Читать истории усыновления. Дети, которых вы не рожаете

«Мы бы хотели еще одного ребенка взять», — сказала мне по телефону моя знакомая Анастасия, которая год назад удочерила 3-хлетнюю девочку. — «Но как вспомню эти поиски, этот ад — желание пропадает…».

К этому мнению могли бы присоединиться многие приемные родители. Хотя в последние три-четыре года процесс поиска и оформления приемного ребенка стал намного более организованным, прозрачности это не прибавило. Правительством и министерствами принято немало правильных решений и выпущено постановлений, и в целом политика государства на закрытие детских домов и домов ребенка – правильная. Но потом все упирается в человеческий фактор и в тех, кто должен исполнять эти постановления. Из своего опыта могу сказать, что на разных этапах системы – органы опеки, региональных операторы, детские дома — идет намеренная дезинформация потенциальных усыновителей, манипулирование данными о детях, давление на родителей и детей, грубое обращение с ними.

Почему это происходит? На мой взгляд, это комплекс причин: боязнь потерять свою работу, нежелание делать лишние телодвижение, равнодушие и цинизм, незнание законов…

Компенсируют эту чудовищную деформацию системы благотворительные фонды, волонтерские организации и сообщества приемных родителей. Именно с их стороны я постоянно чувствовала поддержку и получала помощь.

Тем, кто думает взять приемного ребенка, нужно запастись очень большим терпением и создать вокруг себя группу поддержки из родных, друзей и специалистов, которые будут поддерживать вас на этом тернистом пути. А заодно «убрать» из своей жизни тех, кто будет мешать поискам и настраивать на негатив, утверждая, что дети из детских домов – это потенциальные алкоголики, наркоманы и бандиты, которые разрушат вам всю жизнь…

Иллюстрация Екатерины Селиверстовой

«Поиски продолжались три месяца»

Год назад в моей жизни появился мой мальчик, мой сын. Мои поиски продолжались недолго – три месяца, и он был первым, кого я приехала смотреть в регион и так на нем и остановила свой выбор…

Но даже за этот недолгий срок я испытала все «прелести» нашей системы. Прежде чем общаться с любой из инстанций, ответственной за устройство в семью детей, – с органами опеки и попечительства, операторами баз данных детей-сирот, региональными операторами и другими подобными организациями – я общалась с юристами.

Бесплатную юридическую консультацию предоставляют сейчас некоторые благотворительные фонды, и это было настоящим спасением!

У юристов я узнавала, каковы правила и регламенты, сроки взаимодействия с той или иной государственной структурой. И только после этого я туда обращалась. Это оказалось очень эффективно. Потому что представители системы постоянно врут или просто плохо информированы, причем по каждому поводу. Но как только они понимали, что я в теме, разговор принимал иной оборот.

Всем, кто хочет приемного ребенка, опеки, школы приемных родителей и другие организации, предлагают обращаться к базам данных – федеральной на сайте usynovite.ru, региональным, областным и городским. Но базы данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, – очень странный инструмент. Фотографии многих детей – плохого качества, будто специально созданы, чтобы детей не брали. Информация скудная, например, не указываются, что у ребенка серьезные проблемы со здоровьем. Долго висят анкеты детей, которых взяли в семью или у которых родители в местах заключения и их можно взять только на время. И мне приходилось неделями просиживать у телефона, звонить по всей стране, чтобы найти «свободного» и не совсем больного ребенка. Конечно, хорошо, что, хотя бы такая база есть. Но нужно слишком много времени потратить, чтобы научиться с ней работать, а после — «правильно» общаться с представителями регионов.

Хождение по опекам

Опеки – это государственные институты, которые должны помочь устройству детей в приемные семьи. На деле оказалось, что они испытывали потенциальных родителей на прочность: их общение обычно было малоинформативным, а ответы формальны и сухи, строго по инструкции.

В Москве на меня шикали, махали руками, с порога говорили, что детей у них нет. Имея в виду, что нет детей без очень серьезных заболеваний. В Тульской области разговор начался с откровенного хамства – более-менее вразумительный ответ я получила после того, как попросила представителя региональных оператора назвать имя и фамилию. Несколько раз у меня было так: я звонила в регион и спрашивала о конкретном ребенке, и в один день мне говорили, что его родная мама восстанавливается в правах, а через три дня его уже неожиданно забирали в другую семью. В каком из этих случаев мне врали — понять на расстоянии сложно. Но руки опускались.

Приятное исключение из регионов опека по Иркутску и Иркутской области – ее представители проявили заинтересованность во мне как в опекуне, и подбодрили, сказав: «Приезжайте, мы вам кого-нибудь обязательно подберем».

Поэтому лучше не фокусироваться только на базе данных и на посещении опек, а обращаться также к другим возможным источникам – посещать сами детские дома и дома ребенка, где сейчас регулярно проводятся дни «открытых дверей» и можно сразу пообщаться с понравившемся ребенком; позвонить в благотворительные фонды, волонтеры которых постоянно колесят по стране; вступить в тематические группы в социальных сетях «ВКонтакте» и Facebook, например, «На пути к усыновлению», «Заберите счастье домой» и другие.

Откуда берутся дети

Моя подруга искала свою девочку главным образом на сайтах благотворительных фондов, таких, как «Дети ждут», «Измени одну жизнь». Они размещают видеоанкеты и хорошие фотографии детей, дают более подробное и точное описание каждого ребенка, помогая сделать выбор и облегчая поиски.

Встречи с группами поддержки приемных родителей и с волонтерами — это настоящие ресурсные группы. Хорошие мероприятия устраивает фонд «Измени одну жизнь», «Волонтеры в помощь детям-сиротам», мне помог фонд «Арифметика добра». И еще очень поддержали преподаватели моей Школы приемных родителей от благотворительного фонда «Семья».

Они были как ангелы-хранители, им можно было написать в любой момент на электронную почту и почти сразу же получить поддержку.

Моего ребенка мне посоветовала прекрасная педиатр Наташа, которая работала с волонтерами и в качестве волонтера в разных детских домах. Ее я встретила на одной из встреч приемных родителей. Именно Наташа поддерживала меня, консультировала и укрепила в принятии решения.

Получив направление на знакомство с ребенком от регионального оператора, я рванула в республику Карелия. Только переступила порог детского дома, начала листать его личное дело и даже не видела еще самого ребенка, как меня спрашивают, заберу я ребенка сегодня или завтра. Вопрос меня сильно смутил – вроде как по правилам надо в течение десяти дней встречаться с ребенком, наладить контакт, а потом уже принимать решение. Я дипломатично спросила, можно ли познакомиться с ребенком. Может быть, мы друг другу не понравимся… Из этого делаю вывод, что «политика партии» сейчас отдавать детей любой ценой. Скажу сразу – со мной работники детского дома были милы, дружелюбны и приветливы, шли на встречу. Но, например, медицинскую карту ребенка я выбивала очень долго, ее искали два дня, перерыли в кабинетах и местной детской поликлинике, но так и не нашли…

Как мне сказал потом преподаватель ШПР и юрист Алексей Рудов, по закону, если у меня есть направление на знакомство с ребенком, представители опеки и детского дома сразу же обязаны предоставить мне для ознакомления его медицинскую карту – непредоставление является нарушением моих прав.

В итоге я пообщалась с ребенком и решила приехать еще раз, чтобы лучше с ним познакомиться и изучить его медицинскую карту – не была уверена, что потяну тяжелобольного ребенка.

За моим ребенком приехала в результате другая пара, которая дала согласие в тот же день, сразу же забрала его и …через месяц вернула!

Процесс поиска ребенка моей знакомой Татьяны тоже очень показателен. В детском доме одной из центральных областей России ее обманывали три месяца, чтобы не отдать 11-летнего мальчика в семью. Однажды она срывающимся голосом рассказывала мне, что одноклассники мальчика (причем это были дети сотрудников детского дома) угрожали избить его, если он даст согласие на усыновление. Городок, где расположен детский дом, – маленький, работы нет и, конечно, весь персонал учреждения боится, что их закроют. История Татьяны закончилась вполне благополучно – ее мальчик несмотря на угрозы одноклассников написал согласие, — и вот уже он четыре месяца дома.

Я тогда дала ей совет идти к юристам, а от них – с письмами в прокуратуру и далее в другие проверяющие инстанции. Процесс после этих обращений действительно пошел.

Подобные душераздирающие рассказы слышала от очень многих приемных родителей. Но вместе, объединённые в сообщества и клубы, они становятся настоящей силой. А помощь благотворительных фондов просто бесценна.

Встреча с сыном

А я тем временем продолжала поиски, но тот мальчик не выходил у меня из головы, и поэтому, узнав, что ребенок по-прежнему в учреждении, я приехала к нему еще раз. Его медицинскую карту так и не нашли, поэтому я решила взять его на неделю домой в Москву на гостевой режим.

Конечно, за это время узнать друг друга невозможно. Ребенок вел себя просто идеально, а забежав вперед, скажу, что действительность оказалась совсем другой.

Но за неделю я смогла понять, что у нас нет принципиального отторжения, и мы сможем принять друг друга (известно о случаях, когда мамы с сожалением рассказывали, что не могли принять усыновленных детей, они на физическом уровне они вызывали отторжение). Мальчик сразу же начал называть меня мамой, хотя он прекрасно помнит свою родную маму, но уж очень ему хотелось в семью. И это сразу очень подкупило, как и то, что он был моим однофамильцем! И еще за это время удалось попасть к семейному психологу Анне Чикиной, с которой меня познакомили в фонде «Арифметика добра», и к заведующему отделения неврологии Тушинской детской городской больницы. Они сказали, что ребенок обучаем, хотя нам придется очень много вместе поработать, чтобы догнать сверстников. Невролог, пообщавшись всего несколько минут, на мой тревожный вопрос: обучаем ли ребенок, сказал: «Ребенок – хитрый, значит интеллект сохранен». Это позволило мне укрепиться в моем решении и осознанно сделать важный шаг.

Когда я привезла мальчика обратно в детский дом, то уже предупредила руководителя детского дома и местной опеки, что через месяц, как только оформлю на работе отпуск и обновлю документы, приеду за ним. Но, конечно, были бессонные ночи, сомнения и переживания. Сложные разговоры с мамой и сестрой, которые в начале моих поисков поддержали меня, а когда дошло до дела – очень сильно возражали и отговаривали. Они просили не портить себе жизнь и, конечно, приводили любимый в народе в таких случаях аргумент – плохая наследственность, вырастет непременно преступником, вором, алкоголиком. У нас были ссоры и скандалы, я вместо поддержки получила сильный прессинг. А с другой стороны – «давила» региональная опека, они просили забрать ребенка или отказаться. В метаниях я пришла на прием к знакомому психологу, очень мудрой женщине.

Она, выслушав меня, предложила вспомнить, какие чувства я испытала, когда впервые увидела мальчика. Я ответила: «Теплые». Это было летом, он был налысо бритым и напомнил мне фото моего отца из его послевоенного детства.

Приняв решение в пользу этого мальчика, я обновила медицинскую справку и со всеми документами отправилась опять в Карелию. Еще заранее решила, что оформлю опеку, так как усыновление – более длительный процесс, необходимо судебное решение. И именно такой вариант нам рекомендовали в школе приемных родителей. При опеке можно ребенка сразу забрать домой, а потом собирать документы для суда. Кроме того, при опеке положены некоторые льготы и выплаты, учитывая, что ребенка я буду воспитывать пока одна – это дополнительная подмога.

В региональной опеке все оформили быстро, и на следующий день мы ночным поездом отправились в Москву. Казалось, что мальчик уже подзабыл меня, хотя я и регулярно звонила ему. Но тут он снова стал называть меня мамой. Потом уже по происшествии времени он с упреком спрашивал, почему я сразу не забрала его, еще летом. Приходилось неоднократно оправдываться.

ч УБНПН УЕТДГЕ ПДОПЗП УФБТЙООПЗП ЕЧТПРЕКУЛПЗП ЗПТПДБ У ОЕЪБРБНСФОЩИ ЧТЕНЕО УФПЙФ УПВПТ. пЗТПНОЩК, РПЮЕТОЕЧЫЙК ПФ ЧТЕНЕОЙ ЗПФЙЮЕУЛЙК УПВПТ У ЧЩУПЛЙНЙ УФТЕМШЮБФЩНЙ ПЛОБНЙ Й ЫРЙМСНЙ, ФЕТСАЭЙНЙУС Ч ПВМБЛБИ. чПКДЙ Ч ОЕЗП ОБ ЪБЛБФЕ, Ч ЮБУ, ЛПЗДБ ХНЙТБАЭЕЕ УПМОГЕ ТБЪВЙЧБЕФУС ОБ ФЩУСЮЙ ПУЛПМЛПЧ Ч ПЛПООЩИ ЧЙФТБЦБИ, ЧУФБОШ РЕТЕД ХИПДСЭЙН Ч ОЕВП БМФБТЕН, ЪБЛТПК ЗМБЪБ, ПФЗПТПДЙЧЫЙУШ ПФ ЗПНПОБ НОПЗПСЪЩЮОПК ФХТЙУФЙЮЕУЛПК ФПМРЩ, Й УНПФТЙ. уНПФТЙ ЧЗМХВШ, УЛЧПЪШ ЙУФЕТФЩЕ ЛБНЕООЩЕ РМЙФЩ РПМБ, РПД ЛПФПТЩНЙ РПИПТПОЕОЩ ФЩУСЮЙ РТБЧЕДОЙЛПЧ, УЛЧПЪШ ИЙФТПУРМЕФЕОЙС ЛПТОЕК УФБТЩИ ЧЙОПЗТБДОЙЛПЧ, УПФОЙ МЕФ РПЛТЩЧБАЭЙИ ЬФПФ ВМБЗПУМПЧЕООЩК ЛТБК, УЛЧПЪШ ЪЕНОХА РМПФШ, ЧРЙФБЧЫХА Ч УЕВС РПФ Й ЛТПЧШ НЙММЙПОПЧ ВЕЪЩНСООЩИ ЪЕНМЕДЕМШГЕЧ Й ЧПЙОПЧ.

уНПФТЙ Ч ТБЪЧЕТЪОХЧЫХАУС РПД ФПВПК ВЕЪДОХ, ЧЗМСДЩЧБКУС Ч ОЕЕ ДП ВПМЙ Ч ЛТЕРЛП ЪБЦНХТЕООЩИ ЗМБЪБИ, Й ЕУМЙ ФЕВЕ ВХДЕФ РПЪЧПМЕОП, ФП ФБН, Ч ИПМПДОПН УХНТБЛЕ, ФЩ ХЧЙДЙЫШ УПЛТЩФПЕ Ч ЪЕНОЩИ ОЕДТБИ ПЪЕТП - пЪЕТП дЕФУЛЙИ дХЫ. уНПФТЙ Й ФЩ ХЧЙДЙЫШ, ЛБЛ ВЕУЫХНОПК ФЕОША УЛПМШЪЙФ РП ЕЗП ЗМБДЙ УЕТЕВТСОБС МБДШС Й БОЗЕМ зПУРПДЕОШ, УЛМПОЙЧЫЙУШ ОБД ЧПДПА, ВЕТЕЦОП Й ОЕЦОП ДПУФБЕФ ЙЪ ИТХУФБМШОЩИ ЗМХВЙО ПЪЕТБ ДХЫЙ ОЕ ТПЦДЕООЩИ ЕЭЕ ДЕФЕК. фЩ ХЧЙДЙЫШ УПОНЩ ВЕМЩИ БЙУФПЧ, ЛТХЦБЭЙИ ОБД МБДШЕК; ХЧЙДЙЫШ Й ФП, ЛБЛ ЧЕМЙЮЕУФЧЕООП Й ФСЦЕМП ЧЪНЩЧБАФ ЧЧЩУШ ВПМШЫЙЕ ВЕМЩЕ РФЙГЩ, РПМХЮЙЧ ЙЪ ТХЛ БОЗЕМБ УЧПА ДТБЗПГЕООХА ОПЫХ…

фЩ ХЧЙДЙЫШ, Й ЧУЕ РПКНЕЫШ, Й РПЧЕТЙЫШ ОБЛПОЕГ Ч ФП, ЮФП ЧУЕ НЩ Й ФЩ, Й С ТПДПН ЙЪ ЧПД ИПМПДОПЗП ПЪЕТБ РПД УФБТЩН УПВПТПН. нПС РФЙГБ ОЕ ЪБРМХФБМБ РП ДПТПЗЕ ДПНПК. б ЧЕДШ ЦЙЧХФ ЕЭЕ ОБ ЬФПН УЧЕФЕ Й ФЕ, ЛПЗП ЙЪНХЮЕООЩК БЙУФ ПУФБЧЙМ Х ЮХЦПЗП РПТПЗБ…

лПЗДБ Х НЕОС УРТБЫЙЧБАФ, ЛБЛ НОЕ РТЙЫМБ Ч ЗПМПЧХ НЩУМШ ХУЩОПЧЙФШ ТЕВЕОЛБ, С ОЕ ЪОБА, ЮФП ПФЧЕЮБФШ. оБЧЕТОПЕ, РПФПНХ, ЮФП ОЕ РПНОА. нОЕ ЛБЦЕФУС, С ЦЙМБ У ЬФПК НЩУМША ЧУЕЗДБ, Й ДБЦЕ Ч ДЕФУФЧЕ НОЕ НЕЮФБМПУШ, ЮФП, ОБТПЦБЧ ЧЩЧПДПЛ УПВУФЧЕООЩИ РТЙОГЕЧ Й РТЙОГЕУУ, С ПВСЪБФЕМШОП ЧПЪШНХ Ч ДПН НБМЕОШЛХА УЕТПЗМБЪХА ДЕЧПЮЛХ. тБЪХНЕЕФУС, Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ С ЧЩТПУМБ, Й ЦЙЪОШ ОБХЮЙМБ НЕОС ЙЗТБФШ Ч УПЧУЕН ДТХЗЙЕ ЙЗТЩ, ОП РПД ЧПТПИПН ЛБЦДПДОЕЧОЩИ РТПВМЕН Й ЪБВПФ ЗДЕ-ФП ЗМХВПЛП ЧОХФТЙ НЕОС ФХУЛМЩН ЖЙФЙМШЛПН ФЕРМЙМБУШ НЩУМШ П НПЕК УЕТПЗМБЪЛЕ.

б ДБМШЫЕ, ОБЧЕТОПЕ, ВЩМП ЧУЕ, ЛБЛ Х НОПЗЙИ ЙЪ ОБУ: ТБЪНЕТЕООБС ЦЙЪОШ, ВМБЗПРПМХЮОЩК ВТБЛ, ТБВПФБ, ЛЧБТФЙТЛБ ОБ ПЛТБЙОЕ НЕЗБРПМЙУБ, ОЕХДБЮОБС ВЕТЕНЕООПУФШ Й ЪЙСАЭБС РХУФПФБ РПД УЕТДГЕН, ОЕ ДБАЭБС УРБФШ ОПЮБНЙ, ЪБУФБЧМСАЭБС ПФЧПТБЮЙЧБФШУС ПФ ДЕФУЛЙИ ЛПМСУПЛ Й ХЛТБДЛПК ЧЩФЙТБФШ РТЕДБФЕМШУЛЙ ОБЛБФЙЧЫХАУС УМЕЪХ. тЕЫЕОЙЕ РТЙЫМП ЧОЕЪБРОП.

ъБЧЕДХАЭБС ПФДЕМЕОЙЕН РБФПМПЗЙЙ ВЕТЕНЕООЩИ Ч ПДОПК ЙЪ УБНЩИ ИПТПЫЙИ НПУЛПЧУЛЙИ ЛМЙОЙЛ, ЪБНЕЮБФЕМШОБС УЕТДЕЮОБС ЦЕОЭЙОБ, ЧЙДЙНП, ПФ ЧУЕК ДХЫЙ РЩФБСУШ НЕОС РТЙПВПДТЙФШ Й ЧДПИОПЧЙФШ ОБ УМЕДХАЭХА ВЕТЕНЕООПУФШ, УЛБЪБМБ:

- чПФ ЧЙДЙЫШ ЦЕОЭЙОХ? у ФЧПЙНЙ ЦЕ ВПМСЮЛБНЙ, НЕЦДХ РТПЮЙН. оП ПОБ ОЕ УДБЕФУС! х ОЕЕ, ВЕДОСЦЛЙ, ВЩМП ХЦЕ 17 ЧЩЛЙДЩЫЕК ОБ УТПЛЕ 18-20 ОЕДЕМШ, РТЕДУФБЧМСЕЫШ? уЕКЮБУ НЩ УПИТБОСЕН ЕЕ ПЮЕТЕДОХА ВЕТЕНЕООПУФШ, Й ОБН ХЦЕ ХДБМПУШ ДПОПУЙФШ ДП 23 ОЕДЕМШ …

дПЛФПТ ЧУЕ ЗПЧПТЙМБ, С РПУМХЫОП ЛЙЧБМБ, Б УБНБ ДХНБМБ П ФЕИ УЕНОБДГБФЙ НБМЩЫБИ, ЮШЙ ЦЙЪОЙ ВЩМЙ РПМПЦЕОЩ ОБ БМФБТШ ЮШЕЗП-ФП ОЕХЕНОПЗП ЦЕМБОЙС ДПЛБЪБФШ УЧПА УРПУПВОПУФШ Л ЧПУРТПЙЪЧПДУФЧХ. й РПЮЕНХ-ФП Й ЛМЙОЙЛБ, Й ДПЛФПТ, Й УБНБ ЬФБ ВХДХЭБС НБФШ РПЛБЪБМЙУШ НОЕ ЧДТХЗ ФБЛЙНЙ ПНЕТЪЙФЕМШОЩНЙ…

иЧБФЙФ НЕДЙГЙОУЛЙИ ЬЛУРЕТЙНЕОФПЧ. дПЧПМШОП. тПДЙФШ ЬФП ЕЭЕ ОЕ ЪОБЮЙФШ УФБФШ ТПДЙФЕМЕН. чПО ЙИ УЛПМШЛП, ОЙЛПНХ ОЕ ОХЦОЩИ ДЕФЙЫЕЛ, ЮШЙ ВЙПМПЗЙЮЕУЛЙЕ НБФЕТЙ ОЕ ЙНЕАФ РТБЧБ ОБЪЩЧБФШУС НБФЕТСНЙ. ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, ЮФП ДМС НЕОС Ч ФБЛПН ДПМЗПЦДБООПН Й ЧПЦДЕМЕООПН НБФЕТЙОУФЧЕ ЧБЦОЕЕ ЧУЕНЙ НЩУМЙНЩНЙ Й ОЕНЩУМЙНЩНЙ УРПУПВБНЙ РПРЩФБФШУС ЧЩРПМОЙФШ УЧПА ТЕРТПДХЛФЙЧОХА ЖХОЛГЙА, ЙМЙ ОБКФЙ НБМЩЫБ, ЛПФПТЩК, ЧПЪНПЦОП, ХЦЕ ТПДЙМУС Й ЦДЕФ НЕОС?

нОЕ ПЮЕОШ РПЧЕЪМП. нХЦ, ТПДЙФЕМЙ, ОЕНОПЗПЮЙУМЕООЩЕ РПУЧСЭЕООЩЕ ДТХЪШС ЧУЕ РПДДЕТЦБМЙ НЕОС, ПВТБДПЧБМЙУШ Й, ЛБЛ НОЕ РПЛБЪБМПУШ, ДБЦЕ ЧЪДПИОХМЙ У ПВМЕЗЮЕОЙЕН. уЛМБДЩЧБМПУШ ФБЛПЕ ЧРЕЮБФМЕОЙЕ, ЮФП НЩУМШ П РТЙЕНОПН ТЕВЕОЛЕ РТЙЫМБ Ч ЗПМПЧХ ЧУЕН ОБН ПДОПЧТЕНЕООП, ОП НЩ ЦДБМЙ, ЛФП РЕТЧЩК ЕЕ ПЪЧХЮЙФ. б С, ЮФПВЩ ЧЩСУОЙФШ, ЛБЛЙН ПВТБЪПН ХУЩОПЧМСАФ ДЕФЕК, РПМЕЪМБ Ч йОФЕТОЕФ Й ОБВТЕМБ ОБ ЛПОЖЕТЕОГЙА П РТЙЕНОЩИ ДЕФСИ, ЛПФПТБС ДЧБ ЗПДБ ОБЪБД ВЩМБ ПФОАДШ ОЕ ФБЛПК НОПЗПМАДОПК Й НОПЗПДЕФОПК, ЛБЛ УЕЗПДОС, Й УПУФПСМБ Ч ПУОПЧОПН ЙЪ УПЮХЧУФЧХАЭЙИ ФЕПТЕФЙЛПЧ: "дБ, С ВЩ ФПЦЕ ЛПЗДБ-ОЙВХДШ…" тЕДЛЙЕ ТБУУЛБЪЩ УЮБУФМЙЧЩИ ТПДЙФЕМЕК ПВ ЙИ ОПЧППВТЕФЕООЩИ ДЕФСИ С РЕТЕЮЙФЩЧБМБ ДЕУСФЛЙ ТБЪ, ТБУРЕЮБФЩЧБМБ, УЛМБДЩЧБМБ Ч ФПОЕОШЛЙЕ РБРПЮЛЙ Й РПДУПЧЩЧБМБ РПЮЙФБФШ НХЦХ Й НБНЕ. еУМЙ ИПТПЫЕОШЛП РПЙУЛБФШ Ч ОБЫЙИ ЪБЧБМБИ, ФП ЬФЙ МЙУФПЮЛЙ ПВСЪБФЕМШОП ОБКДХФУС ЙЪТЙУПЧБООЩЕ ДЕФУЛЙНЙ ЛБТБЛХМСНЙ, ПОЙ ДП УЙИ РПТ ЦЙЧХФ ЗДЕ-ФП Ч ОЕДТБИ ДЕФУЛПК ЛПНОБФЩ…

рПОЕНОПЗХ С ПВТБУФБМБ ЪОБЛПНЩНЙ, У ЛПФПТЩНЙ НПЦОП ВЩМП УХФЛБНЙ ПВУХЦДБФШ ЦЙЧПФТЕРЕЭХЭЙЕ ФЕНЩ: ЛБЛ ПЖПТНМСАФУС ДПЛХНЕОФЩ ДМС ХУЩОПЧМЕОЙС, ЛБЛЙЕ УРТБЧЛЙ У ОБУ ЧРТБЧЕ ФТЕВПЧБФШ, Б ЛБЛЙЕ ОЕФ, УЛПМШЛП РЕЮБФЕК ДПМЦОП ВЩФШ ОБ ВМБОЛЕ ЪБЛМАЮЕОЙС П УПУФПСОЙЙ ЪДПТПЧШС, Ч ЛБЛЙИ ДПНБИ ТЕВЕОЛБ ЗХНБООЕЕ ЧУЕЗП ПФОПУСФУС Л ВХДХЭЙН ТПДЙФЕМСН Й УБНПЕ ЗМБЧОПЕ Й УБНПЕ УФЩДОПЕ ЛБЛ ЧЩВТБФШ УЕВЕ ТЕВЕОЛБ.

пЛБЪБМПУШ, ЮФП РТЙЕНОЩИ ДЕФЕК ОХЦОП ЧЩВЙТБФШ. йЪ НОПЦЕУФЧБ УЙТПФ, ТПЦДЕООЩИ БМЛПЗПМЙЮЛБНЙ Й ОБТЛПНБОЛБНЙ, УФТБДБАЭЙИ ЧУЕНЙ НЩУМЙНЩНЙ Й ОЕНЩУМЙНЩНЙ ЪБВПМЕЧБОЙСНЙ, ПФУФБАЭЙИ Ч ТБЪЧЙФЙЙ, УМБВЕОШЛЙИ Й ОЕЛТБУЙЧЩИ, ОБН РТЕДУФПСМП ЧЩВТБФШ УЕВЕ ЪБНЕЮБФЕМШОПЗП, ЪДПТПЧПЗП Й ХНОПЗП НБМЩЫБ, ЦЕМБФЕМШОП У ИПТПЫЕК ОБУМЕДУФЧЕООПУФША. фБЛПЗП, ЮФПВЩ ОЕ УФЩДОП ВЩМП РТЕДЯСЧЙФШ ПВЭЕУФЧЕООПУФЙ: УНПФТЙФЕ ЧУЕ, ЛБЛБС Х ОБУ МСМЕЮЛБ! лПОЕЮОП, НЩ ВХДЕН ЧЩВЙТБФШ! уЧЕТОЕН ЗПТЩ, ВХДЕН ТЩФШ ЪЕНМА Й ПВСЪБФЕМШОП ОБКДЕН! оБКДЕН, Й РПЛБЦЕН УБНЩН МХЮЫЙН ЧТБЮБН, Й РПУМХЫБЕНУС ЙИ НОЕОЙС! й РХУФШ ХЦЕ УПУФПСЧЫЙЕУС РТЙЕНОЩЕ ТПДЙФЕМЙ ЙТПОЙЮОП ИНЩЛБАФ Й ЗПЧПТСФ, ЮФП ДЕФЕК ОЕ ЧЩВЙТБАФ…

б РПФПН ТБЪДБМУС ФЕМЕЖПООЩК ЪЧПОПЛ:

- оХ ОБЛПОЕГ-ФП! вЙФЩК ЮБУ ЪЧПОА… уМХЫБК, ЛБЛ Х ЧБУ ФБН У ДПЛХНЕОФБНЙ-ФП ДПДЕМБМЙ? оЕФ? цБМШ… пВЪЧПОЙМ ХЦЕ ЧУЕИ ОБЫЙИ У ЗПФПЧЩНЙ ДПЛХНЕОФБНЙ, ПДОБ ФЩ ПУФБМБУШ… пДОБ ПРЕЛБ ИПЮЕФ РЕТЕДБФШ Ч УЕНША ДЕЧПЮЛХ, НБМЕОШЛХА, ЪДПТПЧХА, ОП ФПМШЛП ПЮЕОШ УТПЮОП, РТСНП УЕЗПДОС… оЕФ, РПДТПВОПУФЕК ОЕ ЪОБА, РЙЫЙ ФЕМЕЖПО .

дТПЦБЭЙНЙ ТХЛБНЙ ОБВЙТБА ЪБЧЕФОЩЕ ГЙЖТЩ, ЧРПРЩИБИ ОБЛБТСВБООЩЕ ОБ РПМСИ ЛБЛПЗП-ФП ДПЛХНЕОФБ. уХТПЧЩК ЦЕОУЛЙК ЗПМПУ ОБ ДТХЗПН ЛПОГЕ ФЕМЕЖПООПЗП РТПЧПДБ ДПМЗП ЧЩУРТБЫЙЧБЕФ, ЛФП С ФБЛБС, РП ЛБЛПНХ РПЧПДХ ЪЧПОА Й ЛФП НЕОС ОБРТБЧЙМ. чЩСУОЙЧ ЧУЕ РПДТПВОПУФЙ, НПС ОЕЧЙДЙНБС УПВЕУЕДОЙГБ УНСЗЮБЕФУС Й ОБЮЙОБЕФ ТБУУЛБЪЩЧБФШ:

- дБ, ДЕЧПЮЛБ, ДЕУСФШ НЕУСГЕЧ. сЧОБС РПМХЛТПЧЛБ, НБФШ НПМДБЧБОЛБ, ПФЕГ, УЛПТЕЕ ЧУЕЗП, БЪЕТВБКДЦБОЕГ. чБУ ЬФП ОЕ УНХЭБЕФ? бИ, ОЕ УНХЭБЕФ… иПТПЫЙК ТЕВЕОПЛ, РПИПЦЕ, ДПНБЫОЙК. нБНБЫБ РТЙОЕУМБ ЕЕ ОБН Ч ПРЕЛХ, РПРТПУЙМБ ЧТЕНЕООП РТЙУФТПЙФШ ЛХДБ-ОЙВХДШ Й РТПРБМБ… оЕФ, ТБЪЩУЛБФШ ОЕ ХДБМПУШ. дЕЧПЮЛБ ЧУЕ ЬФП ЧТЕНС ОБИПДЙМБУШ Ч ДЕФУЛПК ВПМШОЙГЕ, ОП ВПМШЫЕ ДЕТЦБФШ ЕЕ Х УЕВС ПОЙ ОЕ НПЗХФ. ъБ ОЕК ХЦЕ РПЕИБМЙ, ЮЕТЕЪ РПМЮБУЙЛБ ПОБ ВХДЕФ Х ОБУ. еУМЙ УЕЗПДОС-ЪБЧФТБ ОЕ ОБКДЕН ЕК ПРЕЛХОБ, РТЙДЕФУС ПЖПТНМСФШ Ч ДПН ТЕВЕОЛБ, Б ПФФХДБ, У ЕЕ ОЕРПОСФОЩН УФБФХУПН, ЕК ЧТСД МЙ ХДБУФУС ЧЩВТБФШУС.

с ОЕЧОСФОП ВПТНПЮХ, ЮФП НЩ ЧППВЭЕ-ФП ИПФЕМЙ ОЕ ПРЕЛХ, Б ХУЩОПЧМЕОЙЕ, ЮФП Х ОБУ ОЕФ Й РПМПЧЙОЩ ЙЪ ФТЕВХАЭЙИУС ДПЛХНЕОФПЧ, ЮФП УМПЦОП ЮФП-ФП УЛБЪБФШ ЧПФ ФБЛ УТБЪХ…

- фБЛ ЧЩ ЕЕ РПУНПФТЙФЕ?
- с ЧЩЕЪЦБА .

рПОЕДЕМШОЙЛ, ТБЪЗБТ ТБВПЮЕЗП ДОС, ОП НЕОС ХЦЕ ОЙЮФП Й ОЙЛФП ОЕ НПЦЕФ ПУФБОПЧЙФШ. ъЧПОА НХЦХ Й НБНЕ, НЩ ЧУФТЕЮБЕНУС ОБ оПЧПН бТВБФЕ Й ФБЭЙНУС РП РТПВЛБН ОБ ПЛТБЙОХ нПУЛЧЩ... юЕТФ ВЩ РПВТБМ ЬФЙ НПУЛПЧУЛЙЕ РТПВЛЙ! оБ ЧУСЛЙК УМХЮБК РЕТЕЪЧБОЙЧБА Ч ПРЕЛХ: НЩ ХЦЕ ВМЙЪЛП, НЩ РПЮФЙ ХЦЕ РТЙЕИБМЙ, ЧЩ ФПМШЛП, РПЦБМХКУФБ, ОБУ ДПЦДЙФЕУШ!

пК, ЧЩ ЪОБЕФЕ, ФХФ Х ОБУ ФБЛПЕ ОЕДПТБЪХНЕОЙЕ РПМХЮЙМПУШ… дЕУСФШ НЙОХФ ОБЪБД Л ОБН ЪБЫМБ ЦЕОЭЙОБ ОБУЮЕФ ХУЩОПЧМЕОЙС, НЩ ТЕЫЙМЙ, ЮФП ЬФП ЧЩ, ОХ Й РПЛБЪБМЙ ЕК ДЕЧПЮЛХ… оП ЧЩ ЧУЕ ТБЧОП РПДЯЕЪЦБКФЕ, УЕКЮБУ ТБЪВЕТЕНУС.
мЕЗЛП УЛБЪБФШ ТБЪВЕТЕНУС. нБМЕОШЛБС ЗМБЪБУФБС УНХЗМСОПЮЛБ УЙДЙФ ОБ ЛПМЕОСИ Х УТЕДОЙИ МЕФ ЦЕОЭЙОЩ У ОЕЧЕТПСФОП ХУФБМЩН МЙГПН Й РМПИП ЪБЛТБЫЕООПК УЕДЙОПК. рТЙЦЙНБС НБМЩЫЛХ Л УЕВЕ, ПОБ ТБУУЛБЪЩЧБЕФ, ЮФП РТПЫМПК ЧЕУОПК РПИПТПОЙМБ УЩОБ, ЮФП УПВЙТБМБУШ ЙНЙФЙТПЧБФШ ВЕТЕНЕООПУФШ Й ЪБЫМБ Ч ПРЕЛХ РТПУФП ХЪОБФШ, ЛБЛ ПВУФПСФ ДЕМБ У ПФЛБЪОЙЛБНЙ Ч ТБКПООПН ТПДДПНЕ, Б ЕК ОЙ У ФПЗП ОЙ У УЕЗП УХОХМЙ Ч ТХЛЙ цЕОЕЮЛХ, ФБЛ РПИПЦХА ОБ ЕЕ АЦБОЙОБ-НХЦБ Й ТПДЙЧЫХАУС Ч ДЕОШ УНЕТФЙ ЕЕ УЩОБ, ФПЦЕ цЕОЕЮЛЙ… чЩ ВЩ УНПЗМЙ ЪБВТБФШ ТЕВЕОЛБ ЙЪ ЬФЙИ УХДПТПЦОП УЦБФЩИ ТХЛ?

уФПА Ч ЛПТЙДПТЕ, ЗМСДС, ЛБЛ ОПЧПЙУРЕЮЕООЩЕ ТПДЙФЕМЙ ХОПУСФ НПА ОЕУПУФПСЧЫХАУС ДПЮЛХ… тБВПФОЙЛЙ ПРЕЛЙ, ПЮЕЧЙДОП ЮХЧУФЧХС УЕВС ЧЙОПЧБФЩНЙ РЕТЕД ОБНЙ, УРТБЫЙЧБАФ:

- б ОЕ ИПФЕМЙ ВЩ НЩ РПУНПФТЕФШ ОПЧПТПЦДЕООПЗП?
- дБ ОЕФ… нЩ ЧППВЭЕ-ФП ИПФЕМЙ РПУФБТЫЕ..., - НОЕФУС НХЦ.
- иПФЕМЙ ВЩ, ИПФЕМЙ ВЩ! - ЫЙРЙФ ЙЪ-ЪБ ЕЗП УРЙОЩ НПС НБНБ.
- лБЛ ТБЪ УЕКЮБУ Х ОБУ Ч ТПДДПНЕ ЕУФШ ДЧБ ЪБНЕЮБФЕМШОЩИ НБМШЮЙЛБ. оЕ ИПФЙФЕ УЯЕЪДЙФШ РПУНПФТЕФШ?
- дБ ОЕФ… нЩ ЧППВЭЕ-ФП ИПФЕМЙ ДЕЧПЮЛХ…
- пОЙ УЯЕЪДСФ! пОЙ РПУНПФТСФ! - нБНЙОП ЫЙРЕОЙЕ ЗТПЪЙФ РЕТЕТБУФЙ Ч ЛТЙЛ.
- оХ, ДПДЕМЩЧБКФЕ ЧБЫЙ ДПЛХНЕОФЩ РПВЩУФТЕЕ Й ЪЧПОЙФЕ, Б ФП ЪБВЕТХФ ЬФЙИ ЛТБУБЧГЕЧ. цЕМБАЭЙИ-ФП НОПЗП, ОБ ОПЧПТПЦДЕООЩИ ДЕФЕК Х ОБУ ПЮЕТЕДШ !

ч НПМЮБОЙЙ РТЙЕИБМЙ ДПНПК. уЕМЙ ОБ ЛХИОЕ ДТХЗ ОБРТПФЙЧ ДТХЗБ. рПДХНБФШ ФПМШЛП, ХЦЕ УЕЗПДОС Х ОБУ НПЗМБ ВЩ ВЩФШ ДПЮЛБ! оХ Й ЮФП, ЮФП УНХЗМБС Й ЮЕТОСЧБС. оХ Й ЮФП, ЮФП ОЕ РПИПЦБС ОЙ ОБ ЛПЗП ЙЪ ОБУ. пЛБЪЩЧБЕФУС, ТЕВЕОПЛ ЬФП РТПУФП ТЕВЕОПЛ, Й МАВЙЫШ ЕЗП ОЕ ЪБ РБРЙОЩ ЗМБЪЛЙ, ВБВХЫЛЙОЩ ХЫЛЙ Й ВБММЩ РП ЫЛБМЕ брзбт, Б РТПУФП ЪБ ФП, ЮФП ПО Х ФЕВС ЕУФШ. еУМЙ, ЛПОЕЮОП, ПО Х ФЕВС ЕУФШ, ЬФПФ ТЕВЕОПЛ…

уМЕДХАЭЙК ЪЧПОПЛ ТБЪДБМУС ТПЧОП ЮЕТЕЪ ОЕДЕМА, Ч РПОЕДЕМШОЙЛ.

- уМХЫБК, ОХ МЕЗЮЕ Ч лТЕНМШ ДПЪЧПОЙФШУС, ЮЕН ФЕВЕ! дПЛХНЕОФЩ-ФП ДПДЕМБМЙ? оЕФ? оХ МБДОП, ФЩ РПЪЧПОЙ Ч ФХ ПРЕЛХ, Б ФП ПОЙ ОЕ НПЗХФ ФЕВС ОБКФЙ… лБЦЕФУС, Х ОЙИ ДМС ЧБУ ОПЧПУФЙ. рПДТПВОПУФЙ? рПДТПВОПУФЕК ОЕ ЪОБА…

нХЦ ЪЧПОЙФ Ч ПРЕЛХ, Й С УМЩЫХ, ЛБЛ УФБЧЫЙК ХЦЕ ФБЛЙН ТПДОЩН УХТПЧЩК ЦЕОУЛЙК ЗПМПУ ЙЪ ФЕМЕЖПООПК ФТХВЛЙ ЗТПНЛП ПФЮЙФЩЧБЕФ НПЕЗП ОЙ Ч ЮЕН ОЕ РПЧЙООПЗП УХРТХЗБ:

- дБ ЧБУ У УПВБЛБНЙ ОЕ ТБЪЩЭЕЫШ! дПЛХНЕОФЩ Х ЧБУ ЗПФПЧЩ? оЕФ? дПДЕМЩЧБКФЕ УТПЮОП! х ОБУ ДМС ЧБУ ФБЛБС ДЕЧПЮЛБ! оЕ ДЕЧПЮЛБ ЛПОЖЕФЛБ! тПДЙМБУШ Ч РТПЫМПЕ ЧПУЛТЕУЕОШЕ, ОБЛБОХОЕ ФПЗП ДОС, ЛПЗДБ ЧЩ Л ОБН РТЙЕЪЦБМЙ… мБДОП, ЧЩ РПЪЧПОЙФЕ ЪБЧФТБ, Б С РПУФБТБАУШ ДПЗПЧПТЙФШУС У ТПДДПНПН, ЮФПВЩ ЧБН ЕЕ РПЛБЪБМЙ, ИПФШ ЧЩ Й ВЕЪ ДПЛХНЕОФПЧ…

уХДПТПЦОП РЩФБЕНУС ИПФШ ЛБЛ-ФП РПДФПМЛОХФШ ОЕРПЧПТПФМЙЧХА ВАТПЛТБФЙЮЕУЛХА НБЫЙОХ, ЙЪ-ЪБ РТПЧПМПЮЕЛ ЛПФПТПК НЩ НПЦЕН РПФЕТСФШ УЧПА лПОЖЕФЛХ. дБ-ДБ, ХЦЕ УЧПА Й ХЦЕ лПОЖЕФЛХ! оЙЮЕЗП, ЮФП НЩ ЕЕ ОЕ ЧЙДЕМЙ. зМБЧОПЕ, ПОБ ХЦЕ ЕУФШ, ПОБ ОБУ ЦДЕФ, ЕК, ОБЧЕТОПЕ, ФБЛ УФТБЫОП Й ПДЙОПЛП…

рЩФБАУШ ЧФПМЛПЧБФШ ЬФП ВБТЩЫОЕ, ЛПФПТБС ЪБОЙНБЕФУС ОБЫЙНЙ ДПЛХНЕОФБНЙ, ВБТЩЫОС РПДОЙНБЕФ ВТПЧЙ Й ОЕДПХНЕООП ФСОЕФ:

- лБЛ ЬФП ЧБН ДБАФ ЙОЖПТНБГЙА П ТЕВЕОЛЕ, ЕУМЙ Х ЧБУ ОЕФ ДПЛХНЕОФПЧ? оЕ РПМП-П-ПЦЕОП…

уТЕДБ. уОПЧБ ЪЧПОЙН Ч ПРЕЛХ. лБЛПЕ УЮБУФШЕ ЪБЧФТБ РПЕДЕН Ч ТПДДПН, УНПФТЕФШ лПОЖЕФЛХ! пФРТБЫЙЧБЕНУС У ТБВПФЩ, ПРСФШ РЩФБЕНУС ЪБЛПОЮЙФШ У ВХНБЦОПК ЧПМПЛЙФПК. нБНБ, РТЙУМПОЙЧЫЙУШ Л ДЧЕТОПНХ ЛПУСЛХ, ЗПТШЛП ЗПЧПТЙФ:

- еУМЙ ЧЩ НЕОС ЪБЧФТБ У УПВПК ОЕ ЧПЪШНЕФЕ, С ХНТХ.
- лПОЕЮОП, ЧПЪШНЕН, НБНБ, ФПМШЛП ОЕ ХНЙТБК, РПЦБМХКУФБ…

юЕФЧЕТЗ. еДЕН Ч ТПДДПН, ЛПФПТЩК, ПЛБЪЩЧБЕФУС, УПЧУЕН ТСДПН У ОБЫЙН ДПНПН. оБ ВХНБЦЛЕ ОБРЙУБОП: ОБКФЙ ДЕФУЛПЕ ПФДЕМЕОЙЕ, УРТПУЙФШ з. б., УЛБЪБФШ, ЮФП НЩ ОБУЮЕФ ДЕЧПЮЛЙ, ЖБНЙМЙС ФБЛБС-ФП. уХТПЧЩЕ ВБВХМШЛЙ Ч УРТБЧПЮОПК ОЕРТЙЧЕФМЙЧП ВХТЮБФ, ЮФП ДЕФУЛПЗП ПФДЕМЕОЙС Х ОЙИ ОЕФ, ЬФП ЦЕ ТПДДПН, Б ОЕ ВПМШОЙГБ, ЮФП ОЙЛБЛПК з. б. ПОЙ ОЕ ЪОБАФ. оП, ХУМЩЫБЧ, ЮФП С ОБУЮЕФ ХУЩОПЧМЕОЙС, ТБУРМЩЧБАФУС Ч ХМЩВЛЕ:

- юЕЗП Ц УТБЪХ ОЕ УЛБЪБМБ? оБЧЕТОПЕ, ОЕ з. б., Б е. б.? фЩ, ОЕВПУШ, РЕТЕРХФБМБ. чПФ НЩ УЕКЮБУ ЕК РПЪЧПОЙН Й УРТПУЙН… е. б.? л ЧБН ФХФ ОБУЮЕФ ХУЩОПЧМЕОЙС. рХУФШ РПДИПДЙФ? оХ, ЮЕЗП УФПЙЫШ? йДЙ, ЙДЙ У ВПЗПН, ФЕВЕ Ч УПУЕДОЙК РПДЯЕЪД, ЧП ЧФПТПЕ БЛХЫЕТУЛПЕ.

оЕРТЙНЕФОПЕ ЛТЩМЕЮЛП РПД ЛПЪЩТШЛПН. цЕМЕЪОБС ДЧЕТШ. ъБНЩЪЗБООБС ЛОПРЛБ ЪЧПОЛБ. уВЙЧЮЙЧП ПВЯСУОСЕН ПФЛТЩЧЫЕК ОБН ДЕЧХЫЛЕ, ЮФП НЩ Л е. б. ОБУЮЕФ ХУЩОПЧМЕОЙС, ДЕЧХЫЛБ ЛЙЧБЕФ Й РТПРХУЛБЕФ ОБУ Ч ЛТПЫЕЮОЩК РТЕДВБООЙЮЕЛ, Б ПФФХДБ Ч НБМЕОШЛХА РТПИПДОХА ЛПНОБФЛХ У ПВМЕЪМЩН РЕМЕОБМШОЩН УФПМЙЛПН Й РБТПК РПМХТБЪЧБМЙЧЫЙИУС ЛТЕУЕМ. оБ ЗТСЪОП-ЪЕМЕОПК УФЕОЕ ОБНБМЕЧБО БЙУФ, ОЕУХЭЙК ФХЗП УРЕМЕОБФХА НБФТЕЫЛХ. оБЧЕТОПЕ, Ч ЬФПК ЛПНОБФЛЕ УЮБУФМЙЧЩН ПФГБН РТЕДЯСЧМСАФ ОБУМЕДОЙЛПЧ ЕЭЕ У УПГЙБМЙУФЙЮЕУЛЙИ ЧТЕНЕО. нЩ УФПЙН Й ОБРТСЦЕООП ЦДЕН, ЧДЩИБС ВПМШОЙЮОЩК ЧПЪДХИ, ЧУМХЫЙЧБСУШ Ч НМБДЕОЮЕУЛПЕ НСХЛБОШЕ ЪБ УФЕОПК: ОЕ ОБЫБ МЙ? ч ДЧЕТШ ЪБЗМСДЩЧБЕФ НПМПДЕОШЛБС УЕУФТЙЮЛБ:

- ьФП ЧЩ Л е. б.? пОБ УЕКЮБУ РПДПКДЕФ. пК, Б ДЕЧПЮЛБ-ФП, ДПЮЛБ-ФП ЛБЛ ОБ РБРХ РПИПЦБ!

дБМШЫЕ, ОБЧЕТОПЕ, НПЦОП ВЩМП Й ОЕ РТПДПМЦБФШ. дПЮЛБ, РПИПЦБС ОБ РБРХ…

тБУРБИЙЧБЕФУС ДЧЕТШ, ЧРМЩЧБЕФ е. б. УФБФОБС ТПУМБС ДБНБ Ч ВЕМПН ИБМБФЕ. пГЕОЙЧБАЭЙН ЧЪЗМСДПН ПЛЙДЩЧБЕФ ОБЫХ ФТПЙГХ НХЦБ, НЕОС Й РТСЮХЭХАУС Х ОБУ ЪБ УРЙОБНЙ НБНХ Й ОБЮЙОБЕФ ТБУУЛБЪЩЧБФШ: ДЕЧПЮЛБ НЕМЛБС, ТПДЙМБУШ У ЧЕУПН 2950, УЧЕФМЕОШЛБС, РБФПМПЗЙК ПОЙ ОЕ ОБИПДСФ, ТПЦЕОЙГБ ВЩМБ НПМПДПК Й ЪДПТПЧПК. ъБЮЕН-ФП РПДТПВОП ПРЙУЩЧБЕФ ЕЕ ЧОЕЫОПУФШ, ХФПЮОСС, ЮФП С ОБ ОЕЕ УПЧУЕН ОЕ РПИПЦБ (ЗМХРБС ЛБЛБС, ТБЪЧЕ ЬФП ЧБЦОП?).

- уНПФТЕФШ ВХДЕФЕ?

лЙЧБЕН. уЕУФТЙЮЛБ РТЙОПУЙФ ВЕМЩК ЛХМЕЮЕЛ, РТПФСЗЙЧБЕФ ЕЗП НОЕ Й УЕТДГЕ ПУФБОБЧМЙЧБЕФУС…

нБМЕОШЛБС ЗПМПЧЛБ, ТЕДЛЙК УЧЕФМЕОШЛЙК РХИ, ЛТПЫЕЮОПЕ ВМЕДОЕОШЛПЕ НЩЫЙОПЕ МЙЮЙЛП Й ХДЙЧЙФЕМШОП ЧЪТПУМЩЕ, ЧУЕ РПОЙНБАЭЙЕ Й ЗПТШЛЙЕ ЗМБЪБ, ЦЙЧХЭЙЕ ОБ ЬФПН НМБДЕОЮЕУЛПН МЙГЕ УПЧЕТЫЕООП УБНПУФПСФЕМШОП… уНПФТА ОБ ОЕЕ УЛЧПЪШ РЕМЕОХ УМЕЪ, УМЩЫХ, ЛБЛ ЪБ НХЦОЙН РМЕЮПН ЧУИМЙРЩЧБЕФ НПС НБНБ:

- еУМЙ ЧЩ ЕЕ ОЕ ЧПЪШНЕФЕ, ФП ЕЕ ЧПЪШНХ С…

нОЕ ЛБЦЕФУС, ЙНЕООП ФПЗДБ, УФПС Ч ПВМЕЪМПК ЧЩРЙУОПК ЛПНОБФЕОЛЕ УФБТПЗП ТПДДПНБ, С ОБЛПОЕГ СУОП Й ПФЮЕФМЙЧП РПОСМБ, ЛБЛ РТПФЙЧПЕУФЕУФЧЕООЩ Й ХТПДМЙЧЩ ЬФЙ ДЧБ РПМАУБ ЮЕМПЧЕЮЕУЛПЗП ЗПТС ВЕЪДЕФОПУФШ Й УЙТПФУФЧП.

чГЕРЙЧЫЙУШ Ч ТЕВЕОЛБ ЗМБЪБНЙ, С ЛТБЕН ХИБ УМХЫБМБ, ЛБЛ ЧТБЮ ЗПЧПТЙФ П ОЕПВИПДЙНПУФЙ РПЛБЪБФШ НБМЩЫЛХ ОЕЧТПРБФПМПЗХ, П ФПН, ЮФПВЩ НЩ ОЕ ФПТПРЙМЙУШ, ЧУЕ ПВДХНБМЙ Й ЧЪЧЕУЙМЙ ЕЭЕ ТБЪ. пОБ ЧУЕ ЗПЧПТЙМБ Й ЗПЧПТЙМБ, Б С УНПФТЕМБ ОБ ДПЮЛХ, Й ЧРЕТЧЩЕ ЪБ НОПЗП МЕФ НПЙ ЗПМПЧБ Й УЕТДГЕ ВЩМЙ УРПЛПКОЩ: С НБНБ, Х НЕОС ЕУФШ ТЕВЕОПЛ Й С ЕЗП ОЙЛПНХ ОЕ ПФДБН.

- оХ, ЮФП, ВЕТЕФЕ?
- вЕТЕН.

хМЩВБАУШ УЛЧПЪШ УМЕЪЩ Й УМЩЫХ, ЛБЛ ТБДПУФОП ЫХЫХЛБАФУС ЪБ ДЧЕТША ЧЕУЕМЩЕ НПМПДЩЕ ЗПМПУБ, Й РП ХИПДСЭЕНХ Ч ОЕДТЩ ТПДДПНБ ЛПТЙДПТХ ЧУЕ ЗТПНЮЕ Й ЗТПНЮЕ ТБЪОПУЙФУС:

- вЕТХФ, ВЕТХФ, ВЕТХФ! фХ, НБМЕОШЛХА, ВЕМЕОШЛХА, ИПТПЫЕОШЛХА ВЕТХФ!

тПЧОП ЮЕТЕЪ ОЕДЕМА НЩ ЪБВТБМЙ ЕЕ ДПНПК ЙУРХЗБООПЗП РФЕОГБ Ч ОБТСДОПН СТЛП-ТПЪПЧПН ЛПОЧЕТФЕ. дП РПУМЕДОЕЗП ФСОХМЙ У РПЛХРЛПК РТЙДБОПЗП, ОБЛБОХОЕ ЪБЛХРБМЙУШ РЕМЕОЛБНЙ-ТБУРБЫПОЛБНЙ, ХФТПН УДБМЙ ДПЛХНЕОФЩ Ч УХД ОБ ХУЩОПЧМЕОЙЕ, Ч РПМДЕОШ РПМХЮЙМЙ РПУФБОПЧМЕОЙЕ ПВ ПРЕЛЕ Й Л ПВЕДХ ВЩМЙ ХЦЕ ДПНБ.

тБУРЕМЕОБМЙ, РЕТЕПДЕМЙ, ЪБРЕМЕОБМЙ ПРСФШ. хЮЙМЙУШ ТБЪЧПДЙФШ НПМПЮОХА УНЕУШ Й УФЕТЙМЙЪПЧБФШ ВХФЩМЛЙ, РПДНЩЧБФШ, НБЪБФШ ЛТЕНПН Й НЕОСФШ РБНРЕТУЩ. чЩЛХРБМЙ Й ХМПЦЙМЙ УРБФШ РТСНП ОБ РЕМЕОБМШОПН УФПМЙЛЕ, ПВМПЦЙЧ ЕЗП РП ЛТБСН ПДЕСМШГБНЙ, РПФПНХ ЮФП ЛТПЧБФЛЙ Х ОБУ ЕЭЕ ОЕ ВЩМП. б РПФПН, РПЪДОП ЧЕЮЕТПН, ЛПЗДБ ЧУЕ ХМЕЗМЙУШ УРБФШ, С РПФЙИПОШЛХ ЧЛМАЮЙМБ ЛПНРШАФЕТ, ПФЛТЩМБ УЧПА ТЕЗЙУФТБГЙПООХА УФТБОЙЮЛХ ОБ УБКФЕ "7С.ТХ" Й ЧРЙУБМБ Ч ЗТБЖХ "ДЕФЙ" ЪБЧЕФОПЕ, ДБЧОП ЪБЗПФПЧМЕООПЕ ЙНС.

с ЧУЕ УЙДЕМБ Й УЙДЕМБ, УЮБУФМЙЧП ХМЩВБСУШ Ч НПОЙФПТ, ТСДПН УРБМ НХЦ, ФТПЗБФЕМШОП УПРЕМБ ДПЮЛБ: ОЙЛФП ЙЪ ОБУ ФПЗДБ ЕЭЕ Й ОЕ ДПЗБДЩЧБМУС П ФПН, ЮФП ЮЕТЕЪ ДЕЧСФШ НЕУСГЕЧ Л ОБН ЧОПЧШ РТЙМЕФЙФ БЙУФ Й ОБ ЬФПФ ТБЪ ОЙЮЕЗП ОЕ РЕТЕРХФБЕФ.

...рПОЙНБЕЫШ, Ч ЛПОГЕ ЛПОГПЧ, ЬФП ЧЕДШ РТПУФП РФЙГБ. оБЧЕТОПЕ, ПО ВЩМ ЕЭЕ ПЮЕОШ НПМПДЩН Й ОЕПРЩФОЩН, ФЧПК БЙУФ, Й ОЕ ОХЦОП ОБ ОЕЗП УЕТДЙФШУС. оХ ПЫЙВУС, ОХ РЕТЕРХФБМ ДПН, ОХ ОЕ ОБЫЕМ ОХЦОПЗП ПЛОБ… зМБЧОПЕ ЧЕДШ, ЮФП ЛФП-ФП уБНЩК зМБЧОЩК ФБН, ОБЧЕТИХ, ЧПЧТЕНС ЪБНЕФЙМ ПЫЙВЛХ УЧПЕЗП ЗМХРПЗП РПДПРЕЮОПЗП, ЪБНЕФЙМ Й ЙУРТБЧЙМ, РПОЙНБЕЫШ? й ДБЧБК РПВМБЗПДБТЙН ЕЗП ЪБ ЬФП Й РПРТПУЙН УДЕМБФШ ФБЛ, ЮФПВЩ БЙУФЩ ВПМШЫЕ ОЙЛПЗДБ ОЕ ПЫЙВБМЙУШ .

фБФШСОБ чПТЛПЧБ

- "Эй, одинокие женщины! Ау, кто рыдает вечерами “ах за что ж мне эта горькая судьба бездетная”… Цыц, не ныть, мы сами кузнечики своего счастья! Не надо заводить кошечек с бантиками или сублимироваться в разведении кактусов... ... Моя дочка ничем не лучше и не здоровее тех, кого я видела до нее. Просто она – моя. Оглядываясь назад, я понимаю, что просто мне нужно было время, чтобы «примерить» на себя свое мамство, перестать внутренне пугаться малышей". Лена Васильева (Vasilek). ноябрь 2003. Продолжение ожидается в ноябре 2004. НОВОЕ!

- "Как молоко прибывает на третий день, так и сердца наши наполнились любовью вечером третьего дня. НАКАНУНЕ медицинского обследования, а не ПОСЛЕ! ... ... Спит. Спит мой сын. Но через несколько минут распахнутся ясные глаза цвета южной ночи и раздастся нежное воркование «Мам!», и я поспешу на зов родного голоса. Наташа (Винни) 29 июля 2004 НОВОЕ!

- "Очень боялась, что не смогу полюбить. А сейчас до смешного доходит - ищу общие черты во внешности, в поведении, ловлю себя на том, что сижу и смотрю на него с блаженным лицом. Люблю..." Анна С. Мурманск 25 июля 2004. НОВОЕ!

- " Глядя на этого карапуза, который изо всех сил спешит притопать из другого конца комнаты, чтобы оказаться у мамы на ручках, я понимаю: мы бы многого лишились, если бы у нас не было этого озорного рыжеватого мальчишки, и ни о чем не жалею ". Екатерина, Ярославская обл., декабрь 2003.

Мама Лариса К. Опыт опеки. Первоначально опубликован Проектом в февральском номере "Семейного совета" АиФ.

- "Родить ребенка и стать приемной матерью - две большие разницы. Потому что зачать в любви, выносить, любя его уже в утробе, пройти муки родов, выкормить, поднять с первых дней - это одно. А полюбить чужое тебе дитя, несчастное, брошенное, одинокое, но ЧУЖОЕ так, чтобы оно стало ТВОЕ , - это другое. В первом случае нас гонит инстинкт. Во втором - это большая ДУХОВНАЯ работа..." Продолжение рассказа Ларисы К. НОВОЕ!

Выдержки из книги Влады Сергеевой, посвящённой автором своему приемному сыну. ВНИМАНИЕ! Книга вышла в печатном виде под названием , в продажу она не поступает, но её можно бесплатно - приходите!

http://www.bgorod.ru/read/bigart/article.asp?ArticleID=25369 - Не один дома - "На таких, как мы, люди смотрят как на сумасшедших, либо как на героев. На самом деле мы не те и не другие, мы реально взвесили свои силы и возможности. Мы фактически ничем не жертвуем: появление второго ребёнка, в отличии от первого мало изменит уклад нашей жизни." Марианна и Александр Можаевы. Опубликована в еженедельнике "Большой город". Москва, 5 декабря 2003.

http://www.probirka.rutext/drola.htm - Мы нашли своё сокровище и мне сразу стало легче... - история Ирины (Дроля) с сайта http://www.probirka.ru/ Москва, июль 2003 года.

- "Я благодарна судьбе, что у меня есть такой замечательный сынок, моя роднуля, мое солнышко и ласковый теплый лучик. Я могу сказать, что я сама его выносила и родила, но не из живота, а из сердца." Оксана. Москва, 18 сентября 2003 года.

История о том, как деревянный солдатик превратился в ураган... Ирина. Москва, 23 июля 2003 года.

- Ощущение Счастья и того, что «нам просто повезло» - это есть. Даже когда трудно. Даже когда хочется все бросить и уйти на какое-то время в тишину и покой, подальше от этой бесконечной суеты, шума-гама и прочего. Рита. Перозаводск, 4 сентября 2003 года.

- Не могу сказать, что у нас что-то «дрогнуло», но просто так сразу от ребенка отказаться мы не смогли и начали его навещать. ... Ребенок у нас самый замечательный, по настоящему наш! Самый родной и понятный, самый славный и удивительный! Совершенно непонятно - как мы без него жили! Наташа Платонова. Москва, сентябрь 2003г.

- "На самом деле – приносят. Чудеса вообще случаются, если в них верить. Я вот на глупые вопросы честно отвечаю, что сына нам принес аист. Правда, никто почему-то не верит. А зря." Ревекка.

- "... могу ли я полюбить чужого ребенка. Никто мне абсолютно не нравился, и я понимала, как это ужасно, брать новорожденного, ведь они все похожи друг на друга, а вдруг мне попадется вот такой, думала я, глядя на того или иного ребенка. И так мне было себя жалко…" Наталья, г. Нижний Новгород.

Папа Белов - п олнотекстовый вариант, сокращённый вариант был опубликована в №34 приложения к АиФ «Семейный совет». 2002 г.

Мама Наталья Витенко. Ноябрь 2002 г. - полный вариант. Первоначально опубликован 25 ноября 2002 г. в разделе "Личный опыт" семейного сайта 7ya.ru

«Соседи спрашивали, кто это. Я прямо отвечала: мы взяли мальчика. Чего тут стыдиться?» Три откровенные истории усыновления

В Беларуси шесть с половиной тысяч семей, которые усыновили детей. Многие из них до сих пор живут «двойной» жизнью, полагая, что скрывать тайну ото всех, в том числе и от самого ребенка, - это правильно. Однако в западных странах культура иная: детей все чаще принимают в семьи открыто. Неудивительно, что усыновители в Беларуси вынуждены быть осторожными: отношение общества к ним полно крайностей. Либо «о ужас, корыстные создания, взяли малышей ради льготного кредита», либо «о, эти святые герои с нимбом над головой, усыновили несчастных сироток». На самом же деле они ни то, ни другое. Onliner.by встретился с тремя семьями, чтобы прикоснуться к реальной жизни усыновителей и детей, которые стали друг другу родными.

«Когда нам впервые принесли Егора, няня сказала: „Смотри, это твои родители“»

Первый раз Олеся стала мамой почти десять лет назад. Данила был долгожданным мальчиком. А в 2014 году в семье появился еще один сын - Егор (имя изменено по просьбе героини). Годовалого малыша Олеся с мужем, Олегом, взяли из Дома ребенка. Почему они сделали это? Односложным ответом не обойтись.

- У меня было огромное желание еще раз стать мамой. Оно захватило меня полностью, все остальное ушло на второй план. Ты работаешь на кого-то, зарабатываешь деньги и тратишь их, день за днем одно и то же. А для чего все это? Для кого ты живешь? Вот какие вопросы задавала я себе, - искренне признается Олеся. - В какой-то момент пришло осознание, что есть дети, которые больше всего на свете нуждаются в родителях. Я безумно хочу стать мамой, а они с такой же силой хотят попасть в семью. Так что же мне мешает?

Мы с мужем обсудили мое желание усыновить ребенка и на некоторое время закрыли тему. Несколько месяцев каждый варился в своих мыслях. Я не хотела, чтобы он делал это ради меня или под давлением. Это должно быть обоюдное желание, потому что заставлять кого-либо в таких вопросах неправильно. Желание должно идти от сердца, иначе успеха не будет.

Я потихоньку почитывала форумы приемных родителей, усыновителей. Становилось понятно, куда нужно идти, какие документы собирать. Очень помогли видеоуроки для усыновителей, которые записывает ведущий программы «Пока все дома» Тимур Кизяков. Он приглашал специалистов, и они отвечали на самые тревожные вопросы: что понимать под диагнозами, которые вы читаете в медкарте ребенка; как реагировать, если приемный ребенок ворует, и так далее. Мои страхи развеивались. В конце концов, и родные дети порой воруют, болеют и все такое.

- А чего вы боялись больше всего?

- На самом деле меня тяжело напугать (смеется. - Прим. Onliner.by). Но если честно, я боялась, что не справлюсь. Мы же в ответе за тех, кого приручили. Когда ты решаешь рожать своего ребенка, то осознанно идешь на зачатие. С Данилой я все планировала, готовилась к беременности, правильно питалась, соблюдала режим. Здесь же тебе дается ребенок с особенностями. Кусок жизни у него уже пройден - и пройден не самым счастливым образом. Как обойтись с этим? Я ведь хочу, чтобы он рос здоровым, развитым, счастливым мальчиком. Меня страшили последствия: что ждет нас годы спустя? Но это, в конце концов, пугает всех родителей. У любой мамы бывает такой день, когда она думает: «Боже мой, все плохо! Ничего не получилось! Я его растила-растила, а он на меня накричал и дверь захлопнул!» С приемными детьми так же.

Честно признавшись в своих страхах и выяснив, что бояться - это нормально, Олеся и Олег стали собирать документы. Желание родителей взять в семью ребенка - это прекрасно, но подходят ли они для этой роли? За один месяц государство должно проверить материальную и моральную готовность потенциальных кандидатов. Есть ли у них жилье? Зарплата нормальная? Здоровье крепкое? И наконец, пожарный извещатель имеется? Затем обязательные психологические курсы - их проводит как Национальный центр усыновления , так и социально-педагогические центры по всей стране.

- Хотя и нужна большая стопка документов, на самом деле все эти критерии легко выполнимы, если речь идет о нормальной, благополучной семье. А психологические курсы в Национальном центре усыновления - вообще отличная вещь, они по-настоящему помогают. Нам очень повезло со специалистом, который их проводил. Сначала я не понимала, зачем нам рассказывают такие жесткие вещи о жизни детей в детдомах. К чему эти фильмы и книги, которые описывают психологический портрет сирот без прикрас? Нам не говорили: «Все будет хорошо, вы справитесь», - а показывали сложные ситуации. Во время обучения я читала книгу о девочке, которая подвергалась насилию, а потом ее удочерили. Волосы на голове начинали шевелиться… Со временем мне стало понятно: справимся, мы ведь взрослые. В конце концов, кто, если не мы? Сейчас я считаю, что курсы проводились правильно. Нам говорили честные вещи, а не формальное «Все будет хорошо», - объясняет Олеся. - С другой стороны, я не хотела бы демонизировать детей из детдомов. Рогов и хвоста у них нет - люди как люди. Допустим, в нашей семье один ребенок биологический, а второй - усыновленный. Давайте возьмем наш школьный класс. Есть дети, которые живут с отчимом или мачехой. Кого-то воспитывают бабушки. Есть ребята из неполных семей. Некоторые имеют родственников с особенностями. Я не думаю, что у них жизнь намного легче, чем у нашей семьи. И если снять корону, сойти с пьедестала, то становится понятно: у каждого свои проблемы, идеальных семей нет. Не нужно тыкать в людей палочкой. Попробуйте быть добрее друг к другу.

Да, в нашей стране сиротство по большей части социальное. Редко встретишь в детдоме ребенка, который оказался там потому, что родители умерли. Скорее всего, они попали в беду. Многие люди считают, что с ними такого не произойдет. Но ведь каждый может оказаться на этом месте. До него буквально пару шагов.

Вопрос, который часто задают приемным родителям, - «Как вы выбрали ребенка?». Почему-то все ждут ответа про любовь с первого взгляда, а ведь даже мужа и жену мы за одну встречу не выбираем, что уж говорить о детях. Кандидатам на усыновление, то есть тем, кто собрал все документы и прошел отбор, дается возможность встретиться с несколькими детьми. Вот и прими решение всей жизни, когда нельзя надеяться ни на «звонок другу», ни на «помощь зала». А тут еще диагнозы разной степени тяжести - они есть практически у всех детдомовских ребят… Точного ответа, как выбирать ребенка, нет. Каждая семья делает это по-своему.

- Когда нам впервые принесли Егора, ему был год. Няня, которая держала его на руках, открыла дверь и сказала: «Егор, смотри, это твои родители». У меня холодок пробежал по спине. Мы же тогда еще были просто тетя с дядей, могли развернуться и уехать, а тут ребенку сразу говорят: твои родители. Дальше начались душевные муки: это он или нет? Может, где-то еще ждет наш малыш?.. В итоге оказалось, что прозорливая няня была права. Через месяц мы забрали Егора домой.

Наше привыкание друг к другу происходило плавно и медленно, не по щелчку пальцев. Егору, наверное, пришлось сложнее: у него же вообще не было опыта жизни в семье, представления о том, что рядом постоянно могут находиться двое небезразличных взрослых. Потихонечку мы отогревали ребенка. Я знала, что ему нужно пройти все стадии нормального развития, как если бы мы только что забрали малыша из роддома. Мы показывали, что на любое его проявление есть реакция, учили сына выражать эмоции и просить о помощи. Я осознанно качала годовалого Егора на руках все время, чтобы восполнить дефицит телесного контакта. И потихонечку он прожил «младенческий период». Отказался от укачивания перед сном, начал выражать привязанность. У него появился новый опыт: «Если мне будет плохо, родители придут».

Олеся и ее муж - одни из немногих родителей, которые считают правильным открытое усыновление: никаких тайн и сказок. Полгода проходить с подушкой под майкой, изображая беременность, - это не их история.

- Наше окружение реагировало на внезапное появление ребенка по-разному. Соседи могли спросить: «А кто это?» Я отвечала прямо: «Мы усыновили мальчика». Конечно, это не самый приятный разговор. Бывает, люди начинают дико стесняться, опускают глаза в пол, извиняются, когда слышат об усыновлении. Хотя чего тут стесняться? Это факт нашей жизни. Мы счастливы, у нас все хорошо - зачем вы извиняетесь? От друзей я не скрываю: да, наш мальчик усыновленный, это не тайна. С родителями нам повезло: они приняли Егора и очень его любят. Хотя я знаю другие истории усыновителей, когда бабушки-дедушки принимали детей в штыки.

Часто спрашивают: «А как же гены, ты не боишься?» Слушайте, давайте каждый возьмет и проанализирует историю своей семьи. Что, у всех бабушки-дедушки-тети-дяди голубых кровей? И не пил прямо никто?

Моя позиция такова: нужно честно говорить об усыновлении и ребенку, и окружающим. Зачем врать? Ложь означает, что ты стыдишься, что-то скрываешь. А чего тут стыдиться? К тому же ребенок и так знает все, что он пережил. Даже если не осознает, не помнит деталей, в душе он чувствует, что с ним произошло. Да, это нечто сокровенное, а многим не хватает учтивости. Воспитатели в детских садиках и учителя в школах вешают на усыновленных детей ярлыки. К сожалению, в нашей стране подобное существует.

Но все эти сложности - такой маленький процент по сравнению с радостью, которую ты получаешь! Чувствовать, что ты мама, наблюдать, как ребенок растет, слушать его шуточки, смотреть, как два сына ругаются и мирятся между собой, - это и есть счастье.

В 2015 году Олеся с мужем оказались в числе активных участников первого в Беларуси фестиваля семей усыновителей. В этом году они собираются повторить этот важный опыт.

«Никакой это не подвиг, а простая человеческая потребность - давать свою любовь»

Наталья и Дмитрий придерживаются более традиционных взглядов. 50-летние супруги уважают «тайну усыновления», стараясь не афишировать перед посторонними, что появившаяся в семье девочка - это не их биологический ребенок. Корреспонденты Onliner.by с пониманием отнеслись к просьбе героев не снимать лица на камеру.

- Мы не храним тайну, это невозможно. Нашей Анечке было почти 6 лет, когда ее удочерили, поэтому знают не только родственники и близкие друзья, но и соседи, коллеги, знакомые. Такое не утаишь. Мы просто не афишируем это. Если посчитаем нужным рассказать кому-то из новых знакомых, мы это сделаем.

Спустя полгода мы отвели Анютку в танцевальную студию. Недавно педагог мне сказала: «Ваш ребенок хуже всех». Что же мне, говорить: «Ой, это удочеренный ребенок, он не наша кровиночка»? И тогда нас пожалеют и посочувствуют? Я сказала педагогу: «Спасибо. Мы будем работать и стараться». Хотя одна из знакомых усыновительниц говорила по этому поводу так: «Пусть знают. Если что не так - мы ж ни при чем, не виноваты. Это гены». Удочерив девочку, мы осознанно взяли на себя ответственность и за нее, и за ее гены тоже, - говорит Наталья.

На фестивале усыновителей в 2016 году

- В браке мы уже 26 лет. С детьми у нас не сложилось. А я всегда очень хотел ребенка, почему-то именно девочку. Это была моя мечта. Столько лет не получалось, и вот наконец «Снегурочку состругали», - смеется Дмитрий. - Я очень доволен. Даже чувствую иногда, что излишне балую дочку, но ничего не могу с собой поделать.

- В течение долгого времени у нас не возникало мыслей об усыновлении, более того, своей маме, которая просила, чтобы мы взяли ребенка из детского дома, я говорила, что этого не будет никогда. Впервые мы с мужем заговорили об усыновлении после того, как в Гродно удочерили ребенка наши знакомые, причем люди нашего возраста. Это стало толчком. В итоге мы пришли к непоколебимому решению: да, мы хотим усыновить ребенка. И надо сказать, что биологические родители нашей девочки тоже возрастные, - добавляет Наталья.

- Первый раз мы встретились с Анечкой в детском доме. Она выбежала на улицу и сразу пошла за нами. А на прощание спросила у меня: «Ты еще придешь?» Я стояла и не знала, что ответить… Мы уезжали на неделю, а как только вернулись в Минск, сразу поехали в детский дом оформлять патронаж. Анечка увидела нас, побежала навстречу, расставив руки. В первый же день мы отправились покупать ей новые платьица, и она, стоя в очереди, спросила меня: «Мамочка, а где наш папа?» Вот так, мы были не «тетей» и «дядей», а сразу стали «мамой» и «папой». Наверное, она поняла, что нет у нас лишнего времени, мы готовы быть родителями уже давно. В тот день дочка не могла заснуть до глубокой ночи, малышку мучил тот же вопрос, который вы сейчас задаете мне: почему мы выбрали именно ее? Я объяснила Анечке: «Мы хотим быть твоими новыми родителями, заботиться о тебе, чтобы ты жила в семье и у тебя были мама и папа. Мы очень долго искали свою доченьку и рады, что ты нашлась». Документы в суд на удочерение мы отнесли через неделю, - вспоминает Наталья.

Аня удивительным образом похожа на Дмитрия, словно родная дочь. У них даже группа крови одинаковая. «Никому не говорите, что не ваша. На фото - одно лицо!» - заметила судья, когда решался вопрос об удочерении. Немудрено, что девочка выбрала папу своим любимцем. Он - «главный по игрушкам», носит дочку на руках, а мама отвечает за вещи более «скучные», но полезные: чтение, постановку звуков, чистописание. Ни один вечер не обходится без совместной сказки на ночь.

- Перед Анечкой открылся огромный мир за пределами детского дома. Она не понимала, что это за свободный город, где бегают собаки и ездят автомобили. Малышка боялась и шума пылесоса, и кофемашины, и бегущей из крана воды… Пятилетняя Анечка спотыкалась, с открытым ртом смотрела по сторонам, а я крепко держала ее за руку, даже думала о том, что у дочери нарушена координация движений, - описывает первые месяцы Наталья.

- Для Анюты естественно говорить о том, что раньше у нее была другая мама, вспоминать детский дом. А мы, честно говоря, сразу не знали, как на это реагировать. Но сейчас уже свободно обсуждаем с дочерью тему усыновления. Мы с женой договорились, что никогда не будем говорить плохо о биологической семье Анюты. Но я против того, чтобы в школе знали ее историю: не хочу, чтобы дочку дразнили, - говорит Дмитрий.

- И я не хочу, чтобы кто-либо случайно в разговоре бестактно ранил душу ребенка. Полагаю, будет правильно дождаться того момента, когда Анечка сама решит, что и кому говорить. Это ее право - рассказывать о том, что она приемная, или молчать. Мы не будем решать за дочь. Подчеркиваю: выбор за ней. А мы будем стараться защищать Анютку от ненужного внимания к тому, каким образом она появилась в нашей семье, - объясняет Наталья. - В то же время для меня важна открытость - в том смысле, в котором я ее понимаю. Например, я выступаю за то, чтобы на фестиваль усыновителей могли приехать семьи, которые только задумываются об усыновлении. Например, моя знакомая, которая сделала уже восемь ЭКО и отчаялась забеременеть, обсуждала с мужем возможность удочерения. Если на фестиваль приедет такая семья - это и есть открытость. Но пропаганда и агитация в таком вопросе лишние. Как я могу уговаривать людей? «Ну усыновите ребенка! Пожалейте сиротку!» Нет. Здесь должна возникнуть внутренняя, душевная потребность. У нас 25 лет такой потребности не было.

Я считаю, что каждый должен прийти к усыновлению сам. Это действительно очень ответственный и серьезный шаг - не игрушку купить. Почему-то многие люди думают, что усыновленные дети должны быть благодарны и ходить по струнке. Это не так. Дети ничего не должны. Спустя недели три наша доча стала «прощупывать» нас и определять границы дозволенного. Были и крики, и плач, и топанье ножками, и сжатые кулачки. Здесь нам очень пригодился жизненный опыт.

- Иногда на приеме в поликлинике врач, например, говорит: «Боже, как приятно, что есть еще у нас в стране такие самоотверженные семьи!» Мне странно слышать это, потому что усыновление нужно в первую очередь нам самим. Никакой это не подвиг, а простая человеческая потребность - заботиться о ком-то, дарить свою любовь. Мы не брали в семью ребенка с целью помочь государству или снять с правительства социальную нагрузку. Нет! Это исключительно личная потребность. Наш дом наполнился детским смехом, Анютка за восемь месяцев очень изменилась, мы можем говорить о ней часами. Это и есть радость, - подводит итог Наталья.

«Я злился и завидовал семьям, у которых есть дети»

Ольга и Александр стали родителями 3 года назад. Просто в какой-то момент решили, что устали быть вдвоем: 11 лет вместе - хотелось с кем-то разделить свою жизнь. Так в семье появился полуторагодовалый Никита. Решение об усыновлении было непростым, но, судя по всему, честным по отношению к себе и к мальчику.

- Почему мы усыновили ребенка? Да все просто. Банальная физика. У нас не было возможности самим стать родителями, поэтому приняли такое решение. Три с лишним года назад знакомая записала нас на подготовительные курсы в Национальный центр усыновления. Услышав и увидев все собственными глазами, мы окончательно решили, что Новый год - 2014 хотим встретить втроем, - вспоминает Александр.

- Детей мы хотели всегда. Это казалось совершенно естественным - ощутить опыт родительства, - подключается к разговору Ольга.

- Для меня это было так же важно, как и для жены. Признаюсь, я даже злился и завидовал тем парам, у которых есть дети. У меня ведь ребенка не было… Никиту мы привезли домой 4 января. Хотели успеть оформить усыновление и вместе отпраздновать Новый год, ведь мы привязались к мальчику за время встреч в Доме ребенка, видели, как ему там плохо. Но с нашими чиновниками вышло как всегда. Мне и ругаться приходилось, и проблемы решать. Например, инспектор в отделе образования несколько раз теряла наши документы, а ведь там внушительный список бумаг. В Дом ребенка мне тоже приходилось приезжать не раз, чтобы наконец-то решить ситуацию с «отдающей стороной», это была серьезная нервотрепка. В суде понадобилось долго объяснять, зачем нам вообще нужно усыновление. Мол, живете же хорошо - к чему вам «неблагополучный» ребенок? Почему так быстро решили усыновить, не ходили к Никите несколько месяцев? Приходилось буквально «образовывать» судью по части того, как устроена психика ребенка без взрослого и почему каждая встреча для малыша - очередная травма привязанности и потеря доверия к людям.

Только Национальный центр усыновления - приятное исключение в этом вопросе. Там мы получили поддержку и помощь в виде совета. А в целом такое чувство, что никто в нашей стране в усыновлении не заинтересован.

Скоро будет фестиваль семей усыновителей «Родные люди» . И мы очень за него радеем, потому что основная цель фестиваля - повысить имидж усыновления. Наглядный пример - те же Штаты, где взять ребенка из детдома - это хороший тон. А у нас - непонятно что. Поступок «как бы хороший», но смотрят на тебя искоса. Пренебрежение к сиротству и усыновлению существует, - констатирует Александр.

Несмотря на формальные трудности, Ольге и Александру удалось достичь своей цели. В декабре 2013-го суд официально признал их родителями Никиты.

- И понеслась! Первые полтора месяца я вообще почти не появлялся на работе. Поскольку руковожу маленьким бизнесом, мог себе такое позволить. Это были месяцы на адреналине. Сейчас, постфактум, я все хорошо понимаю. Мы с женой не видели проблем. Нам было море по колено. Например, только сейчас, разглядывая фото, мы видим, какой Никита был дистрофично худой после Дома ребенка. Тогда мы этого не замечали. И множество подобных моментов, проблемы со здоровьем казались нам чем-то несущественным, - вспоминает Александр.

- Откуда-то брались на все силы! - смеется Ольга. - Это было время контрастов: невероятно тяжело днем, а ночью, когда малыш засыпал, - ощущение огромного счастья. Очень повезло, что наш сын сразу принял нас и доверился. Никита - открытый мальчик. Я догадываюсь, что во многом это заслуга нянечки в Доме ребенка, которая часто брала его на руки. Никита был ее любимчиком и благодаря этому не потерял доверие к людям. Меня с мужем он принял очень хорошо, буквально сразу, хотя в Доме ребенка это назвали явным нарушением привязанности. Но мы буквально влюбились в малыша, и все минусы, о которых говорили сотрудники учреждения, нам казались плюсами. Решение об усыновлении было стойким.

В первые месяцы Никита совсем не отпускал меня, висел на руках. Обычно в полтора года мальчики уже ходят, исследуют окружающий мир, а нашему малышу хотелось все время быть на руках у меня или у Саши. Новая обстановка вызывала у него страх и тревогу. Укладывание спать каждый раз было для нас настоящим подвигом: малыш не мог и лежать рядом с нами, и находиться в своей кроватке один. Мы думаем, его охватывал страх, что «я усну, а мама в это время исчезнет». Укачивали по два часа на руках, пока не уснет, перекладывали в кроватку и выбегали из комнаты. Ни коляска не помогала, ни что-либо другое. Нахождение вне наших рук вызывало страх и панику. Мы даже задавались вопросом: а бывает ли такое явление - чрезмерная привязанность?

- Пусть Никита маленький, но он человек. Он все понимает, чувствует, помнит. Как ни удивительно, в свои 5 лет он уже четко знает, что его усыновили. Хотя и не все может себе объяснить. Конечно, внутри у него столько боли и обиды на мир, что малыш начинает злиться, проявлять агрессию. Ведь он не знает, откуда эта боль, почему ему так плохо на душе. Это обычная история с приемными детьми. Поэтому да, Никита «сложный» ребенок. «Неудобный». Чувствительный. Требовательный. Он все очень хорошо помнит. Сам задает непростые вопросы, на которые нужно отвечать. И в этом случае нет ничего лучше правды. Мы решили не выдумывать никаких историй, а честно говорить Никите об усыновлении, - объясняет свою открытую позицию Александр.

Человеческая психика устроена таким образом, что, к сожалению, травма брошенности останется с ребенком из детского дома на всю жизнь. Даже сейчас одна из самых любимых игр Никиты - это забота об игрушечных младенцах. Он может принести малыша и сказать: «Мама, посмотри, он лежит один. Пожалей его, пожалуйста!» Это способ снова и снова переживать свое горе, пытаясь изменить сценарий.

- Я объясняла Никите все, что произошло с ним, через сказку. Рассказывала, как жил на свете один малыш, рос в домике с другими детками, его воспитывали тетеньки, а потом пришли мы с мужем и забрали его к себе. И больше мы малыша никогда не бросим. «Ты можешь бить, кричать, злиться, но мы тебя не оставим», - вот что говорила я сыну. Потом Никита полюбил слушать сказку про потерянного мишку, которую я тоже придумала специально для него. Так он и рос с осознанием того, что появился в нашей семье не с самого рождения. Сейчас, в свои 5 лет, он только начинает понимать, что младенцы рождаются из маминого животика. В его версии мира до недавнего времени дети появлялись из детского домика, - объясняет Ольга.

Проблем с реакцией окружения на усыновление практически не было. Александр и Ольга честно рассказывали близким о своих радостях и сложностях - куда же без них. В итоге одна пара друзей тоже решилась на такой шаг - взять ребенка из детского дома.

- Посмотрите, какой Никита чудесный! Абсолютно наш, родной! Я сейчас не представляю другого ребенка. Это стоит всех трудностей - видеть, быть причастной к тому, как расцветает маленький человек, - убеждена Ольга.

- В то же время нельзя недооценивать историю нашего сына и его внутренние переживания, которые отражаются на всей семье. Не хочу вам говорить, мол, усыновление - это сплошное блаженство. Нет. Например, когда я вижу подавленное настроение Никиты, начинаю думать. Как вести себя? Как правильно воспитывать? Что будет дальше? Это сложно, - признается Александр. - Нам повезло: мы окружены компетентными людьми - начиная от директора Национального центра усыновления Натальи Поспеловой (первое время мы каждый день звонили ей с вопросами, уложив Никиту спать), семейного психолога Ольги Головневой и заканчивая главным детским неврологом Минздрава Леонидом Шалькевичем.

Однако в целом наше общество не понимает усыновления. Если ты пришел в семью не так, как остальные дети, то в школе навесят ярлык «детдомовец», с которым придется жить до конца. Но я за своего Никиту не боюсь: он отпор даст. А если надо будет, я сам приду и за сына вступлюсь! Но все равно это негатив, с которым приходится сталкиваться. Я знаю несколько историй, когда усыновители, выступавшие за гласность, изменили свою позицию из-за жестокости школы.

- Усыновление - это естественный путь. Почему суррогатное материнство считается чем-то нормальным, а ребенок из детдома - нет? Участвуя в

У нас двое своих детей - дочка двух с половиной лет и полугодовалый сын. И двое приемных - тринадцатилетняя Зена и одиннадцатилетняя Вера.

Я работаю в одной из социальных служб Петербурга. Как-то в 2009 году я зашла по делу в один из питерских домов ребенка. И увидела там очаровательную четырехлетнюю девочку-кокетку.

Мне она очень понравилась, и мы с мужем решили ее взять. Нас стали отговаривать: Вера из семьи наркоманов, у нее гепатит С, недоразвитие костей, проблемы с желудочно-кишечным трактом. Но мы решили: это наш ребенок. И все. Нам предлагали взять более здорового малыша. Мы отказались.

Мы забрали Веру домой. Выяснилось, что все ее болезни излечимы. Даже форма гепатита. Проблемы с костями и желудком, как оказалось, возникли вследствие недостаточного питания. Бывало, мать-наркоманка оставляла троих детей, младшей из которых была Вера, одних на несколько дней. Старший брат Веры говорил, что им однажды пришлось пить собственную мочу: водопровод в квартире не работал. Что теперь говорить: мать Веры недавно умерла от передозировки. Отец скрылся в неизвестном направлении. Дети живут в разных приемных семьях. Чаще всего братьев и сестер берет одна семья, но потомство этих наркоманов признали настолько проблемным, что решили пристроить поодиночке.

Мы много сил и денег потратили на лечение Веры. Проблемы со здоровьем постепенно отошли на второй план. А вот психологические трудности не заставили себя долго ждать.

Как оказалось, Вера не чувствует разницы между чужими и своими. Может, к примеру, подойти к незнакомому человеку и достать что-то из его сумки.

При малейшем недовольстве она валилась на пол и устраивала истерики - где угодно. В магазине, например. Она билась головой об пол так, что казалось: сейчас она разобьется насмерть.

Такие сцены периодически повторялись в течение двух лет. Мы старались их игнорировать. Вера с криком падала на пол в универсаме - я спокойно продолжала ходить с тележкой по залу.

При этом в садике Вера поражала всех рассудительностью, смышленостью. А пошла в школу - и ее как будто подменили: снова впала в детство. Все трудности, связанные с учебой, приводят Веру в состояние оторопи, и она просит покупать ей куколок.

Мы называем ее «девочка-праздник». Вера обожает радости, веселье и развлечения. С удовольствием участвует в разных внеклассных развлечениях - например, в школьных спектаклях. Она у нас девочка душевная, способная сопереживать.

Старшую нашу приемную дочь мы именуем «девочка скандалы-интриги-расследования»…

Мать назвала ее Зеной в честь героини известного сериала. Зену мы удочерили в конце 2011 года. Я не смогла пройти мимо истории, в которую попала эта девочка.

Ее отец до сих пор в тюрьме за два убийства. А мать, пока была жива, сильно пила. Они с Зеной жили в коммуналке, в крошечной комнатке - узкой как пенал. Для матери размеры комнаты были очень удобны. Она перенесла операцию на ноге и решила, что ходить ей больше не нужно. За ней ухаживала дочь-младшеклассница. И получала тумаки при малейшем недовольстве матери - благо, размеры комнаты позволяли дотянуться.

Несколько лет Зена убирала, готовила, ходила в магазин, не забывая покупать спиртное для матери.

В конце концов восьмилетнюю девочку забрали от матери и поместили в социальную гостиницу. Однажды ее отпустили навестить маму. И именно в этот день ее непутевая родительница умерла от цирроза печени. Зена ночью заметила, что мама холодная и не дышит. Пожаловалась соседям. Те сказали, что ей показалось. Так девочка остаток ночи до утра провела с трупом мамы.

Мне так жалко ее стало. Я рассказала мужу о Зене. Он сказал: «Ну что, давай собирать документы на нее».

Оказавшись дома, Зена мгновенно забыла обо всех своих предыдущих подвигах. Стала воровать. Подначивала Веру. Зена вообще любит сталкивать всех лбами…

С Верой нам было трудно. Но я никогда не думала о том, чтобы отдать ее обратно в детский дом. Зена же меня доводила до такого состояния, что я ей говорила:

Я больше не могу.

Она как-то вяло отвечала:

Не отдавай меня…

Мать, конечно, с ней очень плохо обращалась. Но и не контролировала. Переделав все дела по дому, девочка шаталась по городу. Эту привычку она не оставила до сих пор. После школы где-то шляется - мобильный не берет.

Я волнуюсь - беру коляску с младшим и ищу ее по дворам. А Зене - хоть бы хны. Говорит: «Отстань от меня».

Недавно стала чуть получше - она начала мне помогать с младшими.

Я не жду от наших приемных детей благодарности. Тем, кто ее ждет, лучше сразу отказаться от мысли взять ребенка. Мне кажется, приемным родителям приходится тяжелее, чем детям.

Надеюсь, что Вера и Зена встанут на ноги. Будут самостоятельны. Не пойдут по кривой дорожке. Получат профессии, способные их кормить. Создадут нормальные семьи. Если так случится, значит, мы с мужем справились.