ЖЖ-пользователь aquatek-filips
пишет в своем блоге: После гериатрического дома вторым местом, куда мы с волонтерами отправились делать репортаж, стали два отделения 5-й городской больницы Севастополя – ИБОНиН и детская реанимация. Как и во многих родильных домах и больницах страны здесь есть особенные пациенты. В общем-то ничем не отличающиеся от всех остальных рождающихся или находящихся здесь деток. Кроме одного – у них нет родителей. Вернее, как правило, они есть, только эти детки им не нужны.
Отказнички.
Так называют таких детей сами работники больницы.
2. ИБОНиН расшифровывается как инфекционно-боксированное отделение новорожденных и недоношенных. Работают здесь врачи-неонатологи или микропедиатры – люди, которые первыми приходят на помощь детям от рождения и до 1 месяца.
3. В ИБОНиН лежат мамы с новорожденными детьми, а также мамы с детьми, которым по показаниям необходимо находится под присмотром врачей и получать лечение.
4. В отделении есть палата с особенными пациентами – как раз теми, кто ничем не отличается от других новорожденных, кроме одного. Только появившись на свет, они стали не нужны своим родителям.
5. Причин этому много. Часто это дети антисоциальных элементов – бомжей, проституток, наркоманов. И вопреки устоявшемуся мнению, по словам врачей отделения, эти дети не всегда имеют какие то крайние степени отклонений и болезней. Просто они не нужны. Бывают дети и от обычных, нормальных, с общепризнанной точки зрения, родителей (с точки зрения социальной роли). Просто их мамы и папы не имеют желания или возможности забирать и воспитывать своих детей.
Этот мальчик родился за неделю до нашего прихода. Его мать фактически выпроводили из отделения, т.к. она ни разу не брала и не просила принести своего новорожденного ребенка, используя отделение лишь как возможность спать в чистоте и питаться. Выписавшись, ребенка (совершенно нормального и здорового) она забирать не пожелала.
6. Эта хорошенькая и совершенно здоровая девочка с очень похожей судьбой. Вообще, со слов медицинского персонала этого отделения, бывает так, что маме просто негде жить, некуда нести своего ребенка. Или нет средств на то, чтобы его выкормить. Неимущая мать-одиночка, живет случайными заработками, отец ребенка бросил ее еще на середине срока беременности, нет никаких родственников или крыши над головой. Как результат – безысходность, слабость и отсюда – отказ. Иногда это дети малолетних мам и, зачастую, крепкие и здоровые младенцы
7. Основная проблема больницы с такими детьми в том, что эти дети как бы “бесхозные” и на балансе государства не стоят. Они есть физически, но документально их еще нет. То есть, у них нет статуса сироты, нет постоянного места жительства – Дома малютки. Поэтому “содержания” по бухгалтерским документами здравоохранения им не полагается. Как и не полагается питания, лекарств, пеленок и подгузников. Когда они достигают возраста 1 месяц, их переводят в Дом малютки. А до того времени – врачи вынуждены либо распределять на таких деток то, что есть в наличии в отделении (а как правило распределять нечего), либо надеяться на помощь благотворительных организаций, меценатов и волонтеров. Часто помогают памперсами, элементарными предметами и детским питанием лежащие здесь же мамы со своими детьми.
8. У новорожденных здоровых детей есть большие шансы не оказаться в детском доме, несмотря на то, что их не забрали родные родители. На сегодняшний день желающих усыновить новорожденного малыша очень много – это семьи, которые не могут иметь детей и иностранцы. Но все же, это не кровные родители. Очень тяжело осознавать, что кровным родителям эти дети лишь обуза.
9. Этажом ниже ИБОНиН, в 5-й севастопольской больнице другое детское отделение. И здесь тоже есть та самая “особая палата”.
10. В этом отделении находятся отказнички до года. Но они сюда попадают не из ИБОНиН. Их привозят из города – обследовать и решать, что делать дальше, или лечить, если такое лечение необходимо. Это дети, которых у неблагополучных родителей отбирают социальные службы. Некоторые родители уже могут быть лишены родительских прав, некоторые еще нет.
11. По словам заведующей отделением, дети здесь тоже довольно часто здоровые и нормальные. Вот только родителям они не нужны. Хоть и не всегда. Бывают случаи, когда за отобранным ребенком мать таки возвращается. Пройдя семь кругов чиновничьего ада, доказав десяткам людей свое желание и возможность полноценно растить и воспитывать своего ребенка. И воспитывают, кардинально меняя свой образ жизни.
12. Очень запомнились одни слова, оброненные кем-то из персонала в отделении – отказнички, давно находящиеся в отделении обычно не плачут. Если сравнивать с теми детьми, у которых есть мама – то вообще не плачут. Как будто плач и крик – это способ общения с мамой, привлечение к себе внимания. А тут они как будто понимают, что звать некого. Поэтому не плачут. Тихо так лежат.
И еще замирают, не шевелятся, когда их берут на руки, может быть ожидая, что их с этих рук уже не выпустят.
13. Мама для этих детей – заведующая, старшая сестра и дежурные девочки-медсестры.
14. В палате четыре места. В палате четыре конвертика. Здесь карточку с именем и данные о ребенке не привязывают к кроватке – ее вставляют в красивые нарисованный конвертик. Сегодня два конвертика пустые. Хочется, чтобы пустыми были все четыре
15. Детская реанимация. В каждой детской больнице есть это отделение. Туда поступают самые тяжелые дети, которые находятся на грани жизни и смерти. Причем возраст их различен – это может быть и младенец после родов, который еще не научился дышать, так и 13-14 летний подросток, попавший в беду. Врачи реаниматологи сопровождают тяжелых детей на лечение в другие больницы, дежурят по всем отделениям и приходят на помощь в случае остановки маленьких сердец.
16. Как и чем лечат? С помощью аппаратуры полувекового возраста, лекарств, которые удалось выбить и доброго слова. Если у ребенка есть родители, которые могут приобрести необходимые лекарства – то это хорошо. А если не могут, то… родители идут по миру с протянутой рукой и просят подарить жизнь их ребенку, которая зависит от денег. И остается уповать только на профессионализм врачей и Божью помощь
17. Детки-отказники в этом отделении несчастны во всех смыслах этого слова. Если у здоровых деток есть шансы обрести свою семью, то у этих таких шансов почти нет…
18. У этой девочки сложный диагноз и неестественно подвернутая правая ножка, которая не имеет сустава и не разгибается, а также нет носовой перегородки. Ее мама ушла из роддома, оставив свою дочь в реанимационном отделении. Больше ее в больнице не видели.
20. Жизнь другой девочки зависит только от сложного оборудования, способного искусственно поддерживать жизнедеятельность организма. Обычно здесь находятся недоношенные детки. Но эта девочка родилась почти в срок. Вот только весит она 1 кг 70 грамм.
21. Она – второй ребенок в двойне. И всю беременность служила, как говорят врачи, донором для второго, родившего здоровым, ребенка. Оттого и такой аномально малый вес.
22. Маленькая ручка сжата в кулачок, ребенок борется и, наверное, надеется. Но его мать забрала только здорового ребенка
23. Но справедливости ради следует сказать, что не все родители такие черствые к новорожденным детям, у которых проблемы со здоровьем. В отделении реанимации практически всю свою жизнь – а это больше года – находится Анна-Мария, которой врачи поставили страшный диагноз – гидроцефалия. И все это время рядом с ней находится ее мама, жизнь которой изменилась с рождением дочери. Вот как бывает – в совершенно нормальной семье родился ребенок с тяжелым диагнозом. Но никто от него не отказался, никто его не оставил в больнице. Понимая, что шансы на полное выздоровление равны сотым долям процентов, родители и на лечение за границей сумели собрать деньги, и даже несмотря на то, что ребенок 18-й день находится в состоянии комы после клинической смерти, ее мама здесь, в реанимационной палате. Рядом с дочерью.
24. Для мамы Анны-Марии этот экран – чуть ли не единственное средство общения со своим ребенком.
25. Очень хочется, чтобы у родителей, оставляющих своих детей неважно где – в роддоме, больнице или просто на улице – в голове включалась такая же надпись, как на входе в детскую реанимацию.
Недавно в издательстве «Никея» вышла, пожалуй, самая подробная отечественная книга о семейном устройстве детей из детских домов. Ее авторы — психологи, работающие с детьми-сиротами и приемными семьями почти 20 лет, — разрушают многие стереотипы, существующие вокруг устройства детей в семью. Например, отвечают на вопрос, какого ребенка «лучше» усыновить: того, от которого отказались еще в роддоме, — или ребенка, попавшего в детский дом из неблагополучной семьи?
Важен ли для успешного усыновления опыт жизни в семье?
Болезненность процесса изъятия ребенка из семьи и информация о негативных последствиях жизни в неблагополучной семье становятся основой достаточно распространенного социального стереотипа: для ребенка лучше совсем не иметь опыта жизни в «плохой семье». Также многие считают, что хуже всего относятся к себе дети, пострадавшие от жестокого обращения. Однако практика показывает, что наибольшие проблемы с самовосприятием имеют дети, не имевшие никакого опыта близких отношений со взрослыми, — дети, от которых отказались в роддоме, так называемые отказники.
У них совершенно отсутствует опыт близких и доверительных отношений со значимым взрослым, через который ребенок обычно и получает представление о том, что он кому-то важен и нужен, заслуживает любви и представляет из себя ценность. Также у таких детей не формируются модели поведения привязанности в раннем детстве, что важно не только для их благополучного устройства в семью, но и для последующей взрослой жизни и возможности быть родителями.
Тем не менее в нашем обществе считается, что для семейного устройства ребенок, отказной с рождения, — «самый удачный» вариант для родителей. Идея о том, что «ребенок — чистый лист», отношения с которым можно начать с нуля, кажется привлекательной. В этом случае люди не отдают себе отчет, что смотрят на воспитание приемного ребенка даже более идеалистично, чем в некоторых случаях на воспитание своих собственных детей.
Не все в воспитании детей зависит от родителей. Родители не собственники ребенка, они передают ему жизнь, и рождаются дети для жизни. Любой ребенок в первую очередь Божий (или «природный» для тех, кто не верит в Бога), во вторую — свой собственный, со своими индивидуальными особенностями, заметными с рождения. И только в третью очередь — «родительский».
Родители — самые главные люди для своих детей. Они любят своих детей, заботятся о них, от них зависит, как реализуется тот потенциал, который заложен в ребенке. Их ответственность велика, но результат , то, каким человеком вырастет ребенок, зависит от многих факторов, не только от родительской любви и стараний.
Два действительно важных момента при семейном устройстве детей-отказников:
- необходимо, чтобы младенцы как можно меньше находились в учреждении без мамы или других близких взрослых (минимизация травмы родительской депривации);
- чем младше ребенок, тем больше времени есть для формирования привязанности к замещающей семье.
То есть с точки зрения защиты интересов ребенка желательно скорейшее помещение маленького ребенка в семью. Но это не средство для приемных родителей избежать проблем. По мере того, как ребенок будет расти, станут проявляться его природные особенности, как положительные, так и отрицательные, будут возникать закономерные возрастные кризисы, не говоря уже об обычных житейских конфликтах.
Что на самом деле происходит с детьми, от которых отказались при рождении?
В настоящее время существует достаточно много литературы о последствиях младенческой депривации в первые годы жизни ребенка: нарушения в формировании головного мозга и центральной нервной системы, неврологические проблемы и другие нарушения физического здоровья, связанные с отсутствием жизненно необходимого ребенку эмоционального тепла и контакта с близким взрослым. Эта важная информация помогает опровергнуть распространенное мнение о том, что все проблемы детей-сирот связаны с «плохой генетикой».
Кроме физиологических проблем , ранняя младенческая депривация приводит к нарушению формирования механизмов привязанности . Для детей из домов ребенка характерна «размытая привязанность». В этом случае не закрепляется сам механизм формирования близких отношений со значимыми людьми из-за их отсутствия.
Дети-отказники часто начинают называть «мамой» нянечек и воспитательниц. Может показаться, что для ребенка лучше иметь возможность хоть кого-то называть «мамой», чем не иметь такой возможности вообще. Однако в процессе таких отношений у ребенка формируется соответствующее представление о том, кто такая «мама»: это женщины, которые заботятся о бытовых потребностях ребенка, они могут уходить и приходить или пропадать совсем.
Очевидно, что при дальнейшем семейном устройстве неизбежным образом возникают проблемы из-за расхождения между сложившимся у ребенка представлением о родительских ролях и тем, что ему предлагается в приемной семье. Например, приемных родителей может травмировать то, что ребенок не выделяет их как «значимых взрослых», может уйти с любым посторонним человеком на прогулке, ко всем идет на руки и т.д. Некоторые семьи впадают в отчаяние, решив, что они не имеют никакого значения для своего приемного ребенка и что так будет всегда. Бывает, это становится причиной возврата ребенка в учреждение.
Кроме физиологических и эмоциональных последствий родительской депривации важно учитывать психологический фактор «ничейности» . С возрастом дети-отказники в учреждениях осознают то же самое, что и дети, изъятые из семей. То, что у них нет своего дома и своих родителей, и что этим они отличаются от других людей. Отсутствие информации о прошлом и каких-либо представлений о родителях приводят к тому, что дети сначала пытаются фантазировать, сочиняя себе «альтернативную историю» или заимствуя жизненные факты из рассказов других детей, а в подростковом возрасте переживают настоящий кризис идентичности, буквально озвучивая следующее: «Я не знаю, кто я и откуда. Я никто». Это не всегда так драматично и очевидно на первый взгляд, но обязательно проявляется в индивидуальной работе с ребенком.
В отличие от детей-отказников дети из неблагополучных семей обычно все же имеют опыт близких отношений со взрослыми. Их проблемы в формировании привязанности могут быть связаны с иными причинами: последствия жестокого обращения и пренебрежения со стороны взрослых. Но при этом опыт установления и поддержания отношений со значимым взрослым, на который можно опираться при помещении в новую семью, у них все же есть. Чаще всего их способность к привязанности остается сохранной, а нарушения в формировании привязанности возможно скомпенсировать.
Так что при устройстве в приемную семью и в случае с отказниками с рождения, и в случае с детьми из неблагополучных семей могут быть и трудности, и положительные результаты. Главное — не поиск варианта, где «проблем будет меньше», а умение эти проблемы решать.
Благополучие в приемной семье зависит не столько от особенностей ребенка, сколько от отношения к этим особенностям родителей. В воспитании и «отказных» детей, и детей «с историей» есть свои трудности. Хорошая подготовка родителей к принятию ребенка в семью, реалистичные ожидания и представления о психологических особенностях детей, переживших разрыв с семьей, а также гибкость принимающей семейной системы и принятие родителями ребенка — все это гораздо больше влияет на успешность семейного устройства, чем то, «отказной» ребенок или нет.
Мария Капилина (Пичугина)
Татьяна Панюшева
Купить эту книгу
Обсуждение
У меня дочка приемная. Сейчас 3,7, изъята из семьи в 1,5, вместе мы 1,7. В детских учреждениях по времени была мало, но сменила три дома ребенка. Ее взяли в опеку какие-то родственники после смерти матери (мать умерла после изъятия ребенка), но впоследствии именно из-за симптомов депривации сдали обратно в дом ребенка. Не выдержали, думали, что ребенок это цветок лазоревый. Действительно, агрессия, аутоагрессия из ребенка перла. И сейчас еще вылезает. Она мстит людям за то, что с ней обошлись несправедливо. Это просто надо пережить, стиснуть зубы и пережить, а также любить ребенка надо. Я рада, что не сдалась. У меня никогда не было желания ее вернуть обратно, хотя "убить" за ее выходки хотелось периодически.
С другой стороны я почему-то благодарна Био матери. Ну не оставила она ее в роддоме, не отказалась, хотя возможность была. Это же о каких-то чувствах говорит со стороны матери. Да, Мать была никудышная, но Мать.
И сейчас моя Доча очень ласковая. Постоянно мы с не целуемся, милуемся, аж душа радуется. С мозгами у ребенка все очень хорошо, умненькая, память хорошая.
Другое дело, что на характер ребенка вся эта история отпечаток наложила. Только Доча чувствует, как ее не принимают, игнорируют(в т.ч. другие дети), так тут же ежиком становится и агрессию проявляет. Надеюсь, что с возрастом пройдет, работаем над этим с психологом.
"Оба хуже" (С)
У меня приемный ребенок, изъятый из семьи в возрасте 4 месяцев. У нас проблемы не с отсутствием привязанности, а с гиперпривязанностью - в первые полгода, которые ребенок провел дома, ей тогда было 2,8, я не могла даже в туалет сходить одна, ребенок буквально должен был держаться за меня, чтобы чувствовать себя спокойно. Это проявляется даже сейчас, ей уже 7 лет, и спать мы должны обязательно с открытыми дверями комнат, т.е. быть в зоне видимости и досягаемости. так что статья действительно малопрофессиональная.
Какая в принципе разница? И что значит- что лучше? Главное - любить ребенка, любого и отдавать ее этому ребенку.
Интересно, кстати, а не связана ли описанная в треде ниже сохранность отказников с, как бы это сказать, большей сознательностью био? Я имею в виду, что это же надо принять решение, с паспортом родить, написать согласие на усыновление. То есть нужны какие-то минимальные усилия и определенный уровень ответственности. Может быть и дети тогда получаются тоже более сознательные?
В личном опыте у меня один изъятый в 2,5 года и одна отказница. Но делать какие-либо выводы пока, естественно, рано. Единственное, что могу сказать: у обоих, кажется, нет проблем с привязанностью, не было госпитализма и депривации.
Мой опыт говорит о том, что самые жесткие нарушения привязанности как раз встречаются у детей, которые первые годы жизни провели в условиях пренебрегающей кровной семьи. Кроме нарушений привязанности у таких детей очень часты агрессия и аутоагрессия, переносы своей ненависти и боли на приемную семью. А если кровные родственники еще пытаются "качать права", тогда ребенка вообще раздирают такие чувства, с которыми врагу не пожелаешь встретиться.
У отказников совершенно не обязательно нарушение привязанности. Вне зависимости от того, как к ним относились в больницах и домах ребенка.
у меня все наоборот. у изъятого ребенка куча проблем и из-за течение беременности, и из-за обращения с ним в асоциальной семье, и из-за ее места обитания, и из-за голода и болезней там, и из-за изъятия итд итп.
а отказник- просто ребенок, ну тревожность осталась, да...
Разочаровало. Для выпускницы пединститута, прочитавшей несколько учебников о психологии сиротства это было бы очень неплохо. Но для ведущих специалистов в этой области очень поверхностно и малопрофессионально. И снова эти штампы про "безнадежных отказников" и "не такие глубокие проблемы у детей из асоциальных семей".
Че-то я думала, такие теории уже потеряли свою актуальность. А я эту книгу рекомендовала "не глядя" людям. Пойду, пожалуй, почитаю.
Фу-фу-фу. Вместо "разрушения стереотипов" только поддерживают очередной о том, какие ужасные отказники.
Отказ от детей – это преступление с моральной точки зрения. Родители, вне зависимости от социального статуса и образования, делают это по нескольким причинам, которые для других не являются поводом для того, чтобы оставить ребенка в родильном доме.
Как это происходит
Беременность в наши дни чаще всего становится событием, которое планируют так же, как покупку квартиры или машины. И этот аспект довольно негативно отражается на нравственности молодых мамочек, которые считают возможным оставить нежеланного ребенка в родильном доме на попечение государства.
Законодательно статьи или положения об отказе от ребенка не существует – есть только лишение родительских прав в силу многих причин. Однако родители, чей ребенок обречен на существование в интернате, чаще всего пишут согласие на усыновление. Маму выписывают из роддома, а ребенка передают в Дом малютки. У родителей есть полгода на размышление, когда еще они могут забрать малыша домой.
Причинами оформить отказ от ребенка в роддоме является в основном материальное и социальное неблагополучие родителей, наличие неизлечимой болезни у ребенка, боязнь молодой мамы, что она может понести наказание за рождение внебрачного ребенка, и многие другие.
В том случае, если родители в течение шести месяцев не забирают ребенка из Дома малютки, их лишают родительских прав через суд. Однако такие люди, лишенные прав в отношении одного ребенка, вполне благополучно могут через некоторое время родить другого и воспитывать в семье.
Существуют не только «отказные», но и брошенные дети в роддоме, которых оставили без заявлений и документов. Мамы таких малышей просто сбегают из больницы в буквальном смысле в халате и тапочках. Сотрудники роддома, а потом и Дома малютки, дают ребенку имя, отчество и фамилию, оформляют свидетельство о рождении и сообщают в органы опеки и попечительства об этом факте.
Отказ по причине недостатка средств
Неблагополучные родители не всегда в силу эмоциональной незрелости или деградации отказываются от малыша. Некоторым просто не на что содержать ребенка, и они, желая для него лучшего будущего, вынуждены пойти на этот шаг. В течение полугода, если появляется надежда на помощь родственников или государства в воспитании ребенка, родители забирают его домой.
Вернуть малыша в семью может не только мама, но и отец ребенка, а также бабушки и дедушки, которые по закону становятся опекунами ребенка. Мама и папа, несмотря на лишение родительских прав, обязаны участвовать в воспитании ребенка и выплачивать алименты.
Отказ по причине наличия заболевания у малыша
При наличии серьезного заболевания отказ от ребенка в роддоме происходит с такой же частотой, как и отказ неблагополучных родителей. Врачи нередко сами способствуют этому, уговаривая маму на стадии беременности, когда уже можно диагностировать заболевание, или после родов, оставить ребенка. Доктора мотивируют это тем, что воспитывать больного ребенка очень сложно, придется отказаться от многого в пользу малыша и расходовать определенные средства на лекарства и врачей.
Оставляя ребенка в роддоме, многие родители сомневаются, правильно ли они поступили. Для таких людей полгода – это срок, в течение которого происходит осмысление поступка, значения ребенка в их жизни и возврат малыша в семью. Примером того, что с болезнью можно справиться, или с этим можно жить, становятся известные люди, которые не только заботятся о своих больных детях, но и берут инвалидов из детских домов.
Отказ из-за предрассудков
На сегодняшний день отказ от ребенка в роддоме из-за боязни молодой мамы, что ее родители не воспримут малыша, не самый частый. Сейчас сплошь и рядом появляются матери-одиночки, для которых предусмотрены льготы и пособия. Молодые девушки еще при беременности выбирают ребенка, а не аборт. Еще несколько десятков лет назад рождение ребенка у незамужней женщины вызывало резонанс в обществе, поэтому «отказников» по этим причинам было намного больше.
Невероятно, но документально отказ от малыша происходит намного проще, чем, например, отчуждение собственности. Между тем передача маленькой жизни в чужие руки – это огромная ответственность. Процедура может быть разной - как заявление на согласие на усыновление, так и адресный отказ. Это значит, что родители оформляют согласие на усыновление кем-то конкретно. В этом случае юридически происходит два процесса – лишение родительских прав и оформление усыновления (опекунства).
Заявления матери и отца ребенка
Мать, которая оформляет отказ от ребенка в роддоме, должна написать соответствующее заявление. В нем указывается государственный орган, в который будет отправлен документ, данные матери и ребенка, подтверждение о получении предупреждения о невозможности обратного процесса, просьба рассмотреть дело в суде без ее участия, а также дата и подпись. Данное заявление заверяется руководителем учреждения, где находятся мама и малыш, и направляется, вместе с другими документами на ребенка, в орган опеки.
Отказ отца от малыша происходит несколько иначе. Отказное заявление пишется у нотариуса, там же можно получить и бланк такого документа, который затем заверяется. Лишение родительских прав отца по отношению к ребенку (как и матери) происходит через суд.
Если рожать без документов
При обращении в лечебное учреждение необходимо взять с собой паспорт, так как со слов данные матери в справку о рождении не вписывают. Однако прибытие роженицы без документов может говорить о том, что у нее вообще не было документов, или она их потеряла, поэтому женщину размещают на всякий случай в инфекционное родильное отделение. Оставить ребенка в роддоме без матери врачи не имеют права только на том основании, что нет паспорта. Этот документ может заменить справка из паспортного стола, подтверждающая замену удостоверения личности, или справка из полиции о розыске. Ребенка можно зарегистрировать в течение месяца после рождения, поэтому в основном проблем не возникает.
Отказ от ребенка матерью без паспорта
Если женщина без каких-либо документов родила ребенка, по факту она к нему юридически не привязана, поэтому у нее есть возможность покинуть стены родильного отделения без оформления отказной. В этом случае у ребенка в свидетельстве в графах «мать» и «отец» будут стоять прочерки, ребенок сразу направляется в Дом малютки, и его могут усыновить без шестимесячного периода. Новорожденные дети в роддоме (фото некоторых из них размещены ниже) ждут своих родителей до тех пор, пока не пройдет установленное время обследования. После этого, как только будет официально готово решение о признании малыша сиротой, родители, если они одумались, не могут забрать ребенка домой просто так – необходимо писать заявление, ждать определенный срок, предоставить документы (в том числе и паспорт, которого не было при родах) и пройти другие процедуры, предусмотренные в этих случаях.
Отказ от услуг врача
На практике можно встретить и домашние роды, которые не являются причиной для отказа от регистрации ребенка или признания его сиротой. Оформление свидетельства о рождении происходит так же, как и при рождении в роддоме, лишь с тем отличием, что необходимо письменное или устное заявление лица, которое присутствовало при родах, о том, что ребенка произвела на свет именно эта женщина.
Отказ от госпитализации в роддом может произойти не только по желанию женщины, но и по ошибке врачей. Несмотря на существующий закон о том, что лицо, имеющее полис ОМС, может обслуживаться в любом бесплатном медицинском учреждении по экстренным показаниям, доктор может отказать в госпитализации, объясняя это тем, что женщина приехала не по прописке и должна обслуживаться роддомом другого района.
Лишение родительских прав
В судебной практике принято при рассмотрении дел через полгода после отказного заявления (согласия на усыновление) вызывать родителей в судебное заседание, если не указано, что оно может происходить в отсутствие заявителей. Таким образом, предполагается решить вопрос о защите прав ребенка и родителей, признав возможным забрать малыша из государственного учреждения даже по истечении 6 месяцев в суде.
Однако считается, что у женщины, которая отказалась от ребенка в роддоме и написала «отказную», уже была возможность изменить свое решение, а в суде решается вопрос о лишении родительских прав с юридической стороны. Фактически родители уже при написании заявления отказались от своих прав по отношению к ребенку. За время, которое дается на размышление, можно поправить финансовое положение, которое могло стать препятствием, решить вопрос о лечении ребенка, если причиной отказа стала неизлечимая болезнь, и многие другие проблемы.
Нравственная сторона отказа от ребенка
В законодательстве нет статьи об отказе от ребенка, однако многие юристы считают необходимым внести в Семейный кодекс ответственность как за отказ от новорожденного в роддоме, так и отказ от уже усыновленного малыша. Вопросы морали в плане возврата ребенка обратно, если он «не понравился», стоят очень остро, так как по закону усыновители могут это сделать в течение определенного времени. Следует помнить, что ребенок – это не вещь, которую можно вернуть в магазин. Это - живая человеческая душа, которая испытывает страдания от того, что не имеет родных людей, которые могли бы позаботиться о ней и отдать частичку своего тепла.
Потенциальные родители приемных детей нередко изъявляют желание усыновить новорожденного ребенка из роддома. Подобная процедура имеет свои нюансы.
Несовершеннолетние дети-сироты являются наиболее уязвимой категорией граждан в нашей стране. По этой причине строго охраняются их права.
Ст. 124 Семейного кодекса предусматривает приоритетную форму устройства детей, оставшихся без попечения родителей – .
Новорожденные дети, от которых отказались их матери в родильном доме, могут быть усыновлены непосредственно после их появления на свет. Для передачи ребенка в семью необходимо оформить все в порядке, установленном ст. 125 СК.
Как усыновить
Если будущие приняли решение взять ребенка из роддома, они могут пойти двумя путями. Первый путь – это узнать в роддомах о наличии у них отказников и начать сбор документов для оформления усыновления выбранного . Минус данного варианта в том, что процесс сбора документов занимает длительное время, и за этот период ребенок может быть передан другим людям, у которых все необходимые документы уже были на руках.
Второй путь – пройти стандартную процедуру подачи заявления и постановки в очередь на отказников из роддомов. Этот вариант более предпочтителен, поскольку при появлении нужного ребенка все документы уже будут подготовлены и останется только получить решение суда.
Для усыновления отказника из роддома необходимо сделать следующее:
- Подойти в территориальный орган опеки и написать заявление о желании стать приемными родителями.
- Собрать необходимый перечень документов. Рекомендуется собирать документы предварительно, до обращения в органы опеки. Это позволит продемонстрировать серьезность намерений будущих родителей и повысит их шансы на получение положительного результата.
- Ознакомить органы опеки с жилищными условиями , в которых будет проживать ребенок в случае его усыновления.
- Получить официальное заключение , дающее право заявителям быть родителями.
- Встать на очередь за отказниками из роддомов.
- Подать в судебный орган заявление на усыновление при появлении подходящего ребенка.
- Получить решение суда.
- Забрать ребенка из роддома. Следует отметить, что обычно новорожденных детей их новые родители забирают не из роддома, а из больницы. Срок нахождения здоровых новорожденных детей в родильном доме обычно не превышает 5-6 дней. После этого они переводятся в детские лечебные учреждения. Даже при наличии у потенциальных родителей полного пакета документов процедура подачи заявления в суд и получения решения судебного органа занимает примерно 2-4 недели.
Если у будущих родителей есть знакомая беременная женщина, которая планирует после родов оставить своего ребенка в роддоме, возможно заключение договора между сторонами. В соответствии с женщина передает право на усыновление ее ребенка конкретной паре. Договор имеет силу только при его надлежащем нотариальном удостоверении.
Подобный документ упрощает для будущих родителей поиск ребенка и получение положительного судебного решения.
В каких роддомах можно это сделать
Усыновители могут встать на очередь не только в своем городе, но и в других городах. Это значительно повысит шансы на появление подходящего новорожденного ребенка.
Правильное решение – поиск грудничков в роддомах крупных городов, областных центров. Сюда приезжают на роды не только местные жительницы, но и из ближайших городов, сел и деревень.
Соответственно, с увеличением количества рожениц повышается и процент возможных отказников.
Кто может усыновить
Усыновить ребенка из роддома могут дееспособные граждане совершеннолетнего возраста. При этом семейное положение потенциальных родителей не играет определяющей роли.
Если одинокий гражданин (как женщина, так и мужчина) выражает желание взять на воспитание ребенка и с точки зрения закона соответствует всем необходимым требованиям, органы опеки не могут отказать ему только на основании отсутствия супруга.
Лица, проживающие совместно неофициально, не могут быть усыновителями одного общего ребенка.
Требования к усыновителям
Стать усыновителем может совершеннолетний дееспособный гражданин, который:
- физически и психически здоров ;
- имеет необходимый уровень дохода ;
- имеет жилплощадь , являющуюся местом его постоянного жительства;
- не имеет судимости ;
- не состоит в ;
- не страдает алкогольной, наркотической зависимостью ;
- не подвергался уголовному преследованию за преступления против жизни, здоровья граждан и против общественных интересов;
- не был лишен ;
- не отклонялся от опекунства или попечительства;
- не является бывшим усыновителем, лишенным своего статуса на основании решения суда;
- прошел специальную подготовку в школе приемных родителей (требование не относится к лицам, которые приходятся близкими родственниками ребенку и к имеющим усыновленных или родных детей гражданам).
Перечень документов
Документы, которые необходимо предъявить заявителям при обращении в органы опеки.
Каждый год в роддомах Екатеринбурга родители отказываются от детей. Причины разные: тяжелые пороки, ВИЧ, трудности с деньгами. Порой матери подписывают отказ, а порой бегут из роддома, и начинается длительная процедура поиска и восстановления документов. Все это время младенцы проводят в детских больницах - восьмой, одиннадцатой и пятнадцатой. Все это время им нужны уход, забота и обычная ласка - без них у детей развивается «синдром белого потолка», они отстают в развитии, поздно начинают разговаривать.
Фотографии
Сергей Потеряев
Чтобы ухаживать за детьми, больницам нужны няни. Своих волонтеров на эту службу отправляют разные благотворительные организации: например, «Аистенок» находит волонтеров и платит им зарплату, 15 тысяч в месяц. В минувшее воскресенье, 26 февраля, в Екатеринбурге прошел благотворительный фестиваль и гараж-сейл «Благомаркет» , где на оплату работы социальных нянь собрали 585 тысяч 211 рублей. The Village поговорил с женщинами, которые выполняют эту работу, о том, как они нашли свое призвание и как относятся к детям.
Юлия Ефремова
Няня в детской больнице № 11
После школы в начале двухтысячных я поступила в медицинский колледж. Ситуация в больницах была тяжелая - ни лекарств, ни ухода за больными. Я пришла на практику, и у меня волосы встали дыбом. Работать в медицине так и не смогла - поняла, что не выдержу эмоциональной нагрузки.
Я окончила экономический институт, работала менеджером по продажам в сфере фитнеса и за десять лет выросла до руководителя небольшого фитнес-центра. Параллельно, лет пять или шесть назад, приняла ислам, вышла замуж и уехала с мужем-госслужащим за двести километров от Екатеринбурга, в область. Там занималась домом. Спустя три года мы вернулись в город, но работать в сфере фитнеса я уже не могла. Наша вера подразумевает определенный круг общения, определенную гармонию. С одной стороны, исламская женщина на работе должна приносить максимальную пользу обществу, с другой - эта работа должна быть дозволенной, исключать лишние контакты, особенно с мужчинами.
Устроиться волонтером помогла двоюродная сестра, которая давно работает в «Аистенке». Однажды летом она сказала, что в одиннадцатую детскую больницу требуется няня. Рассказала, что это непростая работа, что дети бывают сложные и больные и как иногда психологически тяжело. Но я живу рядом, люблю детей и хочу завести своих, и муж был не против такой работы. Так уже два с половиной года я работаю волонтером в больнице.
О подопечных
Когда я впервые пришла в больницу в июне 2014-го, настроилась на работу, на здоровый медицинский цинизм: я не буду их жалеть, иду помогать чем могу. На деле оказалось, что детям не хватает элементарной заботы, что нужно их переодеть, искупать, покормить, поиграть. Медсестер две, детей - десять, они едят каждые три-четыре часа. Ты приходишь, и каждому ребенку достается чуть больше внимания.
Часто я одновременно ухаживаю за 16-17 детьми младше трех лет. Условно их можно разделить на три группы: первые живут в детских домах, а когда тяжело заболевают, детдом не может справиться своими силами и отправляет малышей в больницу. Вторых приводят социальные службы - это дети, которых нашли на улице или изъяли из семьи. Изредка сами матери отдают детей на время. По закону, семья в сложной жизненной ситуации может передать ребенка в детдом или больницу на срок до полугода. Социальных сирот - больше половины.
Третья группа - это младенцы. Новорожденные отказники проводят в роддоме около месяца, затем попадают к нам. Если ребенок здоровый, его моментально усыновляют, минуя детский дом. Часто это вопрос нескольких дней, недель: за месяц после рождения потенциальные родители успевают собрать документы и пройти школу приемных родителей. Малыши с отклонениями попадают в детские дома, с тяжелыми заболеваниями - остаются в больницах.
Аня
Аня провела у нас почти год. Она родилась недоношенной и с такими пороками, что мы не могли передать ее в детский дом. Профессор приходил к Ане с комиссией и говорил, что такие не живут - это чудо. В горле у ней была трубочка, трахеостома, она непрерывно была на кислороде и капельницах. Питалась через зонд, не держала голову, не говорила и практически не росла. Даже плакать не могла, потому что нет голоса, но могла улыбаться. У таких детей нередко поражен мозг и они лежат без сознания, но Аня отлично соображала.
Она видела и слышала, когда я заходила в палату, помнила меня, знала, в какое время будет есть и принимать лекарства. Я разговаривала с ней и иногда брала на руки, когда было поменьше трубочек. С Аней у нас день рождения в один день, 7 июля. В сентябре она умерла.
Лера
Лере два года и девять месяцев, ее забрали у мамы уже во второй раз и, скорее всего, отдадут в детдом. Это может затянуться на несколько месяцев: дети, изъятые из семьи, лежат в больнице до полугода. Сначала мать не хочет отдавать, но ее все же лишают прав после серии экспертиз. Затем выясняется, что у ребенка есть папа, и начинают искать папу. За это время дети становятся нам словно родными.
Лера попала в больницу вместе с девятимесячным братом, и мы вместе о нем заботимся. Физически дети здоровы - я их кормлю завтраками и обедами, которые привозят в палату в контейнерах, включаю детские песенки и сказки, беру на колени. Лера очень умная, любит рисовать, лепить, читать. А еще разговаривает. Недавно меня не было в больнице четыре дня, я зашла в палату к Лере и слышу: «Я тебя потеряла». У меня был шок, прямо до мурашек.
К таким детям прикипаешь. Некоторых я сама отвожу в детский дом как сопровождающая, случается всякое: вцепляются, ревут. Помню практически всех детей, с которыми работала за эти два с половиной года.
Ромка
В больницах волонтеры подписывают бумагу о неразглашении. С государственными детьми все строго: с ними нельзя фотографироваться, нельзя называть фамилий. Но иногда удается встретить бывших подопечных.
Когда я устроилась няней, Роме было около года. Он ходил, но был очень худеньким, в горле трахеостома. Белокурый, голубоглазый, активный и улыбчивый ребенок: бегал по кроватке, научился есть через трубочку.
Однажды я отводила двух маленьких сестер в детский дом и увидела на стене фотографию Ромки. Выяснилось, что его усыновили и увезли в Германию, сняли трахеостому, восстановили дыхание и связки, глотательную функцию. Такая операция сложная и стоит около полутора миллионов, но у семьи Ромы все получилось. Я плакала.
О родителях
Детей, которых изъяли из семьи по ошибке, всегда видно. Они не тянутся за лаской, скучают и плачут, особенно в праздники. Ребенку полгода, а он скандалит, может не есть сутками, пока его не заберут. Мы для него чужие. Обычно таких детей быстро забирают обратно: родители собирают все справки, исправляют ошибки.
Малыши из действительно неблагополучных семей невероятно реагируют на тепло. Едва повернешься к ним и улыбнешься - вцепляются и не отпускают, благодарят глазами. Такие дети поступают затюканными, с неврологическими проблемами, а в больнице расцветают. Получается, социальные службы приняли верное решение.
Бывает, что мы встречаем их родителей. Некоторые мамочки чувствуют свою вину и благодарны нам, а у некоторых включается защитная реакция, агрессия: «Почему ребенок похудел? Почему сопли?». Пока их лишают прав приходят, плачут, а потом пропадают. Чаще всего от детей отказываются русские, реже в больницу попадают дети от смешанных браков. А вот усыновлять приходят все: русские, киргизы, цыгане.
О судьбе каждого ребенка в больнице можно снимать кино. Одна женщина вступила в старообрядческую общину, вышла замуж, родила девятерых детей. Позже сбежала из леса с одним из детей и поехала на поезде искать бога. В Екатеринбурге ее прямо из вагона отправили в психоневрологический интернат, а ребенка к нам. По закону, дети без медицинского полиса, но с родителями лежат в палате бесплатно три дня. Дальше их пребывание в стационаре оплачивает больница, персонал. Конечно, когда за ребенком приехал отец-старообрядец, никаких полисов у него не оказалось. Он забрал жену и ребенка и уехал обратно в Сибирь.
Фатима Алиева
Няня в детской больнице № 8
Я приехала из Дагестана два года назад. Окончила там исторический факультет вуза, но поработать не успела - пришлось переехать с мужем в Екатеринбург. Год я адаптировалась, а потом на странице благотворительного фонда «Баракят», где общаются мусульманские девушки, встретила объявление Юли. В «Аистенке» искали волонтеров в восьмую больницу. Она на Вторчермете, всем было далеко, а я оказалась готова ездить.
Я отправилась в больницу и осталась там, влюбилась в детей. Муж был не против, родители тем более. Говорят: «Хорошо тебе, сюсюкаешься с детьми, а еще и деньги платят». Работаю, как и другие волонтеры, 25 часов в неделю. Обычно прихожу на пять часов каждый день, кроме субботы и воскресенья.
В восьмой больнице дети не такие тяжелые, как в одиннадцатой. Туда поступают малыши из родильных домов, бывают месячные. Больных с утками у нас нет: можно играть, брать на руки, гладить. Приходят дети из семей и детских домов, от двух до пяти лет. Но я в основном работаю с детьми младше года. Такие дети проводят в больнице немного времени, максимум три месяца. Иногда за ними могут прийти уже на следующий день.
Утром я прихожу в больницу, умываю, подмываю, переодеваю. Делаю специальную зарядку. Каждому подбираю одежду, стараюсь, чтобы все было красиво и сочеталось по цветам. Совсем маленьких детей достаточно погладить, и они сразу засыпают. Те, что постарше, хотят играть и общаться. При мне спят только месячные дети, остальные хотят получить максимум за те пять часов, что рядом. Они привыкли находиться одни и засыпают, стоит мне только выйти.
Случаются победы. Алисе был почти годик, а она боялась ходить. Мы поставили ее на ходунки, и скоро она научилась бегать. Алису привели уже во второй раз: сначала из больницы забрал дедушка, а потом понял, что не справляется. С тех пор она выросла, радуется моему приходу, кричит командирским голосом. Когда играем слишком долго, требует включить ей «Машу и медведя».
У Арсения синдром Дауна, но он очень веселый и совсем немного отстает в развитии. В год и девять месяцев стоит в кроватке, ступает шаг за шагом. Я научила его говорить «дай пять». Иногда поступают дети без имени, и я зову их по-своему. Одну девочку назвала Машей, но опека потом дала ей другое имя.
Я получаю от этой работы невероятную отдачу. Когда вкладываешь в детей эмоции - они расцветают. Тем, у кого никогда не было благополучной семьи, ужасно не хватает любви и объятий. Этим я и занимаюсь - обнимаю их.
Юлия Петрова
Няня в больнице № 15
Раньше я работала воспитателем в детском саду, но столкнулась с профессиональной усталостью. Во время долгого отпуска пять лет назад подруга предложила мне работу в «Аистенке». Взрослые приходили к кризисному психологу, а я в это время занималась их детьми. Когда одиннадцатой больнице потребовались волонтеры, я отправилась туда, а сейчас ухаживаю за детьми в пятнадцатой.
Чтобы стать няней в больнице, нужно сдать анализы, пройти психиатрическую экспертизу. Необходимо оформить санитарную книжку, регулярно делать флюорографию, кожно-венерологические исследования. Это непростая задача, потому потенциальные волонтеры часто так и не доводят дело до конца, отказываются.
Пятнадцатая больница - инфекционная. Сюда попадают дети с туберкулезом, гепатитом, ВИЧ, венерическими заболеваниями. Это значит, что я всегда в халате, головном уборе и перчатках.
К нам направляют детей, найденных на улице, отказников из родильных домов. Бывает, слышишь по радио: «найден ребенок». И понимаешь, что сегодня будет новый подопечный. Или отец приводит: «мама где-то гуляет, а мне надо на работу». Особенно много детей после рейдов органов опеки. Прошел рейд - и в больницу поступает по двое-трое ребят из одной семьи.
Найденышам я даю имена. Привозят ребенка, а в карте написано: «девочка, 3 килограмма 750 граммов». Это неправильно. Мне нравится имена Иван и Соня, так и зову детей. Однажды ухаживала за мальчиком, подвижным, пытливым, любознательным, звала Ромкой. Потом в нашей школе приемных родителей встретила его будущую маму, и она сказала, что не будет давать ему другого имени. Ромка и Ромка, в точку.
Я работаю всю неделю с двух до семи, иногда по выходным, по ночам. Здесь нужно ингаляцию сделать, здесь с капельницей посидеть. Капельницу малышам ставят в голову. Лежит двухлетний ребенок, бледный, не ест, меняем памперсы каждые полчаса. И вдруг: «Музыку, музыку!» И мы ставим музыку. Еще у меня целая сумка игрушек, фломастеров, карандашей, мыльных пузырей. С девочками постарше пеленаем куклу.
Без няни медсестрам тяжело. Они любят детей, но в больнице лежат не только отказники, но и мамы с детьми. Каждому нужно дать лекарства, поставить капельницу, закрепить катетер, который дети постоянно вырывают, покормить и переодеть тех, кто без мамы. Сил едва хватает на элементарные функции.
Я прихожу и купаю детей вечерами, успокаиваю и кормлю перед сном. И вижу, как боязливые становятся ласковыми, как догоняют сверстников в развитии. Вот ребенок сам сел, перевернулся, пошел. Но есть и сложности. Однажды поступила девочка двух лет, пережившая насилие. Она просто лежала в кроватке и смотрела в потолок, ни на кого не реагировала. Я посоветовалась с психологами и в итоге нашла к ней подход: мы рисовали вместе.
Поначалу расставаться с детьми было сложно. А сейчас я настроила себя, что это просто такая работа. И если собрать все мои отчеты, получится, что за последний год я ухаживала за 60 детьми.
В среднем здоровый ребенок проводит в больнице девять-десять дней. По сравнению со 100-120 днями десять лет назад это прорыв. От детей стали меньше отказываться, это факт: если в 2009 году в Екатеринбурге было 192 отказника, то в 2016-м - 55. Но и этим детям, и на короткий промежуток времени нужны внимание и забота».
Лариса Рожкова
Замначальника управления здравоохранения Екатеринбурга
«Первый год - самый важный в жизни ребенка. Он рождается и за один год из горизонтального положения переходит в вертикальное, от безэмоционального состояния - к речи, от простого сосания - к нормальной пище. И если ребенок рождается весом в среднем три килограмма, то к концу года он утраивает свою массу.
Когда такой ребенок попадает в больницу, главная задача медсестры и врача - поддерживать его здоровье. Больницы не предназначены для длительного проживания детей. Конечно, чтобы когнитивные функции ребенка развивались, ему нужна няня, а не врач, и здесь на помощь приходят волонтеры и благотворительные организации. „Аистенок“, в частности, проделывает огромную работу. Меня потрясает, что волонтерами становятся и бездетные, совсем молодые девушки, и пожилые обеспеченные женщины.
В среднем здоровый ребенок проводит в больнице девять-десять дней. По сравнению со 100-120 днями десять лет назад это прорыв. От детей стали меньше отказываться, это факт: если в 2009 году в Екатеринбурге было 192 отказника, то в 2016-м - 55. Но и этим детям, и на короткий промежуток времени нужны внимание и забота».
