза. 22:30. Полтора часа... Этот воздух, в нём что-то не то. Он чувствует приближение смерти. Он холодный. Подушка промокла от её слёз. Бесполезные слёзы, но только они помогали ей выдерживать. Как же часто она плкала. Сколько ночей не спала, об этом знает только она... Тепепрь только она... Никто не узнает. Лист бумаги, трогательное письмо:
-Простите! Милый! Я любила тебя, но ты... Ты меня не понял. Жить в этом мире мне уже не суждено. Потому что я чувствую, что это будет жизнь без тебя. Я освобожусь от мук. Наверное я слабая, но тебе не понять, какая это боль...
Она сложила в аккуратный квадратик эту её последнюю рукопись и убрала в карман куртки. Вышла из комнаты.
-Анечка, ты куда? А как же блины?-мама подошла с доброй улыбкой на лице... От этого Ане стало ещё больнее, захотелось плакать
-Мам, мне нужно идти, ты извини,я объязательно съем эту вкуснятину...-Она на прощание поцеловала маочку в шёку и быстро выскользнула за дверь...
-Только не позже двенадцати домой!-крикнула вслед мама.
Аня глубоко вздохнула и пошла прочь.
Когда она вышла на улицу, пошёл сильный дождь... Это её друг. Он всегда её поддерживал и теперь не хотел, чтобы она покидала эту жизнь.
-Ничего, сказала она в пустоту,я же никуда не пропаду, я же буду там, на небе, с тобой.
Но дождь её не понял и продолжал лить и хлестать её по щекам ещё сильнее. Она побежала туда... Туда, где он и она познакомились... Это был красивый обрыв с которого видно весь город, а под обрывом зияла пустота и где то внизу шумела река. Именно тут Аня решила умереть. 23:50. Десять минут. Дождь прошёл. И воздух был влажным. Она сидела и слушала тишину, которую изредка нарушал шумок речки... 23:55. Вдруг послышались где то вдалеке шаги. Кто - то шёл сюда. Но пока был далеко. Она это знала. 23:58. Шаги приближались. 23:59. Последняяя минута. Она встала на край обрыва. Отсчёт пошёл на секунды. И вдруг на поляну вышел он. От неожиданности она оступилась и... Чуть ли не полетела вниз. Он успел схватить её за руку. Её глаза были наполнены слезами и смотрели на него с такой печалью
-Аня, я держу тебя, я люблю тебя, я дурак.-Её рука медленно выскользала.
-Сейчас я тебя вытащу...
-Нет...-покачала головой Аня и отпустила его руку... Она летела всего три секунды и неотрывно смотрела ему в глаза. Эти три секунды длились словно вечность. Мир разрывало от любви и смерти. Его глаза были полны ужаса, а в темноте бездны растворялся её нежный голос:
-Я люблю тебя...
-Я тоже тебя люблю...-прошептал он...
00:30. Он сидел на обрыве и не о чём не думал. Потом достал мобильный телефон.Кому то позвонил и... Больше его никто не видел...
М
илиция и скорая приехали быстро.
П
озже к обрыву приехала ещё машина и оттуда выбежала мама побигбшей девочки.
-Н
ет! Нет!.. Нет... -кричала она и упала перед бездыханным и окровавленным телом дочери на колени...
Е
ё похоронили на этом обрыве.
И
легенда гласит, что если прийти туда в 23:59, то можно увидеть двух молодых людей. Девочку и мальчика,
сидящих на краю обрыва, а ровно в 00:00 они встанут и упадут в бездну... Она ушла туда, откуда никто ещё не возвращался, а он пропал.
О
н умер.
Н
о тело его не нашли...
Ленка проснулась от того, что солнце светило прямо в лицо. Ощущение не из приятных. Это ее немного удивило: Лена любила яркое солнце, ясные дни. А тут прямо-таки режет глаз. Потянулась на кровати, раздумывая, пора ли уже вставать или еще можно поваляться.
Кис-кис-кис! - позвала она Пушка, который сидел на кресле рядом и как-то странно на нее смотрел.
Ленка попыталась дотронуться до него рукой, но кот выгнул спину, злобно зашипел и спрятался под тумбочкой в прихожей. «Хм... кажется, малыш сердится? А, точно! Я забыла ему купить еду! Ничего! Не умрет до вечера!»
И вдруг она вспомнила все: и вчерашний скандал со старшей сестрой Анной, выяснение отношений с любимым. Ночные посиделки неизвестно с кем в баре, спор с таксистом, который не хотел ехать в дождь по дороге мимо карьера... От выпитого вечером спиртного, явно лишнего, было странное ощущение, что тело ей не принадлежит, да и настроение было не из лучших. «Так или иначе, но придется ехать к Аньке, забрать сынишку, которого оставила у нее на выходные, да и ненаглядному надо бы поскорее позвонить...»
Ленка понимала, что все, с кем она ругалась вчера, были правы, увы... Сестре она врала четыре года, рассказывая басни о том, что отец сына - совершенно другой человек. А теперь правда выплыла наружу... И Анька взорвалась:
Как ты могла с ним связаться? Мало того что женат, еще и муж моей лучшей подруги! Это возмутительно! Мне стыдно за тебя!
Анька, не грузи, ты очень правильная... Каждый борется за свое счастье...
А ты о ней подумала? Борешься за собственное счастье за счет чужой жизни!
А почему меня должны волновать проблемы чужого человека? Мне своих заморочек предостаточно!
Чужого? А ты не забыла, что когда не стало родителей, а я попала в больницу, именно Лиза забрала тебя к себе? Что относилась к тебе, как к младшей любимой (заметь: лю-би-мой!) сестренке? И вот залезла в постель к ее мужу? Ты понимаешь, что она не переживет, если узнает правду о ваших отношениях?
Ленка понимала. Лиза - очень и очень хорошая. Но... так случилось... Судьба. Они с Митей не виноваты, что полюбили друг друга.
Ты знаешь, что Лиза больна... Сколько ей осталось быть на этом свете? Хочешь укоротить жизнь человеку, который так к тебе хорошо относился?
Я люблю его. И буду бороться за него до конца!
На чужом горе свое счастье не построишь! Какой бы избитой ни была эта фраза, но...
Ленка выскочила из квартиры, хлопнув дверью: «Осточертело! Все мне осточертело! Пора еще раз поговорить с ним. Нужно что-то решать! Почему я должна думать о ней, а не о своем сыне Артеме, которому нужен отец? Хотя... я прекрасно знаю, что ответит Митя...» Естественно, разговор с любимым ничего не дал:
Лена, я тебе сто раз говорил: развестись с Лизой — значит, ее убить: больное сердце не выдержит!
Ненавижу и тебя, и ее! - заорала Ленка в трубку, отключилась и заплакала: - Я хочу сдохнуть!
Ленка вспомнила, что потом был бар, кажется, даже не один...
Она прошла на кухню, сделала по привычке бутерброд и кофе. Еда и напиток показались безвкусными. Набрала телефон сестры и начала:
Алло? Ань, давай не будем поднимать эту тему больше, ладно? Мне и самой больно, но, пойми, мы не виноваты, что полюбили... Так распорядилась судьба! Шипение в трубке, потом откуда-то издалека голос Анны:
Перезвоните, вас не слышно!
«Не хочет со мной разговаривать? Ну и ладно!»
Потом решилась и позвонила Мите:
Митька, послушай... В трубке тишина.
Ну, Мить...
Ни слова в ответ!
«Сердятся? Ну и пусть!» Оделась, вышла из квартиры. На лестнице столкнулась с соседкой:
Доброе утро, Мария Петровна! Но всегда разговорчивая и доброжелательная старушка даже не посмотрела на нее и пошла вверх по лестнице. Точно так же на Ленку отреагировала баба Катя, сидевшая на лавочке у подъезда, и дворник Семеныч: они смотрели на Ленку, как на пустое место. «Странно... Я что, вчера буянила? Ладно, перемелется, мука будет!»
На остановке никого не было. Ленка подошла к такси, которое будто бы ждало именно ее. Машина тронулась, но шофер даже не спросил, куда ей ехать. Она назвала улицу и номер дома, но тот странно хмыкнул в ответ. Лицо пожилого мужчины показалось ей знакомым.
Вот они и у дома сестры.
Подождете меня пару минут?
Нет смысла никуда идти... они тебя уже не увидят и не услышат.
Не поняла... Почему? Он тяжело вздохнул.
Ты ничего не помнишь?
Н-не-ет...
Он еще раз вздохнул:
Не хочу разочаровывать тебя, но мы с тобой вчера погибли...
Что?! - заорала Ленка.
На скользкой дороге сорвались в строительный карьер...
Она начала что-то припоминать.
Помнишь, что ты вопила, когда села пьяная ко мне в машину? Нет? Ты орала, что хочешь умереть... Об этом же думал буквально за минуту и я...
А вы-то чего?
У меня - рак, сильные боли, я не хочу быть обузой для дочери... Мы сами позвали старуху с косой, увы... И она нас услышала.
Ленке не верилось в то, что она слышала.
Нас больше нет? - она ненадолго задумалась. - Так вот, почему меня никто не видит...
В смысле не видит? - переспросил таксист.
Ну, из соседей... Да и кот мой шипел, когда я его позвала...
А как ты хотела? - хмыкнул мужчина. - Люди на этом свете не видят мертвых, а животные очень остро чувствуют.
Они немного помолчали. Каждый думал о своем. По лицу Ленки текли слезы.
Хочешь, я тебе что-то покажу? - предложил таксист и, не дожидаясь ответа, протер запотевшее лобовое стекло машины. Внезапно как из тумана возникла картинка: двор, освещенный солнцем. В беседке сидят ее папа и мама, они пьют чай, рядом в кресле качалке - бабушка, по своему обыкновению, что-то вяжет.
Мне идти к ним? Ведь они тоже умерли... Ой, а что за две девочки машут нам руками?
Твои дети...
У меня сын...
Это твои нерожденные дочери. Помнишь, как прерывала беременность, пять лет назад? У тебя были близнецы. И ты убила их тогда...
Ленка рванулась вперед:
Я попрошу у них прощения...
Не спеши. Они простили тебя. Но ты не можешь сейчас к ним.
Почему? Мы же погибли?
Мы еще не попали в мир мертвых. Находимся между мирами... Нас с тобой еще не нашли. Все знают, что мы погибли, нас видела встречная машина, но карьер очень глубокий, более шестидесяти метров, сейчас зима, водолазы не соглашаются опускаться на дно... Очень опасно...
А как же Артем? Моя сестра Анька? Митя? - она заплакала.
Ты будешь им сниться.
Сон это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых...
Но как же потом? Ну, когда нас похоронят?
Мужчина глухо произнес:
- «Улетают души, улетают...
И про близких все на свете знают. И когда беда в их дом стучится, прилетают к окнам белой птицей...»
Красивые стихи... вы написали?
Нет, это из Интернета! Ленка как-то недоверчиво на него глянула.
Думаешь, я всю жизнь таксовал? Раньше, дочка, я был учителем в школе. После смерти жены запил и... вот результат: неизлечимая болезнь и... но я отвлекся. Когда ты попадешь в мир мертвых, то все равно останешься рядом со своими близкими. Коснешься, лица лучиком солнца, упадешь снежинкой, капелькой дождя... Постучишься ветром в окошко, прилетишь белой птицей на подоконник...
Откуда вы это знаете?
У меня уже была клиническая смерть. Тогда меня спасли... -Я очень люблю своих близких и хочу, чтобы они были счастливы...
Я проснулся с тяжелым сердцем, на душе было невыносимо больно: Ленки больше нет. Я никогда не услышу ее смех, не увижу милые ямочки на щеках. Хотелось выть от отчаяния. И вдруг в мозгу возникла фраза: «Сон - это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых...»
И до меня дошло. Я видел ее сон, смертный сон, в котором она пыталась осознать произошедшее! «Бред какой-то! Так не бывает!» Внезапно перед глазами встали лица тех маленьких девочек, нерожденных близняшек. Стало горько за сделанный Ленкой аборт. Я ведь и есть тот самый Митя...
В комнате запахло сигаретным дымом. Я выполз в кухню. Около окна, зябко кутаясь в платок, стояла Лиза, моя жена.
Ты опять закурила? Тебе же нельзя!
Мне уже все равно, - равнодушно бросила она и добавила: - Жаль ее... Стерва, конечно, но неплохая баба. Ей ведь тоже не повезло в жизни. С кем теперь останется ваш сын?
Сначала я онемел, а потом выдавил из себя:
Ты все знала? Про сына?
Да... Знала...
Почему же молчала?
А что говорить? Сам знаешь, долго мое сердце не выдержит. Дни уже сочтены. Рожать мне нельзя, да и любовью заниматься тоже - даже сильные положительные эмоции под запретом. Что я могу тебе дать? Что оставлю после себя? Ничего. Пустоту.
Я подошел к буфету, налил себе половину бокала коньяка и выпил одним глотком. Не знал, о чем сейчас говорить с женой, как оправдываться, да и стоит ли? А потом чуть не упал, когда Лиза сказала:
Сон - это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых... Ленка снилась мне сегодня... Просила прощения и умоляла позаботиться о сыне... Ты должен его забрать! Ведь, по ее словам, он официально оформлен на тебя? Я молчал.
Ты слышишь меня? - нервно переспросила жена.
Что мы будем с ним делать? Я целый день на работе... А ты... плохо себя чувствуешь...
Справимся. Я обещала Ленке. Я должна!
Лиза, это был сон, ну, или наваждение, навеянное стрессом. Ты никому ничего не должна!
Ты должен! - выкрикнула жена и схватилась за сердце.
Тебе плохо? - обеспокоился я.
Да, мне плохо от того, что человек, которого я люблю, на самом деле оказывается бессердечным и холодным! Неужели не понимаешь? У мальчика теперь нет никого! Он совсем один!
У него есть Анна...
Никакая тетя не заменит родного отца! Я считаю разговор законченным. Начинай заниматься оформлением документов.
Но все оказалось совсем не так просто. Ведь на то время такси еще не подняли. Да, какой-то
парень заметил, как Ленка садилась именно в эту машину, другие люди видели: авто слетело в карьер, но никто не выдаст свидетельство о смерти, пока тела не опознаны. Официально они как бы и не умерли. Я позвонил Анне:
Отдай мне моего сына!
Нет! Если бы не ты, может, моя сестра была бы жива.
И тогда на помощь пришла Лиза:
Я поговорю с ней... Она поймет. Подробностей их беседы я не знаю, но через пару дней раздался звонок в дверь. На пороге Анна и Артемка.
Папка, - радостно завопил сынок. - Как же я по тебе соскучился. Ты знаешь, что мамочка уехала?
Куда? - сам не знаю зачем, переспросил я, растерявшись.
В командировку. Надолго. А тетя Аня сказала, что я теперь с тобой буду жить. Правда?
Конечно...
А ты кто? - обратился малыш к Лизе.
Я? Я жена твоего папы. Меня зовут Лиза.
А у тебя есть детки?
Нет, - было видно, что ей трудно отвечать.
Жаль. Может, потом появятся? Так сын поселился с нами.
В тот же день мне приснилась Ленка: «Спасибо тебе... я буду с вами. И стану помогать...» А мне снова вспомнилось: «Сон - это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых...»
Артем очень быстро привязался к Лизе, да и она к нему. А потом я услышал их разговор, от которого стало не по себе:
Тетя Лиза, а мама скоро приедет? Я так по ней соскучился!
Нет, Темочка, не скоро... Но, поверь, она всегда рядом с тобой! Она думает о тебе постоянно...
Но я же ее не вижу?
Она касается твоего лица лучиком солнца, падает снежинкой, капелькой дождя... Стучится ветром, прилетает птичкой на твое окно... - не успела она это сказать, как сын завопил:
Тетя Лиза, смотри, вон мама! - и указал на белую голубку, сидевшую на подоконнике. - Она пришла, чтобы сказать мне «Доброе утро»? - Да, малыш...
А я, взрослый мужик, прошедший, как говорится, Крым и Рим, стоял за дверью и еле сдерживал слезы. ...Тела Ленки и таксиста подняли весной. Хоронили любимую в закрытом гробу. Не попрощаться, не увидеть в последний раз, не коснуться... Больше она мне не снилась. Но через день после похорон Лиза неожиданно сказала:
Сон - это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых... Ко мне приходила Лариса. Сказала, что в последний раз. И еще была странная фраза: «Я отдаю тебе свое сердце...» Наверное, просто благодарила.
Что означала эта фраза, мы поняли через несколько недель, когда Лизу положили на плановое обследование.
— Не может такого быть! — удивленно развел руками врач. - Такое впечатление, что у вашей жены совершенно здоровое сердце. Без всяких признаков болезни. Скажите, где лечились? За границей?
Она отдала ей свое сердце... - пробормотал я потрясенно.
Что? Кто отдал? - не понял кардиолог моей фразы.
Я ничего не ответил. Потому что мне поверить в подобное очень сложно самому. Умершая женщина отдала своей живой сопернице свое нерастраченное здоровье? Это же из области фантастических романов!
Прошло два года со дня гибели Ленки. Артем называет Лизу мамой. Моя жена стала совершенно другим человеком. Раньше была робкой, болезненной и тихой. Ходила неслышно, будто тень. А сейчас все чаще в доме звучит ее смех... Она окрепла, строит планы на будущее и больше не думает от смерти. И я знаю, кого за это мысленно благодарить: мою любимую Ленку, отдавшую свое сердце, когда была затеряна между двумя мирами и ожидала освобождения...
А недавно мы узнали, что у нас с Лизой будет ребенок... девочка... И снова в голове звучат слова, принесенные ангелами на белых крыльях из иного мира: «Сон - это рубеж между двумя мирами, личное пространство, где встречается мир мертвых с миром живых... чем могу, я помогу»
Не хочу показаться сумасшедшим, но я часто чувствую Ленку, словно она где-то рядом. И тогда вспоминаются слова пожилого таксиста из посмертного сна Ленки: «Ты всегда будешь рядом с ними. Коснешься, лица лучиком солнца, упадешь снежинкой, капелькой дождя... Постучишься ветром в окошко, прилетишь белой птицей на подоконник...
Я слишком их люблю и хочу, чтобы они были счастливы... И мне так больно, что не смогу поговорить с сыном, коснуться его...
Все зависит только от тебя!»
И тогда я думаю: «Спасибо тебе, Ленка. Спасибо за сына, за то, что отдала Лизе свое сердце, за то, что моя жена стала совсем другой... Спасибо за дочь, которая скоро родится... Спасибо за твою безграничную любовь ко всем нам... Я тоже люблю тебя. И знаю, что рано или поздно мы встретимся». Улетают души, улетают... Крыльями любимых заслоняют, Теплым ветром близких обнимают. Улетают души, улетают...
