Невесту Галю почти невозможно разглядеть - так она носится по дому: много работы. В деревне она считалась одной из лучших невест. Достоинства её - недородной, нерослой, несильной - в том, что она из очень работящего рода.

Мать невесты, Мария Герасимовна, заправляет керосином и развешивает под потолком лампы, поправляет фотоснимки, встряхивает полотенца, чтоб получше видна была вышивка…

В день свадьбы задолго до приезда жениха к невесте на кухню (здесь её называют куть) собрались её сверстницы. Невесте положено плакать, а она, счастливая, розоволицая, никак не может начать. Наконец решилась, всхлипнула.

Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. «А чего это вы коротышки поете? - с упреком обратилась ко всем Наталья Семеновна. - На свадьбе надо волокнистые петь».

Выпила пиво, вытерла губы тыльной стороной ладони и запела печально: «Солнышко закатается, дивьёй век коротается…»

Жених, сваха, тысяцкий, дружка и все гости со стороны жениха приехали за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе, где работают невеста с женихом, не оказалось. Перед въездом в деревню гостей встретила баррикада - по обычаю, за невесту следует брать выкуп. Но, конечно, парни топтались на холоде (мороз тридцать градусов) не из-за бутылки водки. В огромной деревне Сушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио, ни библиотеки, ни клуба. А молодости праздники необходимы!

Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным - наливали, чтоб не заморозить, - и гордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашенная семья идет со своим пирогом - это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки на крынках.

Среди мужчин на пиру очень скоро объявились типично русские правдоискатели, ратующие за справедливость, за счастье для всех. Объявились и хвастуны: весь первый вечер ходил от стола к столу пожилой колхозник и хвалился пластмассовыми недавно вставленными зубами.

Сразу напился и пошел кренделя вертеть дядя жениха. Жена его Груня, нашла себе подругу по несчастью, и целый вечер на кухне они изливали друг другу душу: то ли жаловались на мужей, то ли их хвалили за силу да бесстрашие.

Все идет «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

Женщины усадили гармониста на высокую лежанку и дробили с припевками, с выкриками, пока у гармониста не вывалилась гармонь из рук.

Молодой князь напился и стал куражиться. А Мария Герасимовна так и стелется перед дорогим зятьком, заискивает, улещивает: «Петенька, Петенька, Петенька!»

А князь чванится, хорохорится, рубаху на себе рвет. «Ты кто? - подбирается худосочным кулачишком к Галиному заплаканному розовощекому лицу. - Жена ты мне или нет? Я Чапай! Ясно?»

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Утром невеста в присутствии гостей подметала пол, а ей бросали разный мусор: проверяли, умеет ли хозяйствовать. Затем невеста - её уже стали называть молодицей - обносила гостей блинами а потом раздавала подарки новой родне. Все, что шилось и вышивалось в течение многих недель самой невестой, её подругами и матерью.

Автор приехал в деревню на свадьбу.Невесту Галю почти невозможно разглядеть - так она носится по дому: много работы. В деревне онасчиталась одной из лучших невест. Достоинства её - недородной, нерослой, несильной - в том, чтоона из очень работящего рода.Мать невесты, Мария Герасимовна, заправляет керосином и развешивает под потолком лампы, поправляет фотоснимки, встряхивает полотенца, чтоб получше видна была вышивка…В день свадьбы задолго до приезда жениха к невесте на кухню (здесь её называют куть) собрались еёсверстницы. Невесте положено плакать, а она, счастливая, розоволицая, никак не может начать.
Наконец решилась, всхлипнула.Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. «А чего этовы коротышки поете? - с упреком обратилась ко всем Наталья Семеновна. - На свадьбе надоволокнистые петь».Выпила пиво, вытерла губы тыльной стороной ладони и запела печально: «Солнышко закатается, дивьёй век коротается…»Голос высокий и чистый, поет неторопливо, старательно и нет-нет да пояснит что-нибудь: так маловерит, что содержание старинного причета понятно нынешним, трясоголовым…Жених, сваха, тысяцкий, дружка и все гости со стороны жениха приехали за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе, где работают невеста с женихом, не оказалось. Перед въездомв деревню гостей встретила баррикада - по обычаю, за невесту следует брать выкуп. Но, конечно, парни топтались на холоде (мороз тридцать градусов) не из-за бутылки водки. В огромной деревнеСушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио, ни библиотеки, ни клуба. А молодости праздникинеобходимы!Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным - наливали, чтоб не заморозить, - игордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашенная семья идет со своим пирогом -это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки накрынках.Среди мужчин на пиру очень скоро объявились типично русские правдоискатели, ратующие засправедливость, за счастье для всех. Объявились и хвастуны: весь первый вечер ходил от стола кстолу пожилой колхозник и хвалился пластмассовыми недавно вставленными зубами.Сразу напился и пошел кренделя вертеть дядя жениха. Жена его Груня, нашла себе подругу понесчастью, и целый вечер на кухне они изливали друг другу душу: то ли жаловались на мужей, то ли иххвалили за силу да бесстрашие.Все идет «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпитьнекогда.Женщины усадили гармониста на высокую лежанку и дробили с припевками, с выкриками, пока угармониста не вывалилась гармонь из рук.Молодой князь напился и стал куражиться. А Мария Герасимовна так и стелется перед дорогимзятьком, заискивает, улещивает: «Петенька, Петенька, Петенька!»А князь чванится, хорохорится, рубаху на себе рвет. «Ты кто? - подбирается худосочным кулачишкомк Галиному заплаканному розовощекому лицу. - Жена ты мне или нет? Я Чапай! Ясно?»Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родинужениха.Утром невеста в присутствии гостей подметала пол, а ей бросали разный мусор: проверяли, умеет лихозяйствовать. Затем невеста - её уже стали называть молодицей - обносила гостей блинами а потомраздавала подарки новой родне. Все, что шилось и вышивалось в течение многих недель самойневестой, её подругами и матерью.

Все идет «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Пересказала И. Н. Слюсарева

Список литературы

Все шедевры мировой литературы в кратком изложении. Сюжеты и характеры. Русская литература XX века / Ред. и сост. В. И. Новиков. - М. : Олимп: ACT, 1997. - 896 с.

Из самолетов АН-2 выходят жители вологодских и костромских деревень, хлеборобы, служащие. У старушки, одетой в дубленый полушубок, в руках фанерный чемоданчик и туесок, наверное, с рыжиками: видно, отправилась старая «на города», на побывку к сынку или к дочери. Старик, кроме такого же фанерного баула и привязанной к нему пары новеньких лаптей с липовыми оборами, тащит берестяный заплечный пестерь, на котором сбоку торчат две веревочные петли. С пестерями такими ходят на сенокосы, на дальнюю охоту, на лесные промысла, в петли вдевается топор, - мне это знакомо.

На старика ворчит пилот:

Весь самолет мне закровенил. Что у тебя течет из пестеря, отец? Мясо, что ли?

Журавлиха, не мясо. Растаяла окаянная!

Журавлиха - клюква: старик везет ее кому‑то в подарок.

А лапти зачем? - спрашивает пилот.

Сын просил сплести для баловства. В Ленинград еду.

Все очень буднично. Но именно эта будничность и волнует: авиация вошла в быт.

Пассажиры устраиваются на грузовик–такси и отправляются на железнодорожную станцию. А оттуда на аэродром подъезжают новые пассажиры, уже побывавшие в гостях: в руках у них не баулы, а чемоданы, и сами приоделись - вместо ватников и затасканных полушубков на многих городские пальто, на головах добротные шерстяные шали, меховые шапки.

Мне, грешному, кажется, что, отправляясь «на города», мои земляки сознательно одеваются похуже, прибедняются, чтобы вернее разжалобить своих «выбившихся в люди» родственников.

Покупают билеты, выстраиваются в очередь к самолету. Я слежу: не охнет ли хоть одна старушка, не перекрестится ли? Нет, ни одна не перекрестилась, ко всему привыкли.

А я лечу в деревню на свадьбу.

Я уже не очень верил, что сохранилось что‑нибудь от старинных свадебных обрядов, и потому не особенно рвался за тысячу верст киселя хлебать, когда получал время от времени приглашения на свадьбы. К тому же приглашения эти приходили из родных мест обычно с запозданием на два–три дня и не обещали ничего интересного.

«Шура, приезжай, Тонька с Венькой безруким уписываются».

«Дуньку Волкову пропивать будем, приезжай, погуляем!»

А тут пришло письмо, написанное какими‑то иными, душевными словами и, главное, вовремя:

«Дядя Шура, наша Галя выходит замуж. Жених работает на льнозаводе. Пиво мама спроворила, и все будет по–честному, как следно быть. Приезжайте, дядя, обязательно, не откажите в нашей просьбе. Едьте, пожалуйста!»

Письмо писала сама невеста, хотя от третьего лица и без подписи. Казалось, от того, буду я на свадьбе или не буду, зависит ее дальнейшая судьба. Я отбросил все дела, наспех «спроворил» кое–какие подарки для невесты и для родных и выехал.

Поездом до станции Шарья двенадцать часов да самолетом над лесами минут сорок пять, если, конечно, самолеты ходят, это не очень уж страшно. Правда, в Шарьинском аэропорту из‑за плохой погоды можно проторчать и несколько суток. Но другой возможности благополучно добраться до моего района, по существу, нет. Грузовики ходят нерегулярно, и никогда нельзя надеяться, что вы на грузовике доберетесь быстрее, чем пешим.

Раньше, на конных подводах, можно было рассчитывать время довольно уверенно, теперь же дороги разбиты настолько, что в весенне–осенние распутицы, а зимой в метели и снегопады движение по тракту надолго прекращается вовсе. «Золотая дорожка!» - с горькой иронией говорят героические вологодские шоферы. Три–четыре рейса - и новая мощная машина сдается в капитальный ремонт.

Мне повезло. На третий день после выезда из Москвы я был уже у невесты в гостях. Последние километры пути шел на лыжах по заячьим тропкам среди сказочных березовых рощ с тетеревиными стаями на вершинах.

Ой, приехал! А я ведь и думать не думала! - удивленно вскрикнула Галя.

Круглолицая, розовощекая, очень подвижная, она взволнована предстоящим - и радуется и тревожится. Но работы столько, что на переживания ни сил, ни времени не остается.

Галю почти невозможно разглядеть, она носится по дому - не ходит, не бегает, а носится. Но я‑то ее знаю давно, и что мне ее разглядывать?

С тех пор как я ее не видал, Галя не стала выше ростом, не стала пригляднее, осанистей или, как здесь говорят, становитей. А между тем в деревне своей она считалась одной из лучших невест. Почему? Потому ли, что единственная дочка у матери и наследница всего дома? Отчасти, может быть, и поэтому. Но такие невесты в деревне есть и кроме нее. Все они не дорожат своим наследством, стараются бежать из дому, устроиться на какую‑либо неколхозную работу, как это сделала и Галя, перебравшись на льнозавод.

Нет, достоинства Гали - недородной, нерослой, несильной - в другом. Она из очень работящего рода, а уважение к такому наследству живет в крестьянах и поныне. Большое и хорошо налаженное хозяйство ее дедушки по материнской линии было в горячее время коллективизации развалено твердыми заданиями. Кажется, то же случилось с дедушкиным домом и по отцовской линии. Но так как ни в том, ни в другом хозяйстве никогда не пользовались наемным трудом, то в народе осталось лишь сожаление о случившемся и доброе сочувствие к напрасно пострадавшим людям.

А извечное трудолюбие и непоседливость перешли от дедушек и бабушек к нынешней невесте и стали ее главным приданым, которое скрашивало в глазах женихов ее низкорослость и неприглядность. По–видимому, страсть к работе она успела показать уже и на льнозаводе.

Мать Гали, Мария Герасимовна, вдова, много рожавшая и много страдавшая на своем веку и сейчас, после гибели мужа на войне, расстающаяся с последней своей опорой, даже спать перестала. Лицо ее осунулось, глаза испуганно мечутся по избе: все кажется, чего‑то еще не сделано, что‑то она просмотрела, упустила. Пол выскреблен и вымыт до блеска, посредине избы постланы лучшие половики своего тканья, рамки с открытками и фотографиями висят как будто не косо, на окнах тюлевые занавески, на гвоздиках расшитые вафельные рукотерники и платы старинной работы, сохранившиеся еще из девок, от того времени, когда она сама замуж выходила. Платы и рукотерники висят и на божнице, и на рамках с фотографиями. А в рамках вместе с изображениями родных и знакомых и совершенно случайных, никому не известных людей красуются цветастые открытки, посвященные Дню Парижской коммуны, Восьмому марта, Первому мая, Новому году и первым космическим полетам. Тут же открытки с корзинками аляповатых цветов и со смазливыми нарумяненными личиками в сердечках, с надписями: «Люби меня, как я тебя», «Поздравляю с днем рождения», «Помню о тебе» - и с неграмотными стишками:

Быть может, волны света Умчат меня куда‑нибудь, Пускай тогда открытка эта Напомнит нам что‑нибудь!

Я переписал их с сохранением орфографии.

Все издано в наше время. Среди этих произведений прикладного искусства вложены, видимо для заполнения пустых мест, листки из отрывных календарей разных лет: на одном - портрет Луи Арагона, на другом - маршала Тимошенко, на третьем - диаграмма неуклонного роста надоя молока по годам в процентах.

В отдельной рамке цвета пасхальных яиц вставлена почетная грамота невесты, подписанная директором льнозавода и председателем фабрично–заводского комитета: «За отличные показатели в выполнении производственного плана, в честь сорок третьей годовщины Великой Октябрьской социалистической революции».

Александр Яковлевич Яшин

«Вологодская свадьба»

Невесту Галю почти невозможно разглядеть — так она носится по дому: много работы. В деревне она считалась одной из лучших невест. Достоинства её — недородной, нерослой, несильной — в том, что она из очень работящего рода.

Но матери мало. Она привела причитательницу-плакальшицу, соседку Наталью Семеновну. «А чего это вы коротышки поёте? — с упрёком обратилась ко всем Наталья Семеновна. — На свадьбе надо волокнистые петь».

Жених, сваха, тысяцкий, дружка и все гости со стороны жениха приехали за невестой на самосвале: другой свободной машины на льнозаводе, где работают невеста с женихом, не оказалось. Перед въездом в деревню гостей встретила баррикада — по обычаю, за невесту следует брать выкуп. Но, конечно, парни топтались на холоде (мороз тридцать градусов) не из-за бутылки водки. В огромной деревне Сушинове до сих пор нет ни электричества, ни радио, ни библиотеки, ни клуба. А молодости праздники необходимы!

Жених по имени Петр Петрович ввалился на кухню уже пьяным — наливали, чтоб не заморозить, — и гордым собой не в меру. Молодых торжественно усадила сваха. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Каждая приглашённая семья идёт со своим пирогом — это на Севере такое же народное творчество, как резные наличники на окнах, петушки и коньки на крынках.

Сразу напился и пошёл кренделя вертеть дядя жениха. Жена его Груня, нашла себе подругу по несчастью, и целый вечер на кухне они изливали друг другу душу: то ли жаловались на мужей, то ли их хвалили за силу да бесстрашие.

Все идёт «как следно быть», как и хотелось Марии Герасимовне Ей самой ни поесть, ни выпить некогда.

А князь чванится, хорохорится, рубаху на себе рвёт. «Ты кто? — подбирается худосочным кулачишком к Галиному заплаканному розовощёкому лицу. — Жена ты мне или нет? Я Чапай! Ясно?»

Когда все пиво в доме невесты было выпито, свадьба отправилась за сорок километров, на родину жениха.

Утром невеста в присутствии гостей подметала пол, а ей бросали разный мусор: проверяли, умеет ли хозяйствовать. Затем невеста — её уже стали называть молодицей — обносила гостей блинами, а потом раздавала подарки новой родне. Все, что шилось и вышивалось в течение многих недель самой невестой, её подругами и матерью.

Наш автор был в числе приглашенных на свадьбу. Приехав в деревню, он даже не может разглядеть невесту Галю из-за большого количества работы по дому. Её мамой была Мария Герасимова, которая ведала керосином, развешивала лампы под потолком и вытряхивала полотенца, что б вышивку было лучше видно.

В своей деревне Галя была одна из лучших невест. Достоинство её было одно, но очень ценное – она с работящей семьи. По деревенскому обычаю в день свадьбы задолго до приезда жениха, невеста на своей кухне собирает подруг и плачет. Но у Гали наоборот, настроение приподнятое, она довольна замужеством и никак не может дождаться суженного. Но обычай есть обычай. Села за стол, собралась, решилась и понеслись слёзы. Но этого не было достаточно матери, и в дом пригласили соседку-плакальщицу Наталью. «А чего это вы коротышки поёте? - с упрёком произнесла Наталья Семеновна - На свадьбе надо волокнистые петь». Выпив пива и протерев губы, Наташа запела печальным голосом: «Солнышко закатается, дивьёй век коротается…». Пела высоким и чистым голосом, не торопясь, стараясь разъяснить собравшимся суть старинного причета, думая, что им этого уже не понять.

Тут явился жених Петр Петрович, уже подпитый. На улице ведь холодной, а приехали они на самосвале с соседнего села. Вот, чтоб не замерзнуть в дороге, поддавали алкоголем. Молодых рассадила сваха, после и все гости расселись за столом. Понесли «сладкие пироги», обязательные на северных сельских свадьбах. Первым поддался дядя жениха и пошел вертеть кренделя. Его жена Груня, видать, нашла подругу по несчастью, с которой целый вечер проболтали на кухне, изливая друг другу душу. Веселье было в разгаре и проходило отлично, но Марии Герасимовне не было когда покушать и выпить, ухаживая за гостями.

Когда алкоголь в доме Галины закончился, все собрались и оправились в деревню жениха за сорок километров, что б продолжить пир. Поутру, когда все проспались, невеста занялась подметать пол, а гости кидали на пол мусор что б проверить, хозяйственна ли невеста или нет. Пройдя проверку, молодица угощала всех блинами, а после взялась дарить подарки новым родственникам. Дарилось все то, что руками невесты и её подруг шилось и вышивалось в течении многого времени до свадьбы.

Скачать.fb2

Стоимость доступа составляет 20 рублей (включая НДС) за 1 день или 100 за 30 дней для абонентов ПАО «МегаФон». Продление доступа происходит автоматически, посредством подписки. Для отказа от предоставления Подписки на услугу отправьте SMS-сообщение со словом «СТОП6088» на номер «5151» для абонентов ПАО «МегаФон». Сообщение бесплатно в домашнем регионе.
Служба технической поддержки ООО «Информпартнер»: 8 800 500-25-43 (звонок бесплатный), e-mail: [email protected].
Правила подписки Управление подпиской