Григорий Крейдлин. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык April 6th, 2013
Весьма интересная книга о мощных системах коммуникации, существующих помимо нашего обычного языка и речи. В некоторых случаях невербальными способами коммуникации мы сообщаем больше, чем речью, или существенно меняем смысл высказывания. Причем это не только мимика и язык жестов. Коммуникативное значение может иметь многое -- взгляды, дополнительные звуки, положение тела, одежда, косметика, парфюмерия, украшения или дресс-код. На передаваемые смыслы влияет множество факторов, включая время, место, окружающие обстоятельства и многое другое, что не проходит мимо нашего сознания или воздействует на нас на бессознательном уровне.
1. Паралингвистика . Наука о звуковых кодах невербальной коммуникации. Интонация речи, междометия и лишние звуки типа мм, угу, гм, э-э, вздохи, свист, смех, хмыканье, шипение и тысячи других звуков, зачастую меняющих смысл слов на противоположный. Человеческое ухо способно различать сотни тысяч звуков и оттенков, не принадлежащих к языку. Нецензурная лексика тоже, видимо, может быть отнесена к паралингвистике, так как многие такие слова не описываются словарями, но участвуют в коммуникации. Человеческий голос производит множество звуков, не входящих в систему языка. Способ и манера говорить, качество голоса и тона, а также то, как нечто сказано и зачем сказано. В процессе речи человек может манипулировать разными предметами, менять голос на грубый или гнусавый. Все это в сумме создает параязык, связанный невербальными кодами с языком и речью.
2. Кинесика . Наука о жестах и жестовых движениях, о жестовых процессах и системах языка тела и его частей. Движение рук и пальцев, танец, позы, жесты, мимика лица. Огромное множество этих знаков создает свой собственный язык, который хорошо понимают представители одной культуры. Эти знаки служат для эмоционального усиления, отрицания или иллюстрации того, что говорится. Причем в разных национальных культурах язык кинесики довольно сильно различается. Существуют сугубо русские жесты, которые непонятны представителям других культур: подмигнуть, мотать головой, погрозить пальцем, покачать головой, заткнуть уши, прикрыть рот рукой, отвернуться, уставиться, аплодировать, сжать губы, показать кукиш — можно составить огромный словарь из подобных единиц, которые сами по себе несут информацию, но и способны серьезно менять устную речь. А многие жесты других народов не производят в России особого эффекта. Например, большой палец на Западе считается сильным оскорбительным жестом, а у нас его не воспринимают столь эмоционально.
3. Окулесика . Наука о языке глаз и визуальном поведении людей во время общения. Глазное поведение людей в ситуации общения чрезвычайно информативно и важно. Глаза выражают очень много эмоций и их оттенков. Русское сощурить глаза близко к мимике и передает фиксирование внимания. А подмигивание предлагает соучаствовать в совместном деле. Широко открытые глаза, приподнятые брови, прикрытые глаза, опущенный взгляд, понимающий взгляд, взгляд поверх очков, прямой взгляд в глаза — все эти и многие другие модели визуального поведения несут при общении определенную информацию, которая обычно воспринимается бессознательно. (Играя с внуком, а он еще почти не говорит, я нередко прикрываю глаза руками, как бы пряча глаза за ладонями, и внук немедленно воспринимает это как важную игру в прятки и весело реагирует, ища мой взгляд.)
4. Гаптика . Наука о языке касаний и тактильной коммуникации. Рукопожатия, объятия, поцелуи, целование руки, похлопывания по плечу, целительное касание, наложение рук (применяемое представителями многих культур, например, апостольское прикосновение, передаваемое католическими папами еще от св. Петра), махание рукой на прощание — весьма сложный и богатый язык с разными культурными кодами. Кстати, в русской культуре касания — это активное вторжение в личную сферу другого человека, поэтому всегда должно быть осторожным и ненавязчивым.
5. Проксемика . Наука о пространстве коммуникации, его структуре и функциях. Это наука о том как человек мыслит коммуникативное пространство, обживает его и использует: это означает выбор места и расстояния, взаимное положение и ориентация тел во время общения, разные типы взаимодействия с разной аудиторией (друзья, малознакомые и незнакомые люди), социальная, физическая и психологическая дистанция, личная дистанция, интимная дистанция, поклоны, поцелуи, воздушные поцелуи, групповое, коллективное, публичное пространство, privacy. Существуют правила проксемики, которые нарушать недопустимо, чтобы не нарушить коммуникацию.
Кинетические стороны поведения людей — их жесты и позы, как люди стоят или сидят, как располагаются по отношению друг к другу, как обмениваются взглядами — порой играют решающую роль в устной коммуникации. А за пределами этой книги остались такие интересные науки, которые тоже относятся к невербальной семиотике, как аускультация, гастика, ольфакция, хронемика и системология. О них кое-что можно найти в Википедии.
Книга снабжена удивительно подробным и хорошо разработанным аппаратом, занимающим около сотни страниц. Аппарат содержит перечни использованной литературы и обширный предметный указатель, разделенный на терминологический и именной. Такую высокую культуру организации книги в России, к сожалению, нечасто приходится встречать. Книга выпущена издательством НЛО, которым руководит Ирина Прохорова, сестра миллиардера Михаила Прохорова.
Григорий Крейдлин. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. — 592 с. — Тираж 2000 экз. — (Серия: Научная библиотека).
Избранные научные публикации Г.Е. Крейдлина
Диссертации:
1. Служебные слова в русском языке (семантические и синтаксические аспекты их изучения). Дисс... канд. филол. наук по специальности 10.02.21 «Прикладная и математическая лингвистика». М., 1979. 301 с.
2. Невербальная семиотика и её соотношение с вербальной. Дисс... докт. филол. наук по специальности 10.02.19 «Теория языка». М.,
Монографии:
3. Невербальная семиотика. Язык тела и естественный язык. М.: Новое литературное обозрение, 2002. 581 с.
4. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации. М.: Языки славянской культуры, 2005. 288 с.
5. Словарь языка русских жестов. М.: Языки русской культуры,
2001. 254 с. (Соавт.: Н.В.Григорьев, С.А. Григорьева).
Учебные пособия:
6. Математика помогает лингвистике. М.: Просвещение, 1994. 174 с. (Соавт.: А.Д. Шмелёв).
7. Семиотика, или Азбука общения. М.: МИРОС, 1997. 269 с. (Соавт.: М.А. Кронгауз).
8. Математика. Пособие для поступающих в РГГУ на факультет теоретической и прикладной лингвистики / Отв. ред. А.Д. Фролов. М.: РГГУ, 1998. 71 с. (В помощь абитуриенту).
9. Значение и синтаксические свойства союза «а» // Науч.-техн. ин-форм. Сер. 2, Информационные процессы и системы. 1974. № 9. С. 31-37.
10. Структура афоризма // Проблемы структурной лингвистики: Сб. науч. ст. 1985-1987. М., 1989. С. 196-206.
11. Метонимический перенос и условия его реализации // Мек^у £сг-ша1пе w ор1в1е ]е7уксда вк^апвккЬ. В1а1ув1;ок, 1990. С. 185-193.
Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1992. №2.С. 84-99. (Соавт.: А.Н. Баранов). Таксономия и оценка в языке и тексте // Логический анализ естественного языка: Ментальные действия. М., 1993. С. 30-40. Голос, голосовые признаки и оценка речи // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994. С. 141-153. Метафора семантических пространств и значение предлога // Вопросы языкознания. 1994. №5. С. 19-27.
Об одной лакуне в системе русских местоимений: восклицательные местоимения русского языка // Русистика сегодня. 1994. № 1. С. 56-65.
Стереотипы возраста // Wiener Slawistischer Almanack. 1996. № 31. С. 207-218.
Риторика позы // Язык и культура. Факты и ценности. Сборник к 70-летию Ю. С. Степанова /. Отв. ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М.: Языки славянских культур, 2001. С. 207-216. (Studia philologi-ca / Российская академия наук, Отделение литературы и языка). Улыбка как жест и как слово // Вопросы языкознания. 2001. №4. С. 69-93. (Соавт.: Е.А. Чувилина).
Жесты глаз и визуальное коммуникативное поведение // Труды по культурной антропологии: Памяти Григория Александровича Ткаченко. М.: Восточная литература; Муравей. 2002. С. 236-251. Женское и мужское невербальное интерактивное поведение (межкультурный аспект) // Gender-Forschung In Der Slawistik. Beitrage der Konferenz Gender - Sprache - Kommmunikation - Kultur. 28 Aspril bis 1 Mai 2001. Institut für Slawistik. Friedrich Schiller-Universität Jena. Wiener Slawistischer Almanach. 2002. Sonderband 55. С. 55-68.
Словарь языка русских жестов в его сопоставлении с другими жестовыми словарями // Semiosis Lexicographica. X. Warszawa, 2002. С. 27-45.
Невербальное поведение людей в деловом общении // Компьютерная лингвистики и интеллектуальные технологии: Тр. межд. семинара Диалог"2002 (Протвино, 6-11 июня 2002) / Под ред. А.С. Нариньяни. Т.1. Теоретические проблемы. М.: Наука, 2002. С. 227-240.
Ethics and etiquette in nonverbal signs ("Этика и этикет в невербальных знаках") // Лингвистический беспредел: Сб. статей к 70-летию со дня рождения А. И. Кузнецовой / Сост. Т.Б. Агранат, О.А. Казакевич; под общ. ред. А.Е. Кибрика. М.: Изд-во МГУ, 2002. С. 310-320.
26. Единицы и категории паралингвистики в их отношении к кине-сике // Языки мира. Типология. Уралистика: Статьи и воспоминания: Памяти Т. Ждановой / Сост. В.А. Плунгян, А.Ю. Урман-чиева. М.: Индрик, 2002. С. 55-72.
27. Мужчины и женщины в диалоге I: невербальные тендерные стереотипы // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Труды междунар. конф. Диалог" 2003 (11-16 июня 2003). М.: Наука, 2003. С. 337-345.
28. Слухи, сплетни, молва - гармония и беспорядок // Логический анализ языка. Космос и хаос / Под ред. Н.Д. Арутюновой, Т.Е. Ян ко. М.: Языки русской культуры, 2003. С. 117-157. (Соавт.: М.В. Са-мохин).
29. Невербальный этикет: невербальные приветствия и прощания // Московский лингвистический журнал. 2003. Т.7, № 2. С. 53-66.
30. Внутриязыковая типология невербальных единиц: Бытовые поклоны // Вопросы языкознания. 2004. № 4. С. 34-47. (Соавт. Е.Б. Морозова).
31. Невербальные приветствия и прощания (семиотические акты и жесты) // Аспекты изучения звучащей речи: Сб. науч. работ к юбилею Е.А. Брызгуновой. М.: изд-во МГУ, 2004. С. 323-334.
32. Семантическая структура слова плечи и его производных // Московский лингвистический журнал. 2005. Т. 8. № 2. С. 48-67. (Соавт.: А.Б. Летучий).
33. Иконические жесты в дискурсе // Вопросы языкознания. 2006. № 4. С. 46-56.
34. Вербальные и невербальные элементы анекдота // Логический анализ языка. Языковые механизмы комизма. М.:Индрик. 2007. С. 509-519. (Соавт.: Е.Я. Шмелёва).
35. Воспитание и воспитанность // Лингвистическая полифония: Сб. в честь юбилея проф. Р.К. Потаповой / Ред. В.А. Виноградов. М.: Языки славянских культур, 2007, С. 628-637.
36. Теорема как вид текста: I. Понятность // Вестник РГГУ. Серия: Языкознание. 2007. № 8. С. 102-112. (МЛЖ. Том 9/2). (Соавт.: Г.Б. Шабат).
37. Семиотическая концептуализация тела и его частей. I. Признак «Форма» // Вопросы языкознания. 2008. № 6. С. 78-97. (Соавт.: П.М. Аркадьев, А.Б. Летучий).
38. Значение и синтаксические свойства союза «а» // Е.В. Падучева. Статьи разных лет. М.: Языки славянских культур, 2009. С. 427-441. (Соавт.: Е.В. Падучева).
39. Тело и его части как объекты семиотической концептуализации // Von grammatischen Kategorien und sprachlichen Weltbildern. Festschrift für Daniel Weiss zum 60 / Hg. Tilman Berger, Markus Giger, Sibylle Kurt, Imke Mendoza. Geburtstag; München; Wien:
Wiener Slawistischer Almanach, 2009. С. 369-384. (Соавт.: С.И. Переверзева).
40. Семиотическая концептуализация тела и его частей. I. Классификационные и структурные характеристики соматических объектов // Вопросы филологии. 2010. № 2 (35). С. 42-51. (Соавт.: С.И. Переверзева).
41. Части тела в русском языке и в невербальных семиотических кодах. II. Щёки // Русский язык в научном освещении. 2010. № 1. С. 222-235. (Соавт.: А.Б. Летучий).
42. Части тела в русском языке и в русской культуре: признак «цвет» // Вестник РГГУ. Серия: Филологические науки. Языкознание. 2010. № 9 (52). М.: С. 47-64. (МЛЖ. Том 12). (Соавт.: А.Г. Кадыкова).
43. Невербальная семиотика и театр // Вестник Кемеровского государственного университета культуры и искусств. 2011. № 14. С. 40-48.
44. Невербальный диалог в истории кинесики // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Матер. ежегод. международ. конф. / Гл. ред. А.Е. Кибрик.М.: 2011. С. 349-359.
45. Основные противопоставления на множестве телесных звуков // Вестник РГГУ. Серия: Филологические науки. Языкознание. 2011. №11. С. 80-101. (Соавт.: С.И. Переверзева).
46. Отношения между людьми и их отражение в вербальном и невербальном коммуникативном поведении // Конфликт в языке и коммуникации: Сб. науч. статей / Сост. и отв. ред. Л.Л. Федорова; РГГУ, Институт лингвистики. М., 2011. С. 67-82. (Соавт.: С.И. Переверзева).
47. Производные предлоги, функциональные стили и культура речи // Вопросы культуры речи / Ред. А.Д. Шмелёв. М., 2011. С. 217-224. (Соавт.: П.Л. Петрикей).
48. Теорема как вид текста: II. Когнитивные операции над формулировками теорем // Вестник РГГУ. Серия: Филологические науки. Языкознание. 2011. № 11. С. 241-270. Соавт.: Г.Б. Шабат).
49. Фразеологические соматизмы и семиотическая концептуализация тела // Вопросы языкознания. 2011. № 6. С. 54-66. (Соавт.: А.Д. Козеренко).
50. Части тела и их функции // Сб. научных статей к 80-летию акад. Ю.Д. Апресяна. М.: 2011. С. 41-53. (Соавт.: П.М. Аркадьев).
51. Corporeality, culture and nonverbal semiotics of ethnics and etiquette // Chinese Semiotic Studies / International Semiotic Research Institute of Nanjing Normal University; Chinese Semiotic Research Center of the Chinese Association of Linguistic Semiotics. Nanjing, 2011. С. 165-178.
52. База данных «тело и телесность» в языке и культуре (идеология, структура и наполнение) // Компьютерная лингвистика и
интеллектуальные технологии: Труды XVIII межд. конф. «Диалог 2012»: в 2-х томах. М.: 2012. С. 256-267. (Соавт.: Е.А. Клы-гина).
53. Когнитивные операции на пути к пониманию текста // Ргавепв: Сб. научных тр. / Ред. Е.И. Пивовар; отв. ред. В.И. Заботкина. М.: 2012. С. 251-265. (Соавт.: Г.Б. Шабат).
54. Дисфункции и эмоции // Человек в коммуникации: от категоризации эмоций к эмотивной лингвистике: Сб. научных трудов, посвященный 75-летию проф. В. И. Шаховского / Волгоградский гос. социально-педагогич. ун-т, Научно-исслед. лаб. «Язык и личность», Каф. языкознания. Волгоград, 2013. С. 34-37.
55. Коммуникация врача с пациентом: жесты и модели невербального поведения как симптомы телесной патологии // Гуманитарные чтения РГГУ 2012: Сб. материалов / Отв. ред. Е.И. Пивовар. М.: РГГУ, 2013. С. 273-285.
56. Невербальные ритуалы и их разновидности // Ритуал в языке и коммуникации: Сб. научных статей / Отв. ред. Л.Л. Федорова; сост. Федорова Л.Л., Кронгауз М.А., Крейдлин Г.Е., Шаро нов И.А., Бровко Е.Л., Дронов П.С., Левочская А.С., Переверзе-ва С.И.; РГГУ, Ин-т лингвистики. М.: РГГУ, 2013. С. 105-118. (Э^&а рЫ1ок^1са). (Соавт.: С.И. Переверзева)
57. Тело и телесность в русском языке и русской культуре: кости // Человек и язык в коммуникативном пространстве: Сб. научных статей. Т. 4. № 4. М.: 2013. С. 51-56.
58. Рудименты как тип соматических объектов // Вестник РГГУ. Серия: Филологические науки. Языкознание. 2014. № 8. С. 109-123. (МЛЖ. Том 16).
59. Библейские соматизмы. Квалификация и оценка // Хвала и хула в языке и коммуникации: Сб. науч. ст. / Сост. и отв. ред. Л.Л. Федорова; редкол.: М.А. Кронгауз, Г.Е. Крейдлин, И.А. Шаронов. М.: РГГУ, 2015. С. 299-304.
60. Тело в диалоге и некоторые проблемы мультимодальной коммуникации: признак "размер соматического объекта" // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Сб. науч. статей: По материалам ежегод. междунар. конф. «Диалог». М.: РГГУ, 2015. Вып. 14 (21), С. 311-326. (Соавт.: Л.А. Хесед).
61. Языки геометрии // Гуманитарные чтения РГГУ, 2014: Теория и методология гуманитарного знания. Общественные функции гуманитарных и социальных наук. Россиеведение. Гуманитарное знание и образование: Сб. материалов / Отв. ред. Е. И. Пивовар. М.: РГГУ, 2015. С. 775-778. (Соавт.: Г.Б. Шабат).
62. Языки тела малочисленных народов России: жестовый код телеутов // Сибирский филологический журнал. Новосибирск, Сибирский нац. исслед. гос. ун-т, 2015. № 2. С. 185-196.
Научные гранты:
63. Грант РГНФ 07-04-00203 а «Части тела в русском языке и русской культуре», 2007-2009, руководитель.
64. Грант РГНФ 10-04-00125 а «Тело и его части в разных языках и культурах: типологическое описание», 2010-2012, руководитель.
65. Грант РГНФ 13-04-14011 г «Человек и язык в коммуникативном пространстве», 2013, исполнитель.
66. Грант РГНФ 14-04-00556 а «Описание фрагментов языковой картины мира телеутов», 2014-2016, исполнитель.
Составители: С.И. Переверзева, Л.А. Хесед
Общеизвестно, что культура – это не только совокупность знаков и знаковых систем, но, в первую очередь, владение вербальными и невербальными семиотическими кодами. На настоящий момент в невербальной семиотике можно выделить несколько направлений:
- паралингвистика (наука о звуковых кодах невербальной коммуникации);
- кинесика (наука о жестах и жестовых движениях, процессах и системах);
- окулесика (наука о языке глаз и визуальном поведении во время общения);
- аускультация (наука о слуховом восприятий звуков и аудиальном поведении людей в процессе коммуникации);
- гаптика (наука о тактильной коммуникации);
- гастика (наука о знаковых и коммуникативных функциях пищи и напитков, о приеме нищи, о культурных и коммуникативных функциях угощений);
- ольфакция (наука о языке запахов, смыслах, передаваемых с помощью запахов, роли запахов в коммуникации);
- проксемика (наука о пространстве коммуникации, о его структуре и функциях);
- хронемика (наука о времени коммуникации, о его структурных, культурных и семиотических функциях).
Два направления невербальной семиотики признаются основными в деловой коммуникации: кинесика и проксемика. Общеизвестно, что кинесика – это наука о "языке" тела, его частей и, прежде всего, жестов рук. Кроме того, предметом ее внимания служат мимические жесты, жесты головы и ног, позы и знаковые телодвижения. Жесты могут играть в человеческой коммуникации самую разнообразную роль: дублировать речевую информацию, противоречить речевому высказыванию, замещать речевое высказывание, подчеркивать или усиливать какие-то компоненты речи, играть роль регулятора речевого общения. В различных культурах в деловой и бытовой коммуникации одинаковые жесты часто имеют разную семантику. Все жесты можно разделить на типовые, общие для большинства культур, и жесты, употребляемые только в определенных культурах. Основные функции жестов в коммуникации: регулирование и управление вербальным поведением, отображение в коммуникативном языке актуальных речевых действий, репрезентация внутреннего психологического состояния, жестовое изображение физических действий человека. Проблема межкультурного соответствия жестов тесно связана с проблемой интерпретации невербального текста одной культуры носителями другой и проблемами иереводимости.
Г. Крейдлин выделяет три вида неадекватной интерпретации:
- неправильная интерпретация;
- неполная интерпретация;
- избыточная интерпретация.
Жесты могут соотноситься как межкультурные омонимы (одинаковые или похожие жесты имеют в разных культурах различные смыслы). Например, кинема "кольцо" заимствована из американской кинетической системы и означает: "все хорошо". В Японии она же обозначает "деньги", причем деньги, связанные с ситуацией "купли – продажи". В Тунисе эта кинема означает: "я тебя убью". В Венесуэле относится к категории ненормативной лексики.
Кинема "палец у виска" в России и Германии означает: "человек не в себе", в некоторых африканских культурах таким образом обозначают человека, погруженного в размышления, в Голландии – человека умного.
Кинема "указательный палец у нижнего века" (иногда вариативно люди оттягивают веко вниз): в Австрии таким способом выказывают презрение к адресату, во Флоренции этот жест выражает доброжелательность, в Испании – недоверие предупреждение об опасности. В России подобный жест отсутствует.
Такое явление, как межкультурная синонимия, возникает в том случае, когда один и тот же смысл по-разному кодируется в разных культурах. Смысл "согласие" в Болгарии передают, покачивая головой слева направо (это означает – "да"), в России в этом случае кивают головой сверху вниз.
Смысл "восхищение" испанцы, колумбийцы и мексиканцы передают невербально (сочетание приложенных к губам 3 пальцев и звука поцелуя), а в Бразилии для этого используется жест "прикосновение к мочке уха".
Смысл "опасность" во Франции передают, потирая указательным пальцем кончик носа, итальянцы в этом случае слегка постукивают указательным пальцем по кончику носа.
По мнению Г. Крейдлина, иконические, индексальные и символические жесты можно найти в невербальных языках разных народов и культур, причем существуют так называемые высококинетичные культуры (итальянская, арабская, испанская) и низкокинетичные культуры (британская, норвежская, эстонская). Как правило, для каждого народа характерен специфический жестовый язык и предпочитаемые коммуникативные жесты. В Америке, Европе, России принято подавать руку, иногда при встрече обниматься и символически целоваться. У индусов принято касаться стоп родителей, это является знаком почтения. На Востоке (Япония, Китай) при встрече принято кланяться. Для североамериканцев такое поведение нередко кажется унизительным. Во многих странах Юго-Восточной Азии при встрече партнеры избегают прямого взгляда друг другу в глаза. В США принято смотреть собеседнику в глаза и не кланяться, это является знаком самоуважения и достоинства. В Японии адекватным считается взгляд на уровне "адамова яблока" собеседника. Китайцы, индонезийцы, выражая
почтение к собеседнику, опускают глаза. В арабской культуре пристальный взгляд – свидетельство заинтересованности.
Э. Эриксон отмечал у россиян "особую выразительность глаз", которые принято использовать в качестве "эмоционального рецептора, алчного захватчика, органа взаимной душевной капитуляции". По мнению Эриксона, русская культура куда более "глазастая", чем англосаксонская.
Кроме того, по мнению ряда исследователей (П. Экман), существуют значительные мимические различия в выражении эмоций в дифференцированных культурах.
Как уже отмечалось выше, Э. Холл делит культуры на высококонтекстуальные и низкоконтекстуальные, в зависимости от их отношения к контексту. Под контекстом в данном случае будем понимать информационное поле и социокультурное окружение.
В общих чертах можно сказать, что для высококонтекстуальных культур характерны невыраженная, скрытая манера речи; большая роль невербального общения; тенденция к избеганию конфликта и выражения недовольства (Япония, Китай, Корея, Саудовская Аравия).
Низкоконтекстуальные культуры (страны Запада) отличает прямая и выразительная манера речи; недоверие к молчанию; меньшая роль и значимость невербальной коммуникации. Недосказанность воспринимается негативно и ассоциируется с некомпетентностью либо с недоговариванием, конфликт считается созидательным и часто применяется для решения назревших проблем (скандинавские страны, Германия, Канада, США).
Таким образом, пример межкультурных кинетических расхождений демонстрирует нам возможность неправильных интерпретаций.
Однако встречаются не менее интересные случаи неполных или избыточных интерпретаций. Например, поглаживание "символической бороды" в Италии означает скуку. Ситуация, когда значение жеста не до конца понятно, может привести к неполной интерпретации, хотя в некоторых случаях в данном контексте может быть и избыточная интерпретация.
Хотелось бы отметить тот факт, что подобные расхождения нередко создают семиотический шум в деловой и межкультурной коммуникации. Для решения этой проблемы и возможного преодоления барьеров была сделана попытка составления словаря жестов различных народов. Паралингвистические параметры звучания речи определяются многими факторами: биологическими, физиологическими, психологическими, социальными. В данном контексте нас интересуют национально-этнические и культурные параметры. Например, по наблюдениям Г. Крейдлина, сделанным во время пребывания в США, "звук" чернокожих афроамериканцев в норме – более сильный и полный, чем белых "англосаксонских" американцев. Проксемика как наука о пространстве коммуникации при общении с представителями разных культур также имеет большое значение. Это наука о том, как человек "мыслит" пространство, как использует его. Э. Холл выделил пять типов коммуникативных дистанций: дальняя, публичная, социальная, личная и интимная. Параметры дистанции очень отличаются в разных культурах. Например, в неконтактных культурах социальная дистанция может восприниматься как интимная или личная. По мнению Э. Холла, в американской культуре интимное расстояние – 45 см (подходит для общения между близкими друзьями); личное расстояние – от 45 до 120 см (обычная беседа); социальная дистанция – от 1200 см до 3,5 м (некоторые деловые беседы); публичное расстояние – от 3,5 м и более. В Юго-Восточной Азии люди, желающие вступить в диалог, с осторожностью подходят к друг другу, чтобы ненароком не коснуться партнера, поскольку даже ненамеренное прикосновение к голове партнера считается серьезным нарушением этикетных норм.
Если рассматривать невербальную семиотику в деловом контексте, то следует обратить внимание на коннотацию рукопожатия в разных культурах. Например, в Азии при первой встрече с партнером не следует протягивать руку, это может быть истолковано как навязывание себя. Следует подождать, пока партнер сделает это первым. Это прерогатива принимающей стороны или старшего по иерархической шкале. По-разному воспринимаются и интерпретируются прикосновения: например в Японии вообще не принято касаться, хватать партнера за запястья, руки, ни в коем случае не рекомендуется класть руку на плечо. Представители Латинской Америки, напротив, очень открытые и контактные в кинетическом смысле: они касаются, обнимают друг друга при встрече, используют близкую дистанцию при деловом контакте. Крепкое и короткое рукопожатие положительно трактуется в западной культуре и негативно – в восточной.
На Ближнем Востоке при деловых контактах бизнесменов разного пола, как правило, прикосновений и рукопожатий не происходит. Однако лица одного пола могут жать друг другу руки, обниматься при встрече и во время деловой беседы держать друг друга за руки, что на Западе может быть интерпретировано двусмысленно.
Улыбка не всегда несет положительную коннотацию: например в Латинской Америке она может означать извинение и неуверенность. Зрительный контакт, считающийся обязательным на Западе и расценивающийся как честность и уважение к партнеру, в некоторых азиатских и восточных государствах может быть интерпретирован как "вызов".
Существуют так называемые высококинетичные культуры, т.е. культуры, любящие касания. Это итальянская, арабская, турецкая, латиноамериканские культуры. У некоторых народов тактильная практика жестко регламентирована. И часто нарушение правил тактильного поведения карается весьма строго. Так, в Китае на улицах не принято встречать человека не только поцелуем, но и объятиями, в Египте мужчина может целовать женщину в присутствии других людей, только если она его мать, жена или сестра. В русской культуре касания – это всегда акт вторжения в личную сферу другого человека, однако с недостатком прикосновений связаны эмоциональные нарушения у людей, неврозы. Имеет значение и близость людей. Мы не любим, когда к нам прикасаются чужие, за исключением врача, парикмахера, массажиста, косметолога и т.п. В Великобритании детей в школах и детских садах воспитывают таким образом, чтобы они, играя, ни в коем случае не касались друг друга.
Разность тактильного поведения может привести к трагическим последствиям при контакте людей разных культур.
Вообще специфика жестового поведения очень варьируется от культуры к культуре. Например, в Европе индекс кинетичности возрастает с севера на юг. Она минимальна у скандинавов, норвежцев и датчан и максимальна у испанцев, португальцев, южных итальянцев и греков. Примерно то же можно сказать, если рассматривать территорию России: минимальное использование жестов характерно для жителей севера, а максимальная интенсивность жестикуляции при общении отмечается у народов Кавказа. По мнению Э. Холла культура является главным фактором, определяющим содержание кинетического аппарата и, особенно, отношение к пространству. Особое внимание исследователь уделил значению проксемики в разных культурах. Например, в Японии, по мнению Холла, скученность людей является признаком теплой и приятной интимной близости. Ученый отмечает, что в некоторых ситуациях люди предпочитают находиться как можно ближе друг к другу. Холл видит в этом проявление японского отношения к пространству. Японцы воспринимают пространство, его форму и организацию как осязаемые предметы. Это проявляется не только в том, как они создают композиции из цветов или украшают интерьер, но и в разбивке садов и парков, где отдельные элементы пространства гармонично соединяются в единое целое.
У арабов тоже можно наблюдать тенденцию к скученности на людях, а внутри арабских домов слишком много пустоты. Перегородок между комнатами обычно нет, потому что, несмотря на желание иметь в своем распоряжении как можно больше пространства, арабы не любят быть в одиночестве и "скучиваются" вместе в своих просторных домах.
Между арабской и японской скученностью существует принципиальное различие. Араб любит дотрагиваться до своего компаньона, осязать и обонять сто. Японцы даже тогда, когда стараются быть ближе к другим людям, сохраняют определенную формальность и холодность. Они умудряются дотрагиваться друг до друга и в то же время не переходить грань формальности. Помимо любви к скученности в культуре арабского мира много толкотни и совместного использования единого пространства, что так раздражает американцев.
Для американца существуют определенные границы в общественном месте. Когда он стоит в очереди, ему кажется, что его место нерушимо. Араб не признает уединенности в общественном месте и, если он сможет влезть в очередь, считает, что вправе так сделать.
Для американца тело как индивидуальный храм его индивидуального духа – священно. Для араба, которому ничего не стоит толкнуть, пихнуть человека на улице и даже ущипнуть женщину, агрессия против тела не столь страшное преступление. Однако, например, насилие против личности, совершенное с целью оскорбления, для араба – серьезная проблема.
В то же время, как подчеркивает Холл, араб, вне зависимости от того, насколько близко он хочет оказаться к своим ближним, время от времени стремится побыть один. Для того чтобы остаться одному, он перерезает линии коммуникации, уходит в себя, и этот уход уважают окружающие. Его уход в себя выражает на языке тела следующую мысль: "Мне нужно уединение, несмотря на то, что я физически с вами, дотрагиваюсь до вас и живу с вами, я должен удалиться в свою скорлупу".
Если с таким уходом в себя столкнется американец, он будет считать подобное поведение оскорбительным. Уход в себя будет истолкован им на языке тела, как нежелание общаться или разрыв отношений. Такое поведение будет расценено как оскорбление.
Когда два араба разговаривают, они напряженно смотрят друг другу в глаза. В американской культуре не принято, чтобы мужчины это делали с такой интенсивностью. Типичная реакция американца на подобный взгляд араба: "Мне очень не понравилось, как он смотрел мне в глаза, казалось, он хотел чего-то личного, даже интимного".
